Все о медвежонке Паддингтоне - Бонд Майкл - Страница 46

• Предыдущая
• 46/80
• Следующая

— У меня луковка потерялась! — повторил Паддингтон. — Их было шесть, а потом я хотел наколоть одну на вилку, и вдруг она куда-то пропала. Осталось всего пять.

Миссис Браун чуть не сгорела со стыда, когда Паддингтон слез со стула и на четвереньках отправился на поиски.

— Хоть бы она недалеко закатилась, — сказала она.

Все посетители глядели в их сторону, посмеивались и только что не показывали пальцами.

— Ого, глядите! — вдруг воскликнул Джонатан, указывая в оркестр. — Вон она, луковка-то!

Брауны обернулись к музыкантам. Саксофонист о чём-то спорил с дирижёром.

— Ну как я могу нормально играть, — горячился он, — если в моём инструменте застряла луковица? И я, между прочим, даже знаю, откуда она взялась!

Дирижёр следом за ним перевёл взгляд на столик Браунов, которые поспешно отвели глаза.

— Только не вздумайте говорить Паддингтону, — предупредила миссис Браун, — а то он пойдёт требовать её обратно!

— Ладно, пустяки, — замял разговор мистер Крубер. — Ага, кажется, несут мой омлет!

Со стороны кухни появился официант с серебряной тарелочкой на подносе. Он поставил маленькую спиртовку возле столика Браунов. Мистер Крубер заказал омлет, который по-французски называется «фламбе», то есть «пылающий», а его положено поджигать, прежде чем подать на стол.

— Я уже и не помню, когда пробовал его в последний раз, — сказал мистер Крубер. — Отменное блюдо!

— Выглядит очень соблазнительно, — согласился мистер Браун, задумчиво покручивая усы. — Надо было и мне такой заказать…

— Паддингтон, вылезай! — окликнул он медвежонка, когда омлет вспыхнул. — Вылезай, смотри, как горит омлет мистера Крубера!

— Что?! — воскликнул Паддингтон, высовывая голову из-под стола. — Омлет мистера Крубера горит?

Он уставился на официанта, который нёс на подносе пылающий омлет.

— Ничего, мистер Крубер, не бойтесь! — закричал он. — Я сейчас!

Прежде чем Брауны успели что-либо предпринять, он схватил свою чашку и плеснул на поднос воды. Раздалось громкое шипение, и на глазах остолбеневшего официанта изысканное блюдо дряблой массой осело на тарелку.

За соседними столиками зааплодировали.

— Прекрасно придумано, — сказал кто-то. — Я ещё не видел, чтобы клоун сидел прямо в зале, вместе со всеми!

А громче всех смеялся симпатичный старичок, который ужинал совсем один за соседним столиком. Он уже давно неотрывно следил за Паддингтоном, и при каждой его выходке принимался постукивать ладонью о колено.

— Ого! — вдруг сказал Джонатан. — Похоже, сейчас что-то будет!

К их столику направлялась очень внушительная процессия, возглавляемая метрдотелем. Она остановилась в нескольких шагах, и метрдотель указал на Паддингтона.

— Вот этот, — сказал он. — С чёрным носом.

Самый внушительный дяденька выступил вперёд.

— Я директор, — объявил он. — К сожалению, я вынужден просить вас покинуть ресторан. У нас не принято обливать официантов водой, швырять луковицы в оркестр и заказывать булку с мармеладом. Вы создадите «Порчестеру» дурную славу.

Мистер и миссис Браун переглянулись.

— Я в жизни не слышала ничего подобного! — возмутилась миссис Бёрд. — Если нашему мишке велят уйти, мы все уйдём вместе с ним.

— Верно! Верно! — поддержал мистер Крубер.

— А если вы уйдёте, то и я уйду, — раздался голос из-за соседнего столика.

Все обернулись. Симпатичный старичок, который внимательно следил за всеми событиями, поманил к себе директора.

— Могу я узнать, за что вы выгоняете этого мишку? — спросил он.

Директор совсем расстроился, потому что старичок был одним из его лучших клиентов, и он вовсе не хотел ему прекословить.

— Он причиняет беспокойство другим посетителям, — объяснил он.

— Вздор! — отрубил старичок. — Я один из других посетителей, и мне он не причинил никакого беспокойства. Напротив, я давно уже так не смеялся. Это лучшее, что я видел в вашем ресторане за много-много лет.

