Звездный туман - Андерсон Пол Уильям - Страница 12

• Предыдущая
• 12/16
• Следующая

Он обладает широкими полномочиями — пока его не сместили. А так и будет, если он не докажет, что может приносить пользу. В данном случае польза состоит в том, чтобы собрать детальную информацию об уникальном звездном скоплении.

Грайдал смотрела на него почти с ужасом.

— Не хотите ли вы сказать, что мы продолжим путь только ради ваших личных целей? — прошептала она. И эти слова отозвались болью в них обоих.

— Нет! — запротестовал Лаури. — Послушайте, послушайте же, я хочу вам помочь. Но вам тоже следовало бы обеспечить свое будущее. И это одна из причин, побудивших меня зайти так далеко. Чтобы сотрудничать со скитальцами, — а это поможет вам сделать разбег, — вам придется доказать, что вы стоите участия. И мы это докажем. Тем, что продолжим полет и добудем пригоршню новых знаний.

Она смотрела на него спокойно, но взгляд еще таил в себе холодность.

— Вы считаете, что это правильно?

— Во всяком случае, так обстоят дела. Иногда я спрашиваю себя, сумел ли объяснить вам, что представляют собой мои соплеменники.

— Вы достаточно ясно дали понять, что они думают лишь о собственном благе, — тихо сказала она.

— Значит, я не смог ясно выразить свои мысли. — Он ссутулился в своем паутинном кресле. Вот уже несколько дней удары так и сыплются на него. Он заставил себя выпрямиться и сказал:

— Наш идеал отличен от вашего. Впрочем, нет, это не точно. Совокупность наших идеалов одна и та же. Разняться акценты. Вы верите в то, что индивидуум может быть свободным и может помогать своим сотоварищам. Мы тоже верим в это. Но вы ставите дом выше всего, вы даете ему приоритет. Вы видите свое призвание в том, чтобы служить клану и стране с самого рождения. Вы защищаете индивидуальность, порицая рабство, но осуждаете тех, кто не придерживается самым строгим образом предначертанной линии жизни. Мы даем человеку свободу, снимая запреты, насколько позволяет здравый смысл. Общество защищает себя тем, что осуждает жадность, самодовольство, бессердечность.

— Я знаю, — сказала она. — Вы уже…

— Но может быть, вы не подумали о том, как мы пришли к этому. Цивилизация стала слишком большой для того, чтобы могло действовать что-то еще, кроме свободы. Скитальцы не правят. Как можно управлять десятью миллионами планет? Это частное добровольное общество, открытое каждому, кто отвечает скромным стандартам. Оно содержит ряд служб, в частности и мою — спасательную. Службы имеют очень широкий профиль и достаточно эффективны, чтобы правительства планет одобряли их деятельность. Но я не могу влиять на их решения. Никто не может. Вы подружились со мной. Но как вы можете подружиться со всеми обитателями десяти миллионов планет?

— Вы уже говорили об этом, — обронила она.

«И это в тебе не отложилось. По-настоящему. Слишком новая мысль для тебя», — подумал Лаури. Оставив без ответа ее слова, он продолжал:

— Мы не можем иметь распланированной межзвездной экономики. Планирование разбивается под натиском огромной массы деталей, даже когда его пытаются провести в жизнь на одном континенте. История знает множество подобных случаев. Так что мы полагаемся на рынок, который действует так же автоматически, как гравитация. И так же эффективно, безлично, а иногда и жестоко. Но мы не навязываем свой образ жизни Вселенной. Мы просто так живем.

Он простер руки, как будто пытаясь коснуться на расстоянии ее мыслей.

— Неужели вы не понимаете? Я не могу помочь вам. Никто не может. Ни один человек, ни одно учреждение, ни одно правительство, ни один консорциум не смог бы оплатить поиски вашего дома. Речь идет о недостатке ресурсов, а не милосердия. Ресурсы разделены между многими людьми, каждый из которых обременен собственными проблемами.

Конечно, общими усилиями мы могли бы собрать флот. Но не существует никакого налогового механизма, и существовать не может. Для сбора же добровольных пожертвований пришлось бы взывать ко всей цивилизации, такой большой, такой разбросанной, такой занятой своими делами, среди которых есть куда более важные, чем ваши.

