Обручальный кинжал - Руда Александра - Страница 46

• Предыдущая
• 46/82
• Следующая

— Спускаемся вниз. — Тар Уйэди с облегчением воспринял мое согласие. — Я выделю нескольких воинов вам в сопровождение.

Я не очень-то торопилась спускаться, оттягивая выход за ворота насколько возможно. Но и не пойти я тоже не могла. Это было сродни тому чувству, которое заставило меня обратиться к высшей магии, когда на нас напали сайды или когда Ярослав сражался с волкодлаком один на один. То, что себе могла позволить Мила Котовенко, не могла позволить Ясноцвета Крюк. Наверное, это была еще одна причина, по которой я, несмотря на все лишения, выпавшие мне за последние два года, не возвращалась в родовой замок.

— Вы должны выяснить причину агрессии, — на ходу инструктировал меня Волк. — Если Сыч потребует, чтобы мы покинули замок, — отвечайте отказом. Вы еще помните, что мы — королевские служащие? Наша задача — урегулировать конфликт мирным путем, потому что новая война Вышеславу Пятому не нужна. Боюсь даже предположить, как отреагируют остальные ульдоны на демарш Сыча.

Я молча кивала, глядя на ступеньки. Во всех вооруженных конфликтах с соседями во время расширения нашего домена отец держал нас с матерью в южном поместье под охраной, а моего брата таскал за собой. Так что сегодня я впервые была рядом с армией, готовой к бою. Мне требовалось все самообладание, чтобы не показать свой страх Ярославу.

Волк обогнал меня на несколько ступенек и повернулся ко мне лицом, загораживая проход. Я подняла глаза и встретилась с его серьезным взглядом. Обычно мне приходилось смотреть на нашего капитана снизу вверх, но теперь наши лица были на одном уровне. Волк взял мою ладонь обеими руками и слегка сжал:

— Не волнуйтесь, Ясноцвета. Что бы ни произошло, Сыч не позволит, чтобы с вами что-то случилось. Наследниц домена у нас в королевстве слишком мало, чтобы приносить их в жертву собственной неприязни.

— Я… — Мой голос звучал хрипло.

— Я понимаю, — перебил меня Ярослав. — Я тоже боюсь. Бояться в такой ситуации совершенно нормально, но не позволяйте своему страху испортить переговоры.

Я смотрела в серьезные глаза Ярослава и пыталась понять, что таится в их глубине. Только недавно он стал моим женихом и победил в гонке за домен, и вот мне приходится идти к другому Владетелю, который может разыграть меня как собственную карту в политической партии. Волнуется Волк за меня как за подчиненную или как за невесту? О чем он сейчас думает? Мне казалось, что вот-вот я смогу заглянуть за непроницаемую серебристую завесу и увидеть душу Ярослава, как вдруг сзади меня кто-то обнял.

— Позвольте мне переговорить с моей женой, капитан Волк, — промурлыкал Жадимир. — Я должен подбодрить ее так, как это дозволено только мужу.

— Пока еще мужу, — сказала я, понимая, что если я сейчас начну вырываться, то Волк мне с радостью поможет. Перед военными действиями было крайне неразумно обострять обстановку в замке еще больше.

— Пока еще мужу, — согласился Жадимир.

Глаза Ярослава стали ледяными, но он отпустил мою руку, развернулся и ушел по лестнице вниз, ни разу не оглянувшись.

— Меня ждет ульдон, — напомнила я Ножову, выворачиваясь из его объятий.

Он отпустил меня и молча пошел следом. Я вздохнула с облегчением. Не знаю почему, но мне не хотелось, чтобы Жадимир меня касался или обнимал. Наверное, помня о том, как реагировало на него мое тело три года назад, я не доверяла сама себе и была даже благодарна Ножову, что он не стал настаивать на дальнейших объятиях.

Следующие события еще раз доказали, что я совсем не знала человека, который называл себя моим мужем.

Жадимир стоял в стороне, пока я разговаривала с ульдоном и знакомилась со стражами, которые будут меня сопровождать. И только когда мы подошли к огромной решетке замковых ворот, он вразвалочку приблизился ко мне, мирно улыбнулся и вдруг впился в губы поцелуем, одной рукой схватив за затылок, а другой обвив мою талию. Я не могла двинуться с места, успев только удивиться, каким сильным он стал. Но ощущение его руки на талии, его мягких губ, его поцелуя внезапно утопило меня в волне желания, такого же, как и в наш медовый месяц. Мои колени подогнулись, и я была вынуждена уцепиться за рубашку Ножова руками, чтобы не упасть. И даже мысль о том, что я это делаю на глазах у всех, меня не остановила. Да что же это со мной такое?!