Он нагнулся к Паддингтону.

— Позволь пожать твою лапу, мишутка. Уже давно пора встряхнуть это скучное заведение.

— Спасибо, — пробормотал Паддингтон, несколько опасливо протягивая старичку лапу. Он так и не понял, что к чему.

Старичок одним взмахом руки спровадил внушительную процессию и обернулся к мистеру Брауну.

— Разрешите представиться. Сэр Хантли Мартин, мармеладный король. Вот уже пятьдесят лет как я делаю мармелад, — продолжал он, — и тридцать из них хожу в этот ресторан. Ещё ни разу никто не попросил булки с мармеладом. Представляете, какая радость для старика? Прямо греет душу!

Паддингтона эти слова очень впечатлили.

— Вот, наверное, здорово быть мармеладным королём! — вздохнул он с завистью.

— Вы позволите мне к вам присоединиться? — продолжал сэр Хантли. — Чего-чего я в жизни не перевидал, но на медвежий день рождения попадаю впервые!

Вмешательство сэра Хантли волшебным образом повлияло на директора: он торопливо переговорил с метрдотелем, и скоро от кухни потянулась ещё одна процессия, во главе которой несли новый омлет для мистера Крубера.

Даже метрдотель позволил себе улыбнуться, подарил Паддингтону специальное меню с автографом и пообещал, что отныне у них всегда будет отдельная мармеладная стойка.

Словом, к концу вечера все так развеселились, что даже не хотелось уходить. Паддингтон перепробовал столько отменно вкусных блюд, что с трудом встал со стула. Напоследок он бросил тоскливый взгляд на недоеденное мороженое, но тут же вспомнил, что всё хорошо в меру. Он был очень доволен и (хотя и не без долгих размышлений) положил под тарелку пенни для официанта.

Сэр Хантли Мартин тоже, казалось, огорчился, что время пролетело так быстро.

— Великолепный вечер, — басил он, направляясь к выходу, — просто великолепный! Я был бы чрезвычайно рад, если бы вы оказали мне честь и посетили мою фабрику.

— Я окажу, — торопливо согласился Паддингтон. — С огромным удовольствием!

Выходя, он махнул на прощание лапой сидящим за соседними столиками. Они захлопали в ладоши, а оркестр грянул «С днем рождения!».

Меньше всех удивилась миссис Бёрд, которая успела заметить, как сэр Хантли сунул что-то в руку дирижёра.

Пока они ужинали, совсем стемнело, и теперь Лондон сиял разноцветными огнями. У дверей они попрощалась с сэром Хантли, и по случаю праздника мистер Браун прокатил их вокруг площади Пикадилли [36], чтобы показать Паддингтону, как сменяют друг друга светящиеся надписи.

Паддингтон прижался носом к стеклу и заворожённо смотрел на букеты красных, зелёных и синих огней, вспыхивающих в чёрном небе.

— Ты доволен, мишка-медведь? — спросила миссис Браун, когда они сделали второй круг.

— Оч-чень, миссис Браун! — отозвался Паддингтон.

Праздник ему ужасно понравился. Он уже предвкушал, как станет описывать его в письме к тёте Люси.

Он помахал на прощание прохожим, приподнял шляпу, приветствуя полицейского, который сделал им знак не задерживать движение, и уселся поудобнее, радуясь, что едет домой со всеми своими друзьями.

— Знаете, — проговорил он сонно, провожая глазами гаснущие вдали огни, — я хотел бы, что бы юбилей бывал каждый год!

— Тут мы все с вами согласны, мистер Браун, — отозвался с заднего сиденья мистер Крубер, — абсолютно с вами согласны!

Разгром в комнате был ужасный. Паддингтон, впрочем, особо не удивился, потому что давно привык, что с ним вечно что-нибудь случается, — однако, встав с пола и окинув комнату взглядом, он вынужден был признать, что такого разгрома ему ещё не доводилось видеть.

Пол был усеян картами и клочками бумаги, не говоря уж о безобразных пятнах мармелада и длинной цепочке отпечатков грязных медвежьих лап. Цепочка начиналась с большой карты, которая была разложена на кровати поверх одеяла. Это был подробный план Лондона. В самой его середине, рядом с первым отпечатком, находился дом номер тридцать два по улице Виндзорский Сад, который был помечен кружочком.

• Предыдущая
• 46/80
• Следующая