Счастье за углом - Смит Дебора - Страница 2

Не глазейте. Это невежливо – таращиться на дикого волосатого горца, который спит с мелким рогатым скотом. Мы же не хотим его злить?

Что бы она там ни сказала на самом деле, ее отпрыски тут же сели прямо и отвернулись от меня. Я поднял руку и лениво помахал. В конце концов, красота в глазах смотрящего[3].

Мой личный запас красоты был собран здесь, в Кроссроадс, небольшой долине далеко в горах на западе Северной Каролины, где старая мощеная дорога Эшвилл-Трейс пересекалась с еще более старой грунтовой Руби-Крик Трейл перед небольшим поселением – бывшей фермой, старой бревенчатой хижиной, несколькими белеными сараями и парой бензиновых насосов под жестяным навесом. Бакалея, бензозаправка, почта, эконом-маркет, небольшой ресторанчик и так далее. Все вместе это объединялось названием, которое сочетало в себе дух, сущность и переломные точки в жизни тех, кто встречался здесь.

Кроссроадс-кафе. Кафе на Перекрестке.

И мне необязательно было являться коренным жителем Кроссроадс, чтобы добиться уважения тех, кто имел здесь вес. Или, по крайней мере, заслужить их толерантность.

Внезапно я ощутил, что моя длинная каштановая борода вся промокла. Как и голова, собранные в хвост волосы, лицо и, как стало ясно, когда я поднял бороду, весь перед моего винтажного джемпера «Нью-Йорк Джайентс». Все промокло насквозь. Кто-то залил водой наследие Зала Славы Лоренса Тэйлора. Кощунство.

Только тогда я увидел записку, привязанную к ошейнику Бэнгера. На обрывке картона, в углу которого все еще виднелся логотип «Дикси кристалз», черным маркером было накорябано:

Кэтрин Дин. Я никогда не встречался с ней, но, конечно же, знал, кто она. Все ее знали. Стопроцентная гламурная кинозвезда. Не особо талантлива как актриса, но кого это волнует в наши дни? Она была сногсшибательной, восхитительно дерзкой; фильмы с ее участием собирали уйму денег в прокате, ее фото каждую неделю появлялись на обложках главных журналов, и она недавно вышла замуж за какого-то надутого богача, а теперь запускала собственную линию косметики. Пигмеи Амазонки, монгольские погонщики яков и обитатели русской тундры – и те знали ее. Даже здесь, в Кроссроадс, в самом изолированном из горных сообществ Восточного побережья, люди запросто могли назвать любимый цвет Кэтрин Дин (изумрудно-зеленый, как ее глаза), ее любимое занятие (шопинг в Париже) и какие цветы (белые розы с блестками 24-каратного золота) оплетали беседку во время ее очень дорогой и очень засекреченной свадьбы на Гаити.

Чего люди в Кроссроадс не могли сказать, это почему она никогда не посещала ферму, расположенную к северу от Ков, которую унаследовала от своей бабушки, и никогда не отвечала на открытки с искренними, написанными от всего сердца поздравлениями с Рождеством и днем рождения, которые посылала ей преданная дальняя кузина Дельта, владелица кафе и неофициальный мэр Кроссроадс. Для меня и всех остальных жителей уединенной горной долины Дельта была королевой. Для Кэтрин Дин, очевидно, Дельта была никем.

И мне это не нравилось.

Моргнув, я осторожно вылез из кузова и выпрямился. Из вежливости посмотрев по сторонам, я зашел в промежуток между грузовичком и дубом, задрал вверх промокший джемпер, расстегнул джинсы и помочился на выступающие из земли корни.

– Получите, – сказал я белкам и Кэтрин Дин.

Бэнгер выплюнул прожеванный телефон и соскочил с машины. Нежно наступив жестким острым копытом на носок моей кроссовки, он боднул меня в левое колено, угодив рогом в дыру в штанах, а заодно и в самую чувствительную точку в центре коленной чашечки. На миг я увидел звезды.

Когда в голове прояснилось, я потрепал его по висячим ушам.

– Если Бог есть, – обратился я к козлу, – он назначил тебя моей совестью.

Натянув свежий джемпер «Джайентс» и чистые шорты – когда регулярно просыпаешься на улице, неплохо держать в машине смену одежды, – я выскользнул из-за дерева. Мелкий просеянный гравий парковки был материалом надежным, как любой гранит, но при этом издавал оглушительный шум.

