Кухня - Курочкин Максим - Страница 17

• Предыдущая
• 17/18
• Следующая

Повар Г.Ц. Но моя дочь.

Кримхильда (меняя тактику). А что если она уже там? И ждет тебя?

Повар Г.Ц. смеется.

Повар Г.Ц. Нет, Надя, моя дочь умерла. Она похоронена на восьмом участке. В третьем ряду. Справа – Зинаида Сергеевна Зубченко, слева – Ройтбрут Антон Георгиевич. Мое все тут – между Зубченко и Ройтбрутом. Куда я отсюда?..

Кримхильда. Кто со мной? Ты? Ты? Ты?

Все отказываются.

Кримхильда (Маме Вале). Может быть – ты?

Мама Валя. Я бы поехала с тобой, Наденька… Но – кот. Котенок еще.

Кримхильда. Нет, тебя я сама не возьму. Умрешь.

Хаген. Оставь ее.

Кримхильда. Ты перерезал мне горло, а теперь хочешь, чтоб я не пачкала кровью ковер.

Хаген. Я древний человек, Кримхильда. Меня не волнует кровь. Меня волнует честь моего короля.

Кримхильда. Твой король такой же подлый убийца, как и ты.

Хаген. Мой король додумывает мысль до конца. А ты нет. Плачьте, люди кухни! Плачьте. Нашего короля погубила старуха. Наше солнце потушили водой из столовой ложки. Наша радость стоит на коленях. Плачьте. Да, я древний человек. У меня одна мысль, одно умение, одна верность. Но я жалею вас – людей многих мыслей и многих умений. Я жалею вас – я, Хаген Фон Тронье – убийца убийцы дракона.

Кримхильда носится по кухне.

Кримхильда. Вы мне запомните Зигфрида! О, вы его навсегда запомните! (Подскакивает к Аттиле.) Так ты точно Аттила?

Аттила. Клянусь памятью Зигфрида.

Кримхильда. Нет, ты чем-нибудь реальным клянись. Интернетом клянись.

Аттила. Интернетом – клянусь!

Кримхильда. Слышали! Никто из вас рассвета не увидит!

Повар Х.Ц. Вот вы смеетесь надо мной, когда я говорю – «мотороллер». У вас тут мировые вопросы. А у меня – мотороллер. Да? Я дурак, да? А я плевал на мотороллер, я плевал на него. Мне, мне… это… не мотороллер. Мне – другое. Как я возьму его – поцелую фару. Нет, даже не это. Мне – чтобы я ехал, а девушки радовались: «Вот, едет дурак на мотороллере». А мне тоже радостно, радостно! Вы можете понять!? (Плачет.)

Татьяна Рудольфовна. О, Господи! Гюнтер. Муж мой. Любимый мой. Посмотри на меня. Это я – твоя Брюнхильда. Ты узнаешь меня? Это я.

Гюнтер узнает Брюнхильду.

Брюнхильда. Пусть мы прожили не так, как хотели. Но ведь мы прожили эту жизнь вместе. (Людям кухни.) Он сейчас сойдет с ума. Он всегда в таких случаях сходит с ума. Но я вам открою секрет. Когда вы слушаете моего мужа, вы должны думать о своем – тогда поймете, что он хочет сказать. (Гюнтеру.) Поцелуй меня.

Гюнтер целует Брюнхильду. Выстрелы, крики ярости, удары. Входит охранник, флегматично отстреливаясь из помпового ружья от гуннов. Закрывает двери перед толпой разъяренных дикарей. Люди кухни помогают устроить баррикаду.

Охранник (невозмутимо). Прорвались. (Оглядывает мизансцену.) А вы еще не закончили?

Кримхильда (Охраннику ). Хранишь ли память о Зигфриде?

Охранник. Вы имеете в виду героя средневекового эпоса?

Кримхильда. Я имею в виду своего мужа.

Охранник (оказывает сам себе первую медицинскую помощь, говорит книжно). Безусловно. Нидерландский королевич – отважный и сильный рыцарь, сказочный богатырь. Омывшись в крови змея и сделавшись практически неуязвимым, Зигфрид, вместе с тем, приобрел ряд удивительных свойств. Что, впоследствии, станет одной из причин его гибели.

