Выбери любимый жанр

Аннушка - Рутковский Владимир Григорьевич - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

Я уже хотел сказать Аннушкиной маме, что напрасно она мне позвонила, только время даром потеряла. Но тут вспомнил, что только вчера вечером получил из деревни письмо. От моей мамы. «Приезжай, сыночек, ко мне, отдохнёшь хоть немного, а то, наверное, совсем уж заработался в своём городе».

— Кажется, могу тебе помочь, — отвечаю в трубку. — Вот именно сейчас собираюсь в деревню, к своей маме. Отдохну там немного, а то уж совсем заработался… Если хочешь, могу и Аннушку взять с собой.

— Что ты! — нерешительно запротестовала Аннушкина мама. — Это было бы, конечно, очень хорошо, но ведь там все незнакомые, да и мама твоя вряд ли обрадуется.

— Ничего, она у меня добрая и любит принимать моих друзей, — успокаиваю я Ирину. — Да к тому же фрукты начали поспевать, овощи всякие…

— Фрукты? — Задумалась Аннушкина мама. — Ну ладно, — сказала она наконец. — Большое тебе спасибо.

— Не за что, — скромно отвечаю я и уже собираюсь положить телефонную трубку.

Застенчивая Аннушка

— Погоди, пожалуйста, секундочку, — попросила Аннушкина мама. — С тобой Аннушка хочет поговорить.

— С удовольствием, — отвечаю я, а сам отодвинулся подальше — приготовился слушать Аннушку.

Как всегда, в трубке раздался какой-то страшный треск и грохот, который бывает только тогда, когда бульдозеры ломают старый деревянный дом. И сквозь этот грохот донёсся торопливый детский голосок:

–. Это ты, Володя? Здравствуй! Аятольковчеравечеромиз… — Здесь голосок набрал побольше воздуха и продолжал: — Лагеряприехалаохиздоровотам!

Она всегда так разговаривает по телефону, словно опасается, что её могут не дослушать и на самом интересном месте бросят телефонную трубку. И никому ни разу не удалось заставить ее говорить медленнее.

— А что это так загрохотало? — поинтересовался я.

— Это мой чемодан загрохотал, — охотно пояснила Аннушка. — Я тебе один значок доставала в подарок… А ты что сейчас делаешь?

— Сейчас я разговариваю с тобой, а перед этим работал.

— А почему ты со мной не поздоровался и не поздравил меня с приездом?

Вот тебе и на! Я даже обиделся немного.

— Да разве в твой разговор можно вставить хоть одно слово, как ты думаешь?

— А какое ты хотел вставить слово? — спросила она.

— Здравствуй, например. А ещё — поздравляю тебя с приездом…

— А-а-а, — задумчиво произнесла Аннушка. — Спасибо тебе… А что ты будешь делать?

— Ещё не решил.

— А ты решай быстрее, — по-дружески посоветовала Аннушка. — А я пока тебе язык покажу, хочешь?

— Язык? — Я даже своим ушам не поверил. — А зачем мне язык твой нужен, скажи, пожалуйста?

— Просто так, чтобы ты посмотрел, — снисходительно объяснила Аннушка. — У нас в лагере столько солнца было, что даже языки у всех загорели.

— Ну, тогда совсем другое дело, — согласился я. — Тогда, конечно, больше всего на свете хочу увидеть твой загоревший язык.

Аннушка замолчала. Наверное, принялась выполнять мою просьбу. Потому что Аннушка — очень воспитанный ребёнок и прислушивается ко всем советам. Которые ей нравятся, конечно…

Сборы

Рано утром я поехал в аэропорт и занял очередь за билетами.

— Ваши документы? — потребовала кассирша, когда я подошёл к окошку.

Я подал свой паспорт.

— И один детский, пожалуйста, — попросил я. — Со мной ещё одна девочка полетит.

Кассирша расспросила меня об Аннушке и, узнав, что она не моя дочка и вообще не родственница, в нерешительности задумал ась. Но всё же выдала два билета, на которых были написаны наши фамилии. С этими билетами я и поехал к своим знакомым.

Аннушкина мама радостно поздоровалась со мной и, наскоро приготовив завтрак, убежала вниз, чтобы подготовить к поездке свою машину. Она её недавно купила и очень этим гордилась.