— Вали ее на брусчатку! — раздался во всеобщем молчании азартный голос Даезаэля. — Давай же, что ты медлишь, юбку ей задирай!

Его голос привел меня в чувство. Желание тут же ушло, и я вырвалась из объятий Жадимира.

— Что ты творишь?! — прошипела я, глядя в его лицо с безмятежными голубыми глазами.

— Я просто хотел доказать тебе, что ты все еще меня любишь, — улыбнулся он. — Ведь ты не можешь обмануть ни себя, ни окружающих в том, что тебя так и тянет ко мне. Ну-ну, Ясная моя, ты никогда не была трусихой. Признай очевидные вещи и верни капитану Волку его кинжал. Разве сможет он жить с тобой, зная, что ночами ты мечтаешь обо мне?

Внезапно ненависть заполнила все мое тело от макушки до пяток. Это была не жгучая ненависть, когда хочется крушить и ломать все вокруг, это была холодная ненависть, превратившая сердце в кусок льда и сделавшая мысли предельно четкими.

— Никогда больше, — тоном, сделавшим бы честь даже Ярославу, процедила я, — не смей прикасаться ко мне без моего разрешения.

Жадимир открыл рот и посмотрел на меня, собираясь что-то сказать. Не знаю, что он прочитал в моем взгляде, как вдруг в его голубых глазах промелькнуло нечто темное, что я заметила еще в спальне. Ножов тут же справился с собой, его глаза снова стали безмятежными. Так ничего и не сказав, он легонько поклонился и сделал приглашающий жест в сторону поднимающейся решетки, которая раньше перегораживала выход к мосту через ров, окружающий замок.

Я, не оборачиваясь и высоко держа голову, пошла на встречу с Сычом. За мной, периодически лязгая металлическими частями доспехов, потащились два воина. Один из них нес белый флаг на древке.

Стоило мне ступить на землю по ту сторону замкового рва, как раздался скрип поднимающегося моста. То ли ульдон не верил в то, что я вернусь, то ли не доверял Сычу и решил обезопаситься на всякий случай.

В военный лагерь меня пропустили без проблем, и один из рядовых провел нас к роскошному шатру главнокомандующего и что-то шепнул охраннику. Тот кивнул, откинул полог и крикнул внутрь:

— Владетель! Переговорщики от ульдона просят вашего Сиятельного внимания.

— Пусть войдут, — раздался скрипучий старческий голос.

Один из воинов ульдона двинулся было ко входу, но я перегородила ему дорогу рукой и, пристально глядя на охранника шатра, скучающе произнесла:

— Объяви как следует. Сиятельная Ясноцвета Крюк, дочь Владетеля Крюка, наследница домена, просит оказать ей честь аудиенцией.

— Да кто… — начал было охранник, потом взглянул в мои глаза попристальнее и нервно сглотнул: — Будет сделано, Сиятельная.

Я молча ждала, не выказывая нетерпения, до тех пор, пока охранники с поклонами не раздвинули передо мной полог шатра и не подкатили под ноги ковровую дорожку.

Войдя, на миг остановилась, поморгав, чтобы привыкнуть к полумраку после яркого дневного света.

Владетель Сыч сидел на высоком кресле в роскошном ярком плаще. Только подойдя поближе, я увидела, насколько жестокими, к нему были те несколько лет, что мы не виделись, — из крепкого, полного достоинства и власти пожилого мужчины он превратился в совершенную развалину.

Я споткнулась, не в силах скрыть удивление и шок, но постаралась как можно быстрее овладеть своими чувствами.

Владетель издал неприятный смешок:

— Что, страшный?

Для того чтобы что-то сказать, мне понадобилось прочистить горло.

— Нет, что вы, Владетель. Просто… я не ожидала, что годы будут так к вам беспощадны.

— Да вы тоже, крошка, не похорошели. — Сыч растянул тонкие, синеватые губы в улыбке. — Что делает дочка Крюка в этой дыре, да еще и в таком виде?

Я оправила простую юбку из дешевой материи, вставая после реверанса, которым, согласно этикету, приветствовала Владетеля.

• Предыдущая
• 46/82
• Следующая