Кримхильда. А готов ли ты мстить убийце?

Охранник. Скажем так, я осуждаю коварное убийство Зигфрида. Но надо учитывать, что Хаген фон Тронье в злодеяниях своих был бескорыстен. Зло, которое он творит, совершается им во славу и во благо королевского бургундского дома, убийство Зигфрида – месть преданного вассала за тяжкое оскорбление, нанесенное королю Гюнтеру.

Кримхильда кусает кастрюли.

Охранник. Что касается Кримхильды, то лично меня глубоко огорчает ее кровожадная беспощадность и превращение из нежной супруги в злую ведьму.

Пытается почесать спину.

Охранник. Глубоко огорчает.

Падает. В спине его торчат стрелы.

Гюнтер (незаметно сходя с ума). Не в Кримхильде по большому счету дело. Тебя как зовут, кухонный человек?

Повар Г.Ц. Я не человек, я старший повар горячего цеха.

Гюнтер. Я не хотел тебя обидеть, повар горячего цеха. Назови свое имя.

Повар Г.Ц. Петр Александрович. (Подумав. ) Самограй.

Гюнтер (подумав ). Это хорошее имя. (Подумав. ) Дорогой Петр Александрович… Самограй. Ты задумывался над тем, что, возводя жилье, мы, в конечном итоге, возводим потенциальные развалины? И через много веков, или месяцев, или дней после гибели современного мира, в них будут бродить наши потомки…

Повар Х.Ц. Или наши потомки.

Гюнтер. Или ваши потомки, или вообще ничьи потомки… Или вообще никто не будет бродить. И вот им-то… И вот им-то будет казаться, что эти развалины так и задумывались – развалинами. И что мы выдавали подряды на постройку оконных провалов, мусорных куч и фрагментов стен. И, что когда-нибудь кто-нибудь обязательно скажет: «Какие мудрые люди были наши предки! – они строили дома, в которых нельзя жить. Они строили бесполезное.» А мы промолчим, потому что нам будет стыдно сказать правду.

Хаген. Стыдно нам не будет, потому что нас уже не будет.

Гюнтер. Да, и это тоже.

Окончательно сойдя с ума, становится на колени перед Аттилой. Хаген становится подле Гюнтера – готов охранять его хоть от целого полка Кримхильд.

Плотный. Кримхильда Петровна, душечка, вы мне, помнится, пообещали сохранить кое-что. Ну, в смысле… жизнь и такое прочее.

Кримхильда. Я помню.

Плотный. Так не пришло ли время… это… таки сохранить.

Кримхильда подходит к Плотному и целует его в лоб.

Кримхильда. Иди. (Подталкивает Плотного к выходу.)

Плотный. Но там же… эти. (Показывает.)

Кримхильда. Иди, иди.

Плотный идет к дверям, в которые ломятся гунны. Двери сами открываются и, выпустив Плотного, закрываются вновь.

Повар Х.Ц. Ушел.

Аттила. Ну, теперь, когда наш официальный многоумец покинул сцену, надеюсь, несчастному Повелителю Вселенной, тоже позволят сказать пару слов. Или еще не все поделились наболевшим? Сестрицы-поварицы, вы исчерпали ресурс глупостей? Да неужели? А все ли достаточно поражены ужасом? Может, еще кто-то в гуннов не верит? Что ты так на двери смотришь? Боишься, они оттуда появятся? А отсюда (Стучит Маме Вале по лысому черепу.) не боишься? Хотя, конечно… могут и из дверей.

Тут по идее я должен метаморфозу устроить – из мальчика-ленивчика в аттилу-страшилу. Но не будет метаморфозы. Потому, что злобный старец с кривыми ногами и бритым черепом – это Аттила вашего воображения, а я, зайчик, – Аттила вашей судьбы. Конечно, тяжело поверить, что бургундское королевство будет стерто с карты мира не вонючим трупоедом, а обаяшкой-алкоголиком (налейте мне, кстати), я это понимаю. Но поймите и вы меня – ради поддержания ваших стереотипов у меня нет желания изменять правилам гигиены. Трупы кушать не буду. Вам это – миг, а мне – работа, служу Владыкой Мира с ранней юности.

• Предыдущая
• 17/18
• Следующая