А я остался наедине с Аннушкой. Дома я привык к тишине и одиночеству. И поэтому чем дольше сидел за кухонным столом, тем неуютнее себя чувствовал, — очень уж быстро тараторила Аннушка. Ни на секунду не останавливалась. Она говорила о том, как её класс собирался в школьный лагерь и как возвращался оттуда. Она рассказала, кто из ее одноклассников научился хорошо плавать, а кто не умеет до сих пор. Она перечислила, что у них было каждый день на завтрак, обед и на ужин. Под конец, подарив мне маленький красивый значок, предложила:

— Володя, давай сделаем знаешь что? Давай возьмём в деревню и мою подружку Олю! Она лучше всех в «классы» играет и по деревьям умеет неплохо лазить… Только я ещё быстрее лазаю. Возьмём, а?

Я представил себе, как они в два голоса трещать будут. И без остановок.

— Нет уж, — отвечаю. — Лучше я сам и в «классы» буду играть и по деревьям лазить.

Аннушка с сомнением оглядела меня:

— Куда тебе… Тебя никакое дерево не выдержит. Даже самый могучий баобаб.

Она почему-то считает, что баобаб — самое толстое и крепкое дерево на земле.

Хорошо, что хоть Аннушкина мама скоро возвратилась.

Мы аккуратно сложили в чемодан Аннушкины вещи, затем выбросили их, чтобы проверить, не забыли ли — его в спешке. Затем снова всё уложили в чемодан. И только после этого погрузились в машину и поехали во Внуково.

От чего зависит настроение

Перед нами замелькали широкие, щедро политые московские улицы. Сначала мы проехали через сонные Сокольники и долго мчались вдоль тихой Яузской набережной. Потом свернули на Бульварное кольцо. И сразу же из-за крыш, словно радуясь нам, вынырнула рубиновая звезда Спасской башни. Мы невольно уменьшили скорость и ехали так, пока она, блеснув на прощанье малиновым лучом, снова не скрылась за высокими домами.

— Мы самые ранние птицы! — гордо сказала Аннушка.

Она часто залезала в кулёк с шоколадными конфетами, изредка угощая меня.

И вправду было еще рано, и машины встречались не часто. Зато в скверах и в парках, мимо которых мы проезжали, уже собирались люди. Одни, в зеленых, синих или черных спортивных костюмах, неспешно семенили друг за дружкой. Другие прогуливали свих собак. Больших и маленьких. Фокстрерьеров и сенбернаров, овчарок и пуделей. Дворняжки гуляли сами по себе. Аннушка придвинулась поближе к окну и надолго замолчала.

Я начала понемногу успокаиваться. Настроение у меня все улучшалось.

…Но как только мы выехали за город и свернули на дорогу, ведущую на Внуково, моего хорошего настроения как не бывало. Случайно взглянув на спидометр (это такой прибор, который показывает, с какой скоростью мы едем), я вздрогнул: стрелка показывала сто километров! Даже чуть больше.

— Знаешь, Ирина, — будто между прочим обратился я к Аннушкиной маме, — шестьдесят или семьдесят километров это еще ничего для человека, который только месяц назад научился водить машину, но чтобы сразу больше ста!..

— Ну что ты, — успокоила меня Ирина, — сто километров — это сейчас моя норма.

— А моя — сто пятьдесят, — скромно заметила Аннушка.

Я сердито покосился на нее, потому что терпеть не могу хвастунишек.

К аэропорту мы все же добрались без особых приключений, если не считать того, что на одном их крупных поворотов, когда мы втроем принялись распевать какую-то лихую песню, встречный водитель шарахнулся от нас в сторону, как заяц от волка…

Потоп

Реактивный самолёт в последний раз взвыл, развернулся и, поравнявшись с шеренгой других своих товарищей, устало замер. Первыми покинули салон лётчики, за ними неровной цепочкой потянулись пассажиры с чемоданами и портфелями в руках. Последними сошли мы с Аннушкой — она долго искала кулёк со Своими любимыми конфетами, который, наверное, забыла ещё в Москве, в маминой машине…

Не успели мы выйти из здания аэровокзала, как подошёл новенький голубой автобус и быстро отвёз нас на другой вокзал, на этот раз — речной. И сразу же начался ливень. Такого потопа ни я, ни Аннушка в жизни своей ещё не видели. Над городом, словно спасаясь от гневного рокота громовых, раскатов, испуганно заметались жёлтые молнии, и с фиолетового неба хлынули на землю прозрачные дождевые струи.

2
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело