Ключ истины (Между нами горы) - Робертс Нора - Страница 7

– Еще он был пугающим, – Дана на мгновение сжала руку Мэлори. – Знаю. Но ты справилась. Я тоже справлюсь. Возможно, это личное. Книга, которая имеет для меня особое значение.

Она задумчиво обвела взглядом кухню и снова сосредоточилась на вилке.

– Есть еще кое-что другое, открывающее широкий простор для фантазии.

– Я тоже подумала о другом. О Джордане.

– Не понимаю, при чем тут Джордан! Послушай, – продолжала Дана, не обращая внимания на удивленный взгляд Мэлори, – он, конечно, участвовал в первом раунде. Я имею в виду картины, которые купили они с Брэдом. Джордан вернулся в город с тем полотном по просьбе Флинна. Все верно, только на этом его роль в поисках закончилась. А с тобой он связан через Флинна.

– И через тебя, Дана.

Она навертела спагетти на вилку, но интерес к еде угас.

– Уже нет.

Встретив упрямый взгляд Даны, Мэлори кивнула:

– Ладно. А какая была твоя первая в жизни книга? Та, что захватила тебя и превратила в заядлую читательницу?

– Сомневаюсь, что волшебный ключ от шкатулки с душами найдется в книге «Зеленые яйца и ветчина»,[4] – Дана усмехнулась и подняла бокал. – Но я проверю.

– А как насчет первой взрослой книги?

– Очевидно, тебя не впечатлили острый ум Сэма[5] и его шутки. – Дана затем задумчиво постучала пальцами по столу. – В любом случае, какая была первой, я забыла. Меня всегда окружали книги. Сколько себя помню, я постоянно читала.

Дана пристально посмотрела на свой бокал с вином, потом сделала глоток.

– Он меня бросил. Но я пережила.

«Это она о Джордане», – подумала Мэлори.

– Понятно.

– Сие не значит, что я не испытываю к нему жгучей и восхитительной в этом своем качестве ненависти, но не она определяет мою жизнь. За последние семь лет мы виделись считаные разы. – Дана пожала плечами, но как-то слишком порывисто. – У меня своя жизнь, у него своя, и они больше не пересекаются. Просто Джордан друг Флинна.

– Ты его любила.

– Да. Очень. Ублюдок!

– Прости.

– Ничего, всякое бывает.

Ей пришлось напомнить об этом самой себе. Речь не идет о жизни и смерти, и безудержные рыдания тут ни к чему. Ее сердце уже не разобьешь.

– Мы дружили. Мой отец женился на матери Флинна, а у Флинна были Джордан и Брэд – тогда все они представлялись мне одним существом с тремя головами. Так они появились в моей жизни.

Мэлори хотела сказать, что они и сейчас в ней присутствуют, но сдержалась.

– Мы с Джорданом дружили… Особенно нас сближала страсть к чтению. Потом мы повзрослели, и все изменилось. Хочешь еще? – спросила Дана, поднимая пустой бокал.

– Нет.

– А я выпью, – она налила себе вина. – Джордан уехал учиться. Получил стипендию в университете Пенсильвании, и они с матерью вкалывали как проклятые, чтобы заработать остальные деньги на образование и на жизнь. У него была потрясающая мать. Кстати, Зоя мне ее чем-то напоминает.

– Правда?

– Не внешне, хотя миссис Хоук была красавица. Но выше и грациознее – при взгляде на нее сразу возникали ассоциации с танцовщицей.

– Она умерла молодой.

– Да, чуть за сорок. – У Даны болезненно сжалось сердце. – Это ужасно, что ей пришлось вынести. И Джордану тоже. Ближе к концу мы все практически жили в больнице, но даже тогда…

Она тяжело вздохнула.

– Я не об этом хотела сказать. Просто Зоя напоминает мне миссис Хоук. Она была женщиной с таким же сильным материнским инстинктом, как у Зои. Женщиной, которая знала, что и как нужно делать, не жаловалась, беззаветно любила своего ребенка. Они с Джорданом были очень близки – как Зоя с Саймоном. И тоже жили вдвоем. Насколько я помню, отец Джордана никогда не появлялся на горизонте.

– Наверное, ему непросто приходилось без отца.

– Было бы непросто, если бы не мать. Миссис Хоук управлялась с бейсбольной битой или футбольным мячом с такой же легкостью, как со взбивалкой для теста. Заполняла пробелы.

