Комната с видом на огни - Андреева Наталья Вячеславовна - Страница 28

• Предыдущая
• 28/75
• Следующая

— Сладкий ты мой. Самый сладкий.

Денис торжествовал. Вдоволь потешив свое самолюбие, он снова по-хозяйски разлегся на ее кровати и стал говорить гадости:

— Вот видишь, я же тебе говорил, что вернусь, и ты меня вновь пустишь в свою спальню.

— Это нечестно. Я спала.

— А во сне за нас действуют инстинкты, они не подводят. Ты без меня жить не можешь. Давай, признавайся.

— Это доказывает только то, что мне время от времени нужен мужчина, и это не обязательно должен быть ты. Так что успокойся.

— Какая тебе тогда разница, я это буду или не я, если все равно придется платить?

— Ты слишком дорого обходишься.

— А ты уже в курсе, сколько берут другие?

— Я не деньги имею в виду. Свое душевное равновесие, которое ты постоянно нарушаешь своим присутствием. Ты по натуре разрушитель. Жить с тобой все равно, что жить на действующем вулкане. И каждый раз опасаться, что кипящая лава перехлестнет через край. Это не комплимент, не надейся.

Он задумался ненадолго, потом сказал:

— По-моему, тебя надо еще разок трахнуть как следует. Чтобы перестала умничать.

— Ну, если ты не знаешь другого способа…

— Этот самый верный.

— А вот Ленский знал. — Анна решила Дениса во что бы то ни стало достать. Ленский — это была для него запретная тема. Денис и в самом деле тут же взвился:

— Опять?!

— Я одного не могу понять: почему, даже когда ты сам признался в том, что убил его, хоть и чужими руками, я не хочу тебе мстить.

— Потому что ты меня любишь, — самонадеянно заявил Малиновский.

— Нет. Ты отнял у меня самого дорогого человека. По идее, я должна тебе отомстить. Но дело в том, что он умер. Нет его, и все. Мертвые к мертвым, живые к живым. За смерть я мстить не хочу. А вот за сломанную ЖИЗНЬ…

— Ну начала! Я не затем приехал. Говори прямо: когда мы с тобой поженимся?

— Никогда.

— Что?!

— Можешь хоть каждый день проникать обманом в мою спальню, но сама я тебя сюда не позову. И каждый раз, когда повторится то же, что и сегодня, буду говорить о нем. Ты первый не выдержишь.

— Все! Хватит! Живи со своей тенью! Мне самому это уже надоело! Я не знаю, что надо сделать, чтобы подняться в твоих глазах до него! Просто не знаю! Вернусь, когда что-нибудь придумаю. А пока прощай.

— Прощай, Денис.

На этот раз Анна уже не плакала. Он уехал, оставив на столе ключ от входной двери, а вскоре действительно исчез из ее жизни надолго. Передал ее дела другому юристу и больше не появлялся в «Эсмеральде». Время шло, Анна встречала его иногда в ресторанах и казино. Москва как-никак большая деревня для людей, принадлежащих к одному кругу, поэтому до нее доходили и слухи о Малиновском. Будто бы он взялся за ум, нашел состоятельную даму, сколачивающую свою политическую партию, и решил вместе с ней пойти во власть. Анна не стала спрашивать у Дениса, правда это или нет. Они делали вид, что друг с другом почти не знакомы, Анна только отметила, что теперь Малиновский появляется везде с одной и той же женщиной, и почувствовала себя вдруг удивительно несчастной.

После того как Денис ушел, она решила не давать больше волю своим чувствам. Прошло ее время любить, пришло время строить планы на жизнь, смыслом которой должна была стать работа. Анна взяла себя в руки и стала думать только о рекламном агентстве «Эсмеральда» и еще о своей семье, которой хотела обеспечить солидный достаток.

Благодаря хорошему вкусу и связям Анны «Эсмеральда» со временем стала пользоваться большим успехом. Анна удачно использовала свою былую популярность и авторитет Ленского, о котором все еще вспоминали, как о трагически погибшем удачливом бизнесмене. Нашлись люди, бывшие когда-то коллегами Ленского по работе, дали его вдове солидную ссуду на развитие дела, когда у нее вновь возникла потребность в деньгах. И дело стало расширяться. Анна старалась никому не перебегать дорогу, не вырываться вперед и вовремя платить тем, с кем по ее горькому опыту было лучше не связываться. Кстати, они ее тоже помнили и взяли под свое крыло: когда Анна без проблем отдала деньги Ленского, за ней прочно закрепилась репутация сговорчивой тетки, с которой можно иметь дело. Она берегла эту репутацию и никогда не зарывалась.

Экономке вновь была предложена солидная зарплата, но она уже так прижилась в доме, что даже слегка обиделась. И отказалась. Анна ведь давно звала ее тетенькой и вспоминала, что они не родные, только тогда, когда ей случайно напоминала об этом мать. Этот своеобразный дуэт, мама и тетенька, спелся настолько, что Анна не могла воспринимать их иначе, как родных сестер. Сашка рос в этом женском царстве парнем замкнутым и упрямым. Давно уже он ездил в школу общественным транспортом, ушли в прошлое машина с шофером, частная гимназия и настороженное отношение к нему учителей. Как-никак, тогда его мать была не расписана с человеком, в доме которого жила, а человек этот был настолько богат, что казался всесильным.

Теперь мать была законной вдовой, сама зарабатывала на жизнь и кормила всю семью, ее уважали, и Сашке это нравилось. Но он категорически отказывался возвращаться в элитную гимназию. Он хотел быть как все.

У Сашки появились друзья, он теперь подолгу исчезал в городе и записался в какую-то спортивную секцию. Анна мало интересовалась, чем занимается сын, радовалась только, что он окреп и нарастил солидную мускулатуру. Она давно уже привыкла обеспечивать только его материальные потребности и редко находила время, чтобы доверительно побеседовать с собственным ребенком. Кто же будет думать о душе сына, о том, чтобы он вырос настоящим мужчиной, Анну как-то не заботило. Ленский одно время еще пытался поиграть с мальчиком в отца, Малиновскому же дети просто мешали, и Анна даже не представляла, зачем ему нужен был собственный ребенок.

Спихнув сына на руки матери и тетеньки, Анна полностью успокоилась. Она родила сына слишком рано, гораздо раньше, чем у нее проснулся инстинкт материнства, вот в чем было дело. И теперь перипетии взаимоотношений с мужчинами занимали Анну гораздо больше, чем проблемы собственного ребенка. А материнский инстинкт проснулся только один раз, когда она отдала деньги Ленского, чтобы спасти Сашку. Потом все вернулось на круги своя.

Последний год же ее занимала только работа. Она поглощала все свободное время. Анна хотела зарабатывать большие деньги, потому что расходы ее росли. Очень много денег уходило на дом. Ей хотелось, чтобы теперь все было так же, как при Ленском. Огромные сад и парк требовали постоянного ухода, приходилось время от времени нанимать рабочих, чтобы привести: все в порядок. Они посыпали гравием дорожки, почистили пруд, где плавали зеркальные карпы, и сделали бассейн вновь пригодным для купания. Трубы там давно уже заржавели, и вода по ним не поступала. И вот теперь можно было вновь сидеть у воды и любоваться пейзажем.

Анна занималась всем этим сначала с охотой, а спустя некоторое время уже затем, чтобы хоть чем-то себя занять. Когда прошла новизна ощущений и положение «Эсмеральды» стабилизировалось, Анна поняла, что жизнь деловой женщины не так уж весела. Вечерами все так же приходилось ложиться в пустую постель и отчаянно себя жалеть. В ее жизни теперь образовалась пустота. Как в тот год, когда она работала в магазине по продаже компьютеров. С той только разницей, что теперь у нее были деньги и независимость. Но по-прежнему не было мужчины.

С утра Анна уезжала на работу, весь день придумывала что-то веселенькое или остренькое, или сладенькое, как кто просил. Обедала она там же, в офисе, вечером ехала домой, где две дамы в возрасте рассказывали ей о событиях дня и о том, что и за сколько надо еще починить. Выходные мало отличались от будней: она не любила гостей и сама редко ездила в рестораны или злачные места, где можно было развеяться. На одинокую, хорошо одетую женщину смотрели с определенным интересом, а ей давно уже надоело быть объектом постоянного корыстного интереса.

Поэтому в выходные дни Анна старалась занять себя работой и тем, что могли ей предложить мама и тетенька: каким-нибудь особенным ужином и очередными сплетнями о соседях. Сашка предпочитал в этих посиделках не участвовать.

• Предыдущая
• 28/75
• Следующая