100 знаменитых загадок истории - Панкова Мария Александровна - Страница 35

• Предыдущая
• 35/150
• Следующая

Так же умилостивили и сенат – после долгих раболепных речей Нерон был провозглашен императором. Правда, в то время власть Нерона была номинальной. Всем заправляла Агриппина и власть свою удерживала с помощью террора. Отныне всех, кто был ей неугоден, она предавала смерти.

А что же Нерон? На удивление, он мечтал о том, что его правление будет царствием мира и справедливости. И говорил об этом вполне чистосердечно. С детства он увлекался поэзией, живописью и театром, дружил с актерами и сам сочинял поэмы. Светоний свидетельствовал, что он лично «держал таблички и тетрадки с самыми известными его стихами, начертанными его собственной рукой».

Кроме того, Нерон брал уроки пения и смело выносил на суд публики свои собственные вокальные сочинения. Словно профессиональный певец, он берег голос – избегал сквозняков и по нескольку раз в день делал специальные полоскания. Нерон увлекался и архитектурой – его Золотой дворец в Риме приводил современников в восхищение. Слава о нем как о покровителе искусств пережила века.

Казалось бы, все для Нерона складывалось более чем удачно. Но сам император хорошо понимал, что пока жив Британик, его власть отнюдь не так прочна, каковой ей надлежало быть. Историки не единожды утверждали, что правитель, охваченный слепой ненавистью, решил раз и навсегда свести с ним счеты. Как-то на обеде, в присутствии Нерона, Агриппины и большого числа приглашенных, сыну Клавдия подали отравленное питье.

Как всем было известно, Британик страдал падучей. И Нерон, когда уносили несостоявшегося наследника престола, успокоил гостей, сказав им, что у Британика, дескать, случился очередной припадок. Некоторое время спустя объявили, что Британик умер. Так, по устоявшейся версии, Нерон совершил свое первое преступление.

И все же факт, что Британик был отравлен, вызвал у Жоржа Ру сомнения. По его словам, «есть все основания полагать, что история убийства Британика – чистая выдумка». И приводит тому следующие доказательства. Об истории отравления Нероном Британика известно со слов Светония и Тацита, но описали они ее через пятьдесят лет после случившегося, когда Нерона не клеймил разве что ленивый. А вот современники императора – Сенека, Петроний, Виндекс, Плутарх – вообще не упоминают об этом факте. Они обвиняли Нерона в убийстве своей матери, Агриппины, но о Британике не говорили ни слова.

Действительно, если бы Нерон хотел избавиться от Британика, зачем ему было это делать у всех на глазах? Он мог сослать его в отдаленную провинцию и поручить совершить убийство верным людям. Далее, почему Нерон не предпочел прибегнуть к медленнодействующему яду, чтобы постепенное угасание больше походило на естественную смерть?

С такими замечаниями нельзя не согласиться. Но Жорж Ру не ограничивается только этими доводами. Он приводит слова Тацита: «…едва Британик пригубил кубок, как у него разом пресеклись голос и дыхание». По Тациту выходит, что Британик упал замертво. Иными словами, для его умерщвления был использован быстродействующий яд. Прошло уже двенадцать веков, но никто так и не задумался над тем, был ли древним римлянам известен такой сильный яд. Этот вопрос заинтересовал Жоржа Ру. Он опросил многих химиков и токсикологов. Их ответ был однозначным: «Римлянам был неизвестен яд, способный вызвать мгновенную смерть». Так считают доктор Раймон Мартен и профессор Кон-Абрэ. По мнению доктора Мартена, «мгновенная смерть Британика очень напоминает аневризму сердца, часто наблюдаемую во время эпилептических припадков».

Здесь следует заметить, что вообще-то право на престол у Нерона никто всерьез оспаривать никогда и не стремился. Римляне боготворили своего молодого императора, тем более что в первую четверть его правления Рим процветал как никогда.