– Ты тоже ее любила, – догадалась Мэлори.

– Да. Мы все ее любили.

Дана пригубила вино.

– В общем, Джордан уехал в университет и устроился на две работы, чтобы иметь деньги на учебу и на жизнь. В первый год мы его почти не видели. Летом он приезжал на каникулы, работал в гараже Тони. Джордан неплохой механик. Болтался с Флинном и Брэдом, когда выпадало свободное время. Через четыре года получил диплом. Проучился полтора года в аспирантуре и уже опубликовал несколько рассказов. Потом приехал домой.

Дана вздохнула, и Мэлори затаила дыхание.

– Боже всемогущий! Нам хватило одного взгляда друг на друга… Это было как взрыв бомбы. Какого черта, думала я, это же мой приятель Джордан, а мне почему-то хочется буквально наброситься на друга детства.

Она рассмеялась и на сей раз сделала большой глоток.

– Потом он мне признался, что чувствовал все то же самое. Эй, говорил себе Джордан, полегче – это же маленькая сестренка Флинна. Мы пару месяцев старательно обходили воронки от этих бомб. Были друг с другом или язвительны, или чрезвычайно вежливы…

– А потом? – спросила Мэлори после долгой паузы.

– Однажды вечером Джордан пришел к Флинну, но мой брат был на свидании. Родители тоже куда-то уехали. Я затеяла с ним ссору. Мне нужно было дать выход пламени, которое бушевало у меня внутри. А через секунду мы уже катались по ковру в гостиной в объятиях друг друга. Мы никак не могли насытиться… Со мной такого никогда не было, ни до этого, ни потом… Исступление какое-то. Просто невероятно…

Они опять долго молчали, а потом Дана улыбнулась:

– Представь наши чувства, когда дым рассеялся, и мы обнаружили, что лежим голые на персидском ковре Лиз и Джо.

– И как вы с этим справились?

– Насколько я помню, минуту не шевелились, просто смотрели друг на друга. Парочка выживших в жестокой битве. Потом захохотали как сумасшедшие и снова набросились друг на друга.

Она снова отпила вина. Мэлори ждала.

– Так вот… Мы начали встречаться – наконец-то. Джордан и Дана, Дана и Джордан. Звучало будто одно слово – в каком порядке ни произноси.

«Боже, как мне этого не хватает… – вдруг поняла Дана. – Такой тесной связи».

– Никто никогда не мог рассмешить меня так, как Джордан. И он единственный мужчина в моей жизни, который заставил меня плакать. Да, черт возьми, я любила этого мерзавца.

– Что произошло?

– Много всякого – и мелочи, и серьезное. Умерла его мать. Ничего ужаснее я в жизни не видела. Даже когда заболел мой отец, это не было так страшно. Рак яичников, четвертая стадия… Операции, химиотерапия, молитвы – ничего не помогало. Она просто уходила от нас. Тяжело, когда человек умирает, – тихо сказала Дана, – но смотреть, как он медленно тает, просто невыносимо.

– Не могу себе представить. – Тем не менее глаза Мэлори наполнились слезами. – Я не теряла близких людей.

– Я не помню, как умерла моя мать, – была слишком маленькая. Но я помню каждый день, когда умирала миссис Хоук. Наверное, ее смерть что-то сломала в Джордане. Не знаю… Он никогда мне не признавался. После ее смерти он продал их маленький домик, мебель – все вплоть до самых незначительных вещей. Отделался от меня и уехал в Нью-Йорк, чтобы стать богатым и знаменитым.

– Думаю, все намного сложнее, – осторожно заметила Мэлори.

– Наверное. Но выглядело это именно так. Джордан сказал, что должен уехать. Что нуждается в чем-то, чего здесь нет. Если он собирается писать, а он должен писать, значит, нужно найти свой путь. Ему необходимо уехать из Вэлли. И он уехал, словно два года, которые мы провели вместе, просто ничего не значащий эпизод в его жизни.

Дана допила оставшееся вино и поставила бокал на стол.

– В общем, пошел он к черту вместе со своими бестселлерами.

– Наверное, тебе неприятно это слышать, особенно сейчас, но мне кажется, чтобы найти ключ, тебе придется с этим разобраться.

– С чем разобраться?