Травница (И я не осуждаю тебя, Парк-авеню 79) (СИ) - "Джиллиан" - Страница 15

• Предыдущая
• 15/81
• Следующая

- О-о! - только и сказала я.

- Ты же сказала - яблоки любишь, - улыбнулся Андрей и поставил вазу на стол.

- Это всё мне?!

- Если закончишь, на кухне ещё есть. Так что не стесняйся. Этого добра у нас...

Только дверь за ним закрылась, я тут же схватила самое крупное, самое румяное в полосочку яблоко. То, что мне сейчас надо, - и витамин, и всё остальное. Набила рот сочной вкуснятиной и зажмурилась. Красота! Интересно, значит, в саду яблони есть? Вопрос для меня весьма животрепещущий, поскольку я тут развоевалась и придумала заняться здоровым образом жизни - например, бегать по утрам по дорожкам сада, а в награду - лопать яблоки!

Итак, жизнь засияла новыми красками? Буду на это надеяться!

Выпорхнула из комнаты в вестибюль - Сергея уже спустили вниз. На этот раз, кажется, сразу вместе с креслом, поскольку возле него по обеим сторонам стояли и Андрей, и Вадим. Третьего я нигде не разглядела. Зато у раскрытых дверей сидел очень довольный Стах, оглядываясь на нас так, как будто это он придумал полдник на природе.

- Готова к прогулке? - улыбнулся Сергей, оглядываясь на меня.

- Готова! - Я подошла к нему, тоже улыбнулась - белым волосам, забранным в хвост, чтобы не мешали, спускаясь на лицо. Ага, а я один раз до вас дотронулась! Мне стало смешно - и я отвернулась, чтобы никто не заметил шаловливой усмешки.

- Мы вывезем кресло на дорожку. Там поговорите, - сказал Андрей и кивнул Вадиму снова взяться за работу.

Едва мы оказались на асфальте перед домом, дорога под ногами задрожала, откуда-то издалека, от ворот в поместье, послышался низкий звук, кажется, мотора тяжёлой машины. Уже заворачивая за угол дома (со странным чувством повтора недавнего сна), я с изумлением увидела, как к дому едут две огромные машины, которые скорее, можно заметить на стройке, чем в усадьбе богатого дома. Но мы уже прошли, и машины, чей рокот и грохот стих, пропали из поля зрения.

Поскольку даже Стах никакого внимания не обратил на них, то и я успокоилась. Солнце припекало голову, плечи, и стало так уютно!.. Но вспомнила кое-что - и присмотрелась к дубу, росшему на лужайке. Мы проходили мимо, и я чуть не споткнулась о бордюр, заглядевшись на дерево, и в самом деле издалека выглядевшее так, будто оно утопало в самых настоящих зарослях.

- Что случилось? - спросил Сергей.

Оказывается, мужчины остановились и замолчали, хотя до этого негромко о чём-то переговаривались.

- Мне показалось, около дерева какая-то собака, - смущённо призналась я.

Хозяин дома и Андрей разом вопросительно взглянули на Вадима. Тот покачал головой.

- Нет, моя Регги дома осталась.

- А там не... - начала я и вдруг сообразила, как это выглядит: перепуганная девица мнительно выглядывает во всех кустах опасность. Фу на меня... Только хотела добавить, что собака не похожа на Вадимову, потому что белого цвета... И осеклась. Длинные белые волосы Сергея. А у волка грива длинная. Ой... Заставила себя лучезарно улыбнуться: - Наверное, траву ветром качнуло, а мне почудилось!

Я ещё не всё поняла, но, кажется, при Сергее о белом волке, попавшем в капкан, лучше не говорить. Пока всего не обдумала.

Мы вышли, как и в прошлый раз, за дом. Я думала, сейчас остановимся, ведь теперь вокруг один большой луг в обрамлении деревьев. Но Сергей направил кресло дальше, по дорожке, исчезающей в стене высоких кустов. Приблизившись и рассмотрев кусты, я чуть рот не открыла - ахнуть: "владимирская" вишня! Да какая густая!.. Как же здесь хорошо, в тёмно-зелёной тени под ветвями... Все посторонние мысли мигом вылетели из головы. Кто это за ней так здорово ухаживает?

Проходя мимо, я, совершенно счастливая, сняла горсточку тёмно-красных от спелости (кожица натянута - вот-вот лопнет!) крупных ягод и сунула в рот: яркая, хоть и мягкая кислинка и сочная сладость! Мм... Как вкусно!

- А мне? - внезапно спросил Сергей, улыбаясь.

Оказывается, он тоже остановился на дорожке, в прохладной тени кустов "владимирки", и вместе с остальными дожидался меня.

- У тебя, вон, двое зря стоят! - заявила я. - Пусть и наберут тебе в четыре руки! А я пока ещё слопаю! Вот!

И сорвала ещё две штуки - прямо на длинных черенках.

- Жадина! - рассмеялся Сергей. - Я же вижу, что ты самые вкусные рвёшь! Дай хоть эти две штучки! Ну пожалуйста!

Пришлось отдать: последнюю фразу он произнёс так жалобно, несмотря на видимую усмешку. Протянула ему ягоды, держа за общую вершинку черенков. Думала - пооборвёт. А Сергей - может, поспешил? Побоялся, что буду дразнить и отдёрну?.. В общем, он обеими руками ухватил мою кисть и мягко вытащил обе вишенки.

Ладони у него даже не прохладные, а холодные, несмотря на жару. Почему-то у меня осталось впечатление, что, замедлив движение рук, когда обнял мою кисть, он чуток погрелся о мою кожу.

- Хитришь? - спросила я. - Не двигаешься - замёрз. И всё равно...

Выразилась я косноязычно, но Сергей понял, вспомнил, видимо, недавний эпизод, когда я предложила пересесть на диван. Снова усмехнулся.

- Так согрей.

Опять ничего не поняла, только увидела, как, улыбаясь, отвернулись Андрей и Вадим, потупились. Начала соображать: так, это он какую-то двусмысленность сказал. И - схитрила сама: типа - деловая.

- Ну и согрею. Запросто. Только пусть тебя Андрей везёт дальше.

Я встала у кресла, взяла вялую руку и сжала её крепче.

- Ну, чего встали? Поехали. Потом перейду на другую сторону.

Он, неопределённо глядя на меня, губами снял с черенков вишню и, не заметив оставленную на уголке губ красную сочную капельку, и согласился:

- Поехали.

Поколебавшись, Андрей встал за спинкой кресла и подтолкнул его. Дальше мы поехали без приключений, разве что я с последних веток, когда выходили из вишен, успела пообрывать ещё несколько толстых от спелости вишенок и сунуть в свободную ладонь Сергея... Да всё посматривала на маленькое красное пятнышко на его губах... Сладкое, наверное... Ой... Что это я...

Поглядывая на него, насмешливого, я вдруг подумала, что постоянно забываю о том, какую страшную боль он испытывает. Ноги гниют - это одно. А то, что после действия моего снадобья у него обострение этой боли идёт, - это другое. Это пострашнее. Он здорово обманывает меня ненароком улыбкой и привычным выражением покоя. Может, уговорить его на обезболивающие уколы? Когда человек не чувствует боли, когда он чувствует себя комфортно, он расслабляется - и быстрей идёт на поправку. Надо бы спросить Андрея, который на все руки мастер, умеет ли он делать уколы. Я, конечно, и сама умею, но... Представив себе лицо Сергея в момент, когда я ему предложу услуги процедурной сестры, я не выдержала и фыркнула.

- Какая выразительная гамма чувств промелькнула сейчас на твоём лице, - заметил Сергей, который, как я выяснила, взглянув на него, давно в упор смотрит на меня. - И закончилась весьма смешливым аккордом.

- Это я так, о своём, - скромно сказала я. Его ладонь в моей руке согрелась, но отпускать он меня не собирался. Да и мне было приятно, что хоть чем-то его боль могу приглушить. Ладонь, теперь тёплая, крепко сжимала мои пальцы. И мне это нравилось.

И в этот миг мы вышли из вишен. Я бросила рассеянный взгляд вперёд - и дыхание перехватило. Смутно предполагалось, что увижу пластиковый садовый столик, а вокруг пластиковые стулья - картинка из каталогов, которые часто суют в женские журналы.

Под развесистыми ветвями "плакучей" вишни стоял солидный деревянный стол с двумя скамейками вокруг него. Уже накрытый. Как-то странно видеть солидные ножки почти из брёвен, зато уверенно стоящие на асфальтовом пятачке.

- Разочарована? - спросил Сергей, внимательно наблюдавший за мной.

- Нисколько! Когда-то у нас родственники были в деревне, и мне так нравилось, когда они летом в саду, на стареньком столе, накрывали обед или ужин. Там тоже много вишен было и яблонь, - сказала я, с радостным удивлением рассматривая хорошо вписавшийся в кусты "плакучки" тяжеленный стол. Люблю такие вещи! Люблю такие ситуации, когда обыденное вдруг приобретает черты необычного, хотя это всего лишь обед, что называется, на природе.

• Предыдущая
• 15/81
• Следующая