Книга Судьбы (СИ) - Измайлова Кира Алиевна - Страница 5

Итами воззрился на меня подозрительно блестящими глазами.

– Я не хотел… – начал он. – Ренар, я не хотел тебя обидеть, но… я же…

По щекам его покатились слезы, закапали на не очень чистый стол, мне на руку…

Я выпустил воротник Итами – и так на нас уже начали коситься, – произнес по возможности спокойно:

– Можешь переночевать здесь, всё равно за комнату заплачено. И думай до утра, Итами: расскажешь мне всё как есть – может быть, сумею тебе помочь, нет – не обессудь, распростимся. Это моё последнее слово…

…Ночью я ещё долго валялся без сна, слушая сопение Итами. Нет, никак не походил мальчишка на битого жизнью пройдоху, каким мне сперва показался. Крови боится, в людях не разбирается совершенно, иначе не ляпнул бы мне такую глупость… Перстень этот, да ещё та штуковина, которую он за пазухой прячет… Нет, что-то тут нечисто! С этими мыслями я и уснул.

Проснулся я, как от толчка, было еще темно. Долго думал, что же не так, потом сообразил… Итами в комнате не оказалось, а одеяло на его койке было уложено так, чтобы было похоже, будто там кто-то спит. Только меня такими штуками не проведешь…

Одевшись второпях, я ссыпался по лестнице, пнул храпящего у дверей слугу.

– Что угодно господину? – душераздирающе зевнул он.

– Мальчишка, что приехал со мной, – сказал я отрывисто. – Не выходил?..

– Выходил, – охотно сознался слуга, взглянув на мою свирепую и помятую со сна физиономию. – Сказал, девчонку подцепил, к ней идет. Просил ещё вас утром не будить, а то вы, дескать, ему бока намнете за то, что шляется по ночам…

Я буквально в двух-трех предложениях высказал всё, что думал об Итами и злобно пнул стену. Слуга поглядел на меня с невольным уважением…

Конечно, спрашивать его, куда направился Итами, было бесполезно… Стоп. А зачем мне это вообще знать? Мальчишка смылся, не желая ничего мне рассказывать, так зачем его искать? Хотя… что-то подозрительное тут всё же есть: я ведь сказал ему, что завтра мы мирно расстанемся, если он, конечно, не изменит своего решения. С чего бы ему убегать? Вопрос… Может, заметил кого-нибудь вроде давешних головорезов? А что ж меня не разбудил?

В любом случае, уснуть бы мне уже не удалось, так что я отправился на конюшню, оседлал своего коня и, постаравшись не разбудить конюха, вывел его на улицу. Пожалуй, реши Итами удрать, он всё же взял бы лошадь, а она осталась на месте. Третью-то я ещё вечером очень удачно загнал хозяину всё той же гостинички…

Луна на небе сияла, как фонарь, следы в пыли были прекрасно видны: похоже, по этой улочке недавно проскакало несколько всадников. Ну да, покрутились зачем-то около ворот гостинички, да и отправились дальше… Я резко натянул поводья, заметив вдруг среди отпечатков лошадиных подков следы небольших сапог. Вот задница!

Я направил коня в ту сторону, куда ускакали неизвестные. Следов Итами я больше не видел, из чего можно было сделать два вывода: или он добровольно сел на коня, или его увезли. Почему-то мне казалось, что более вероятен второй вариант.

Пару раз я сбивался со следа, приходилось возвращаться, плутать по узким улочкам. По счастью, мощеные мостовые в этот городишке были только на центральных улицах, а на влажной после вчерашнего короткого дождя земле отпечатки копыт были видны неплохо. На мою удачу, у одной из лошадей таинственных похитителей была какая-то кривоватая подкова, так что её следы оказались особенно приметны.

Следы завели меня на окраину, тут и жилых домов-то не было, одни сараи, склады, наверно. Поплутав между ними, я чуть было не уперся носом в лошадиный круп. Около одного сарая были привязаны три лошади. Точно, вот и эта, с кривой подковой на левой задней ноге… Сквозь щели в стенах сарая виднелся свет и слышались голоса.

Происходящее нравилось мне всё меньше и меньше, но не останавливаться же было на полпути? Я, стараясь двигаться по возможности тихо, забрался на крышу соседнего строения, а с неё уже перебрался на крышу сарая. Крыша была дырявая, так что видел я всё превосходно. Главное, чтобы никому не пришло в голову посмотреть вверх…

Людей было трое, по числу лошадей. Похоже, они совершенно ничего не опасались, потому что даже за улицей следить никого не поставили.

– Ничего, – сказал один из них, с отвращением отбрасывая в сторону какие-то тряпки, в которых я опознал одежду Итами.

– Что ж, тогда приступим, – сказал второй, делая шаг вглубь сарая. – Благо времени у нас предостаточно… Ну что, ты не передумал? Может быть, всё же скажешь нам, где она?

Проследив за ним взглядом, я едва не сверзился с крыши. Потому что Итами, конечно же, обнаружился в этом самом сарае. Но в каком виде!.. Раздетый до нитки, он был привязан за руки к какой-то балке так, что его ноги едва касались пола. Под глазом у Итами наливался великолепный фингал.

– Молчишь, – полувопросительно сказал этот второй, рукоятью хлыста приподнимая голову Итами за подбородок. – Подумай хорошенько. Так скажешь?..

Итами коротко мотнул головой – темные волосы закрыли всё лицо, на виду остались только побелевшие губы и дрожащий подбородок.

– Ну что ж… – вздохнул мужчина, отходя в сторону. – Эй, там всё готово?

– Так точно, господин, – отозвался третий, разглядеть которого я пока не мог – мешала балка.

Тут и он появился в поле моего зрения, таща маленькую жаровню, полную переливающихся багрянцем раскаленных углей. Это-то ещё зачем?! Впрочем, я сразу же понял, зачем – третий мужчина вынул из жаровни толстый железный прут… Итами, похоже, тоже его разглядел, потому что задергался, пытаясь высвободиться.

– Можешь орать, сколько угодно, – безразлично сказал второй мужчина, наверно, он был главным. – Здесь никого нет. А если кто и услышит крики, предпочтет обойти это место стороной… Ну что? Продолжаешь молчать? Последний раз по-хорошему спрашиваю: где она?

Воцарилось молчание. Слышно было только прерывистое дыхание Итами и сопение мужика с жаровней.

– Приступай, – раздраженно махнул рукой главарь…

…Вопль Итами слышен был, наверно, даже на нашем постоялом дворе. На улице шарахнулись кони…

Может быть, стоило подождать, глядишь, я и услышал бы что любопытное, но… Ждать я не стал.

Проломив остатки ветхой крыши, я в облаке древесной трухи обрушился на спину главарю. Перерезать ему глотку было минутным делом. Пытаясь продрать засоренные глаза, я удачным пинком отправил полную углей жаровню в физиономию одному из оставшихся, а пока он с воем катался по полу, приложил другого головой о стену. Стена не выдержала, и мужик так и застрял, наполовину в сарае, наполовину на улице. Боюсь, его голова тоже не выдержала… Обожженного я, не мучаясь особенно угрызениями совести, отправил вслед за товарищами.

Прислушавшись, нет ли кого поблизости, я взялся за Итами. Стоило мне перерезать веревки, как мальчишка кулем свалился на пол. Из-под спутанной челки на меня уставились два огромных перепуганных глаза. Вернее, один, второй уже заплыл.

– Ре… Ренар?..

– Одевайся, да поживее, – велел я, кинув Итами его одежду.

Итами поспешно закивал, закусив губу, поспешно натянул штаны, начал было застегивать рубашку, но вдруг осел обратно на пол и заревел, закрыв лицо руками.

– Ты что?.. – даже испугался я, опускаясь рядом на корточки и отводя его руки от лица. – Так больно?

– Не… нет… – выговорил Итами. – Я не поэтому… Я… Ре… Ренар…

– Да что с тобой? – вспылил я. – Что ты ревешь?

– Рена… Ренар… – разобрал я сквозь прерывистые всхлипы. – Ты меня… ты меня не бро… не бросил…

И, судорожно вцепившись в меня обеими руками, Итами снова заплакал навзрыд…

Одним словом, мне пришлось одевать его, как маленького. Потом я взял его на руки – ноги Итами слушаться отказывались, – вынес на улицу, посадил на холку коня перед собой, да и направился подальше от этой сараюшки…

На улицах было пустынно и тихо, только лениво брехали из подворотен цепные псы.

– Ты зачем сбежал, мерзавец? – ласково спросил я, когда Итами прекратил хныкать.