Грайдал, я веду к тому, что мы не жадные. Мы — беспомощные.

Она долгое время изучала его. Он тоже вглядывался в ее лицо, но помехи мешали ему разглядеть, какие эмоции отражаются на нем. Наконец она заговорила, и голос ее звучал мягче, хотя вновь приобрел бесстрастность, приличествующую ее клану. Разряды помешали ему расслышать что-то кроме:

— …продолжать, поскольку мы должны. Некоторое время, во всяком случае. Удачного наблюдения, скиталец.

Экран померк. На сей раз он не смог заставить корабль восстановить связь.

В сердце огромного скопления, где мерцание разных светил сливалось в одно перламутровое облако и звезды теснились так, что взгляд насчитывал до тысячи жемчужин в этой небесной россыпи, мчались космические корабли, подобно фрегатам, что пенили неизведанные моря древней Земли. И здесь, в этом сияющем тумане, были свои пучины, рифы и отмели. Энергия переливалась в плазму. Выплывая из пыли, одинокие планеты, горящие солнца угрожали людям. Дважды «Макт» смотрел в лицо смерти, но чуткие приборы «Джаккаври» заметили опасность и успели прокричать о ней.

После того как не помогла резкость Демринга, Грайдал лично явилась умолять Лаури о возвращении. То, что она поступилась своей гордостью, говорило о том, как тяжело здесь ей и ее сородичам.

— Во имя чего мы рискуем? — дрожащим голосом спросила она.

— Мы доказываем, что это — сокровищница, которая не знает себе подобных, — ответил он. Он тоже был измучен — отчасти долгим путешествием и постоянным напряжением, но еще больше отчуждением между ними. Он попытался придать бодрость голосу:

— Как только мы сообщим о своих открытиях, конечно же, будут организованы экспедиции. Держу пари, это положит начало двум-трем совсем новым наукам.

— Я знаю. Новые ответвления астрономии, переплетенные между собой. — Она понурилась. — Но мы не ставили перед собой целью научные исследования. Мы можем теперь вернуться назад — ведь собрано достаточное количество сведений. Почему мы этого не делаем?

— Я хочу исследовать поверхность нескольких планет в различных системах.

— Зачем?

— Видите ли, здесь звездные спектры искажены. Я хочу узнать, не объясняется ли это взаимодействием крупных тел.

Она смерила его гневным взглядом.

— Не понимаю вас. Думала, что понимаю, но ошибалась. В вас нет сочувствия. Вы завели нас так далеко, что мы не сможем выбраться без вашей помощи. Вас не заботит, что мы устали и измучены. Вы не можете — или не хотите? — понять нашего желания жить.

— Я и сам ощущаю удовольствие от этого процесса, — попытался улыбнуться он.

Мрачный кивок головой.

— Я же сказала, что вы не понимаете. Мы не боимся умереть. Но большинство из нас еще не имело детей. Мы боимся уйти без следа. Нам нужно обрести дом, забыть Киркасан и начать устраивать свои семьи. А вы втянули нас в эти бесплодные поиски — зачем? Ради славы?

Он не стал ничего объяснять. Но напряжение и усталость в нем возмутились:

— Вы согласились на мое лидерство. Это сделало меня ответственным за вас, а я не могу нести ответственность, если не могу командовать. Вы выдержите еще пару недель. Большего времени это не займет.

И ей следовало бы ответить, что она верит в чистоту его намерений, и поинтересоваться причинами. Но будучи потомком охотников и воинов, она только щелкнула каблуками и сказала:

— Отлично, скиталец. Я передам ваши слова моему капитану.

Она ушла и больше не возвращалась на борт «Джаккаври».

Позже, после бессонной ночи, Лаури попросил:

— Свяжи меня с навигатором «Макта».

— Я бы не советовала этого делать, — ответила «Джаккаври».

— Почему же?

— Я полагаю, ты хочешь возместить убытки. Знаешь ли ты, как она — или ее отец, или ее молодые товарищи по команде, которые должны быть к ней привязаны, — как они будут реагировать? Они чужды тебе и находятся под интенсивным напряжением.

• Предыдущая
• 12/16
• Следующая