Я пошел на цыпочках, но это мало помогло.

Над моей головой распростерся купол неба и гор. Несколько раз я глубоко вдохнул. Вечерний свет окутывал все теплыми голубыми тенями, горы Десяти Сестер, окружавшие Ков, как толстый край формы для хлеба, светились золотом и мятной зеленью над нитями серебристого тумана. Я добрался до церковной скамьи, которая служила садовой скамейкой у мощеной дороги. И выдохнул, оседая на потертое ореховое дерево. Мощеная дорога убегала дальше, ее древняя серая поверхность трещала под колесами и зияла рытвинами, потрепанные края мягко исчезали в низких кустах армерии, выпустившей крошечные лавандовые цветы.

Вид Эшвилл-Трейс намекал, что современные лошадиные силы могли довезти вас до Кроссроадс и обратно к цивилизации без необходимости собирать в дорогу обед. Дорога выходила из Эшвилля, который подарил ей имя, сбегала по склонам у основания Десяти Сестер, вилась по травянистой Ков и виляла в сторону кафе, прежде чем пересечься с Руби-Крик Трейл. А затем Трейс бежала на запад, к более населенным пунктам. В час пик мы, местные, могли наблюдать на ней по одной машине примерно каждые десять минут.

Что лично мне очень нравилось.

Я откинулся на спинку старой скамьи, наслаждаясь воздухом и видом. Почти каждый весенний вечер укутывал Десять Сестер белым туманом, и они исчезали, как острова в мягком белом море. Не зря пионеры назвали Аппалачи на западе Северной Калифорнии Горами Смоки.

Воздух и вид почти избавили меня от похмелья. Почти.

– Томас! Ты до сих пор спишь? – протяжный высокий голос вонзился в мои барабанные перепонки. Моргнув, я развернулся в его сторону. На перила передней веранды кафе опиралась Дельта – полный материнской любви пухлый ангел еды под выбеленным нимбом крытого ресторанного крыльца, стоящий в окружении цветочных кадок и плетеных кресел-качалок.

Как и все жители Кроссроадс, Дельта казалась идеальным воплощением заботы и уюта. Поверх ее потной розовой футболки был повязан фартук шеф-повара с надписью: «Южные девчонки знают: рецепты Господни неисповедимы», из заднего кармана перепачканных мукой джинсов торчала прихватка. Пока я любовался этим зрелищем, по столбу веранды спустилась белка. Она прыгнула к ногам Дельты и возле самых сандалий на толстой подошве подхватила орешек, выпавший из одной из многочисленных птичьих кормушек. Пурпурная пташка, пролетев возле головы Дельты, скрылась в переплетении виноградной лозы, обвивающей столб веранды.

К этой миссис так и тянулись потерянные души и дикая природа. Она была темноволосой веснушчатой женщиной среднего возраста, улыбчивой, любящей, упрямой, к тому же отличным поваром с деловой хваткой. А еще она была матриархом для всего, что попадало в поле ее зрения, включая меня. Она была полна решимости сохранить мне жизнь.

– Так ты заходишь или мне гнать тебя палкой под зад? – поинтересовалась Дельта.

– Я медитирую, – отозвался я. – Мы с Бэнгером размышляем о смысле жизни. Он считает, что для лучшего постижения нужно все подряд бодать головой.

– Избавь меня от своего брюзжания. Давай заходи, а то пропустишь мисс Кэтрин по ТВ! У нее пресс-конференция по поводу ее косметической компании! Интервью будет в прямом эфире!

Дельта искренне верила, что вид ее звездной родственницы прольет бальзам на мою измученную душу. А я вежливо держал при себе правду о том, что от Кэтрин Дин мне хотелось секса и договора на продажу заброшенной фермы ее бабушки.

– А если я зайду, ты угостишь меня горячим бисквитом?

– Давай! Быстро! В дом! – Она ткнула пальцем в сторону двойной входной двери под маленькой вывеской: «Кафе на Перекрестке. Хорошая еда и не только». – У меня нет времени с тобой нянчиться! Взгляни на все эти мини-вэны и внедорожники на стоянке. Ресторан заполонили семейства из Эшвилля. Так что я нанимаю тебя помощником официанта!