Змей-искуситель - Смит Дебора - Страница 6
- Предыдущая
- 6/71
- Следующая
– Я верю, что у тебя сахарная кожа. Я не сомневаюсь, что ты можешь продавать яблоки. Но я ни минуты не сомневаюсь также и в другом: не только пчелы и осы знают, что ты сладкая, словно яблоко. Так что держись подальше от этого Дэви Тэкери! – Мама потрясла меня немного. – Пообещай мне!
Я смущенно посмотрела на нее.
– Но Дэви хорошо ко мне относится. Он сказал, что хочет заботиться обо мне…
Мама нахмурилась, и я вовремя сообразила, что надо остановиться.
– Обещаю, – сказала я.
Я искренне верила, что сдержу свое обещание.
И что мама проживет достаточно долго, чтобы увидеть это.
Но этого не случилось. Мать защищает тебя только до своей смерти, а потом тебе приходится самой заботиться о себе.
Глава 2
За неделю до моего шестнадцатилетия мама умерла от перитонита. Я помню, как сидела под знаменитой яблоней холодной зимней ночью после ее смерти. Я завернулась в одеяло, одной рукой прижимала к себе Логана, а другой обнимала ствол дерева, как будто в эту яблоню переселилась душа нашей матери. Я плакала, я разговаривала со старой яблоней, которую все называли Большой Леди, и в тот момент, исполненный одиночества и отчаяния, я верила, что она слушала меня и отвечала мне.
Держись за землю, Хаш. Держись крепче за меня, пусти свои корни рядом с моими.
«Я так и сделаю, – шептала я в ответ. – Я никогда не отпущу тебя».
Но в мою жизнь вмешались силы, недоступные моему пониманию. Я сидела в зале окружного суда, маленькой комнате с сосновыми панелями на стенах, пока адвокаты обсуждали наше с братом будущее и будущее нашей фермы.
– Ваша честь, ребенок в таком нежном возрасте, как Хаш, не может осуществлять должный контроль за огромным садом и домом, – пел адвокат Мак Кро?форд. Он вел дело от имени двоюродного брата моего отца, которого папа ненавидел. «Аарон Макгиллен просто жадный сукин сын». Я не раз слышала от папы эти слова.
– Мистер Аарон Макгиллен всем известный бизнесмен, ему принадлежит кондитерская на новой автостраде, – продолжал Кроуфорд. – Он готов купить ферму по рыночной цене, что позволит юной мисс Хаш и ее бедному маленькому осиротевшему брату получить достаточное количество денег, чтобы жить безбедно.
Наш старый и очень дешевый адвокат Фред Карлайл, который пил бурбон в своем офисе недалеко от здания суда и носил накладку из фальшивых рыжих волос, чтобы скрыть плешь на макушке, театрально поднялся.
– Ваша честь! – прорычал он. – Аарон Макгиллен обсчитывает собственных официанток и лишает их чаевых!
Присутствующие Макгиллены торжественно кивнули, подтверждая его слова. Наша большая семья поддерживала меня. Но на судью слова Карлайла не произвели никакого впечатления, и я снова застыла на своем месте. От запаха мяты и бурбона, исходившего от мистера Карлайла, меня едва не выворачивало. Пот тек по моей груди, и дешевое платье, купленное в магазине подержанных вещей, прилипало к коже. За моей спиной Логан ерзал на скамье между Мэри Мэй и Дэви. Наконец мой пухленький братик громко прошептал, как сделал бы на его месте любой пятилетний ребенок:
– Хаш! Ну Хаш! Пойдем домой!
Я обернулась к нему и прошептала в ответ:
– Братишка Логан, я изо всех сил стараюсь сохранить наш дом, чтобы мы могли туда вернуться. Этого хотели бы наши мама и папа.
После этих слов несколько моих родственниц заплакали.
Судья Редмен, краснолицый дородный старик, куривший тонкие сигарки с фильтром во время процесса, отмахнулся от мистера Карлайла и указал на меня:
– Мисс Макгиллен, не кажется ли вам, что я был бы дураком, если бы доверил шестнадцатилетней девушке управление фермой?
Я встала, вцепившись в маленький кейс, который выторговала на блошином рынке в Далиримпле, и сказала очень отчетливо:
– Да, ваша честь, вы были бы дураком, если бы я была обычной шестнадцатилетней девушкой. Но так как я необычная девушка, то вы будете дураком, если этого не сделаете.
Люди в зале охнули. Судья нахмурился и затянулся сигаркой так глубоко, что пепел не упал на стол.
– Расскажите мне, мисс Макгиллен, как вы намерены помочь мне, дураку, справиться с этой задачей.
Я открыла кейс, повернула его так, чтобы Редмену было видно, и высыпала содержимое на стол. Связки двадцатидолларовых купюр едва не свалили подозрительно пахнувший мятой стакан с водой, к которому время от времени прикладывался мистер Карлайл. Правительственные бонды и акции оказались сверху.
– Вот мои активы, ваша честь. Я заработала это за последние четыре года, продавая яблоки у дороги. Мама не хотела брать много из моих заработков. Она настояла на том, чтобы я сохранила большую часть. Так я и поступила. – Я указала на разные пачки. – Наличные, акции, бонды. Всего на пять тысяч двести восемьдесят пять долларов и двадцать семь центов согласно последним рыночным ценам, указанным во вчерашнем номере «Газеты Атланты», ваша честь.
Зал ожил, все принялись перешептываться. Судья стукнул молотком.
– Мисс Макгиллен, вы удивительная девушка. Все так говорят. Теперь и я не могу не согласиться с этим утверждением. Но вы должны получить образование и заботиться о младшем брате. Ваша мама хотела, чтобы вы учились в колледже. Как вы собираетесь одновременно продавать яблоки, воспитывать брата и получать образование?
– Я сейчас оканчиваю школу – на год раньше, чем принято. Лига женщин?фермеров готова оплатить мое образование. Этих денег достаточно, чтобы проучиться первый курс в колледже Северной Джорджии. Я буду ежедневно ездить туда и возвращаться обратно. Бабушка Мэри Мэй и Дэви Тэкери согласна присматривать за моим братом, пока я буду на занятиях. А по вечерам я смогу работать на ферме.
Мак Кроуфорд фыркнул.
– У девочки хорошие намерения, ваша честь; никто не сомневается в том, что она достойная юная жительница нашего города. Но это просто неразумно, ваша честь, оставлять ей контроль за двумя сотнями акров садов. Вы должны понять, что эта долина – священное для Макгилленов место. О нем должен заботиться взрослый мужчина, носящий фамилию Макгиллен, который…
– Который недоплачивает собственным официанткам! – повторил мистер Карлайл.
Все рассмеялись, а у меня упало сердце.
Судья оперся на локоть и посмотрел на Кроуфорда.
– Скажите мне, мистер Кроуфорд, вам самому удавалось когда?нибудь скопить пять тысяч долларов?
– Но это не относится к делу, ваша честь.
– Нет, это как раз к делу относится. А как насчет вас, мистер Макгиллен? Вы можете предъявить такое количество наличных и ценных бумаг в данную минуту? – Судья повернулся к Аарону, который сидел в первом ряду – худой, суровый, в дорогом костюме. Я еще раньше решила, что если это будет зависеть от меня, то ноги его не будет на нашей ферме. Аарон нервно заерзал:
– У меня есть вложения, ваша честь. Не наличные, разумеется, но у меня приличный доход.
Судья Редмен улыбнулся.
– Возможно, мне следует вызвать ваших официанток и попросить их рассказать о вашей методике управления.
Присутствующие засмеялись, а мистер Карлайл снова подал голос:
– Слушайте, слушайте! Я же вам говорил!
– Вы, вероятно, шутите? – напряженно поинтересовался Аарон. – Только полный невежда может оставить ферму молоденькой девчонке, у которой даже работников нет. Кто поможет ей собрать урожай?
– Вы называете полным невеждой меня? – поинтересовался судья.
– Что вы, ваша честь, конечно, нет. Но бедной крошке Хаш некому помочь…
– Какого черта врать? Я ее помощник! – на весь зал заявил Дэви.
Он вскочил, словно солдат, готовый к бою. Я повернулась на своем стуле и посмотрела на него. Семнадцать лет, шесть футов два дюйма роста, гибкий и сильный, глаза сияют под длинными ресницами, и эти кудрявые волосы Тэкери… Добавьте к этому немалую дозу очарования, и вы поймете, почему я так любила его, хотя он был безнадежным болтуном.
Дэви продемонстрировал всем, как поправляет галстук под кожаной курткой.
– Я взрослый мужчина, – заявил он. – И я чертовски серьезно отношусь к разведению яблонь.
- Предыдущая
- 6/71
- Следующая