Однако по своему характеру Нерон был человеком слабовольным. Даже внешне он выглядел нездоровым: одутловатое лицо, толстая шея, живот и маленькие глубоко посаженные глаза, выражавшие тревогу и рассеянность. При этом он постоянно испытывал страх за свою жизнь, а также страх перед угрозой потерять власть. Легенда утверждает, будто Нерон убивал удовольствия ради. Но и на сей счет есть некоторые сомнения. Достаточно сказать, что император имел намерения отменить смертную казнь в армии, изменить правила гладиаторских боев так, чтобы гладиаторы бились не насмерть. Но когда его охватывал страх, он убивал, точно загнанный зверь.

Стремление к жестокости проявилось у Нерона позже, и опять-таки не без воздействия матери. Ведь это она отравила своего второго мужа; по ее приказу была зарезана ее соперница – Лоллия Павлина; она обрекла на смерть свою золовку Домицию Лепиду; убила воспитателя Британика Сосибия; отравила своего третьего мужа Клавдия; и, наконец, по ее велению был убит ближайший советник Клавдия Нарцисс.

Злодеяния матери повергали Нерона в ужас, и мало-помалу он пытался ограничивать ее беспредельную власть. Но цинизм Агриппины не знал пределов. Пытаясь сохранить свое влияние на сына, она даже пошла на кровосмесительство – отдалась ему. Ее распутство не могло остаться незамеченным, и вскоре Рим узнал об этой греховной связи. В этом великом городе уже давно привыкли ничему не удивляться, но на сей раз изумление граждан переросло в гнев. Вольноотпущенница и наложница Акта, которую Нерон искренне полюбил, открыла ему глаза на содеянное, и император, осознав чудовищность своего поведения, проклял Агриппину. В конце 55 года он велел матери покинуть дворец и отправиться жить на роскошную виллу Антонию. Это означало, что она попала в немилость.

Но покорность не была свойственна Агриппине. Сойдясь с недругами сына, она вновь затеяла интриги и стала готовить заговор против императора. Но Нерон вовремя ее опередил.

Первая попытка, однако, не удалась: галера, на которой она находилась, затонула, как и было задумано, но Агриппина хорошо плавала и ей удалось добраться до берега. Позже убийцы, нанятые Нероном, проникли прямо к ней в покои. Один из них приблизился к Агриппине и ударил ее по голове тяжелой дубиной. Агриппина рухнула наземь, после чего ее добили несколькими ударами меча.

На сей раз никто из историков не пытался оправдать Нерона. Сами римляне, крайне осуждавшие кровосмешение, ничуть не возмутились, узнав об убийстве Агриппины. Напротив, сенат даже поздравил Нерона с ее смертью.

Разумеется, никакие причины не могут служить оправданием в убийстве. И все же надо учитывать, что жестокие обычаи дряхлеющего Рима если и не были возведены в правила, то, во всяком случае, воспринимались совсем иначе, чем в наше время. И в этом смысле Нерон, по сравнению, скажем, с Калигулой, Тиберием, Августом, да и самим Цезарем, выглядит отнюдь не худшим злодеем, чем его предшественники.

Вернемся, однако, к другим обвинениям, выдвинутым против Нерона. Главным обвинителем по делу о великом пожаре, который имел место в 64 году н. э. и стал, пожалуй, самой большой катастрофой «вечного города» за всю его многовековую историю, выступает все тот же Тацит. Согласно его версии, однажды после грандиозной попойки Нерон велел поджечь Рим с четырех сторон, а сам наслаждался «великим пламенем, напоминавшим крушение Трои». Вину за это преступление он возложил на маленькую колонию христиан, проживавших в Риме. Потомки тоже были совершенно уверены: пожар в Риме устроил сам Нерон.

Но им опять возражают современные историки, считая, что доказательств вины Нерона в этом случае явно недостаточно.

Как уже точно известно, в то время как разразился пожар, который бушевал пять дней и ночей, Нерона в Риме не было. Он находился на побережье, в Антии, что в пятидесяти километрах от Рима. Быть может, он отдал приказ о поджоге города несколькими днями раньше? Но в таком случае неужели ему не хотелось лично проследить за осуществлением задуманного им плана? Да и вообще, как мог Нерон, страстный собиратель бесценных сокровищ, поджечь город, лежавший у подножия его дворца, рискуя в том числе и собственным домом, битком набитым всякими ценностями? Ведь в конечном итоге и его дворец сгорел.

• Предыдущая
• 35/150
• Следующая