«Морская волшебница», или Бороздящий Океаны - Купер Джеймс Фенимор - Страница 36

• Предыдущая
• 36/99
• Следующая

— У нас есть и другие страницы, — сказал Румпель. — Но дело не ждет. Много полезного можно узнать из книги волшебницы, если есть свободное время и желание. В штилевую погоду я часто заглядываю в книгу и почти никогда не встречал одного и того же изречения! Вот и мои люди могут подтвердить это.

Матросы, сидевшие на веслах с суровыми и доверчивыми лицами, молча кивнули. Затем Румпель отвернул лодку от носа бригантины, и морская волшебница снова осталась в одиночестве парить над родной стихией.

Прибытие шлюпки было спокойно встречено экипажем бригантины. Румпель радостно и сердечно приветствовал своих товарищей; затем куда-то скрылся, на некоторое время предоставив гостей самим себе. Те не теряли времени даром; ими владело любопытство, и они принялись оглядываться вокруг с видом людей, впервые увидевших своими глазами нечто знаменитое и известное доселе лишь по рассказам. Не подлежало сомнению, что даже олдермен ван Беверут впервые так далеко проник в тайны красавицы бригантины. Но наилучшим образом воспользовался представившейся возможностью Ладлоу, о чём можно было судить по быстрым пытливым взглядам, которые скользили по всему, что могло заинтересовать моряка.

Поразительная чистота царила на судне. Палуба была настелена столь тщательно, что казалось, будто она сделана искусной рукой краснодеревщика, а не грубым инструментом плотника, как на большинстве кораблей; отделка фальшбортов, поручней и всего прочего, доступного взору, была изящной и прочной; медь использовалась экономно, со вкусом и лишь там, где она была совершенно необходима; внутренние переборки были выкрашены нежной бледно-желтой краской. Боевое вооружение отсутствовало или, по крайней мере, его не было видно; и те полтора-два десятка суровых с виду моряков, которые молча и задумчиво расхаживали по палубе со скрещенными на груди руками, не были похожи на людей, которые находят удовольствие в насилиях и грабежах. Все они без единого исключения были немолодые люди с обветренными лицами, головы многих уже тронула седина. Ладлоу успел рассмотреть все это до возвращения Румпеля, который и не выказывал намерения скрыть от гостей достоинства бригантины.

— Наша волшебница не скупится на удобства для своих людей, — сказал моряк, заметив любопытные взгляды королевского офицера. — Вы увидите, что каюты Бороздящего под стать адмиральским; а команда размещается позади фок-мачты. Не желаете ли спуститься и взглянуть?

Гости приняли предложение, и, к изумлению своему, капитан Ладлоу увидел, что, помимо помещения, заставленного большими водонепроницаемыми рундукамиnote 85, вся остальная часть бригантины была отведена под жилье для ее офицеров и матросов.

— Нас называют контрабандистами, — едко усмехнулся Румпель, — но, если бы сюда явились господа судьи адмиралтейства в своих напудренных париках и с огромными жезлами, они не смогли бы уличить нас в преступлении. Вот здесь — железный балласт, чтобы наша госпожа твердо держалась на ногах, а тут — ямайский ром с водой и старые испанские вина, чтобы веселить сердца и охлаждать глотки моих парней. Больше тут ничего нет. За той переборкой — провиантская и такелажная кладовая, а рундуки, что перед вами, пусты. Взгляните, один из них открыт. Он сделан со вкусом, словно ящик дамского столика. Здесь не место для крепкой голландской водки или грубых товаров табачных торговцев. Клянусь жизнью! Кто хочет проследить, какие грузы возит «Морская волшебница», тот должен внимательно присмотреться к разодетой в атлас красотке или к священнику в его пышном одеянии. Церковь и ее унылые пастыри возрыдают, если нашему доброму судну будет причинен вред.

— Следует положить конец дерзкому нарушению законов, — сказал Ладлоу. — И это произойдет скорее, чем вы предполагаете!

— Каждое утро я заглядываю в книгу волшебницы, ибо у нас такой порядок, и, если она намерена сыграть с нами злую шутку, она, по крайней мере, честно предупреждает об этом. Ее девизы часто меняются, но всегда сбываются. Трудно угнаться за туманом, гонимым ветром, и тому, кто хочет подольше побыть в нашем обществе, самому следует не отставать от ветра, капитан Ладлоу!

— Многие хвастливые моряки попадались нам в руки! Ветер, годный для тяжелого корабля, не подходит для судна неглубокой осадки. Смотрите, как бы вам еще не узнать, на что способны прочный рангоут, широко вынесенные реи и крепкий корпус.

— Да спасет меня волшебница с зорким глазом и злобной улыбкой! Мне случалось видеть, как она головой зарывалась в море и сверкающая вода, словно золотые звезды, стекала с ее волос, но никогда еще не прочел я в ее книге слова неправды. Она и кое-кто на борту отлично понимают друг друга. И поверьте, волшебница слишком хорошо знает океанские пути-дороги, чтобы лечь на неправильный курс… Но мы разболтались, словно пустословные речники! Желаете ли вы видеть Бороздящего Океаны?

— Это цель нашего визита, — ответил Ладлоу, сердце которого неистово забилось при упоминании имени грозного авантюриста. — Если это не вы сами, то ведите нас к нему.

— Говорите потише! Если дама под бушпритом услышит подобные слова, я не ручаюсь за ее снисходительность. Принять меня за него!.. — повторил обладатель индийского шарфа, громко рассмеявшись. — Океан всегда больше моря, а залив больше бухты. Впрочем, у вас будет возможность самому решить, кто из нас кто, доблестный капитан, а пока следуйте за мной.

Он спустился по трапу и провел гостей на корму корабля.

Как ни была бригантина изящна с виду и исключительна по конструкции, ее внутреннее устройство было еще более примечательно. Вдоль бортов под главной палубой располагались две небольшие каюты, непосредственно примыкавшие к помещению, предназначенному для приема легких и ценных грузов. В одну из этих кают уверенно, подобно человеку, входящему в свой дом, спустился Румпель; отсюда начинался ряд кают, каждая из которых была обставлена в своем стиле. По своему убранству они скорее напоминали яхту, чем судно пусть даже самого удачливого контрабандиста.

Главная палуба, начиная от кают, предназначенных для младших офицеров, была опущена на несколько футов, чтобы при достаточной высоте не нарушать линию среза бригантины. Все было предусмотрено, чтобы человек, чье присутствие на бригантине нежелательно, не мог ничего рассмотреть извне. Спустившись на одну или две ступеньки, посетители попали в переднюю, по-видимому предназначенную для слуг. Небольшой серебряный колокольчик лежал на столе, и Румпель, выказав несвойственную ему сдержанность, осторожно позвонил. На мелодичный звон колокольчика вышел мальчик лет десяти, одежда которого была настолько причудлива, что заслуживает описания.

Розовый шелковый костюм юного прислужника Нептуна напоминал своим покроем одеяние придворных пажей. Талия мальчика была повязана золотым поясом, тонкий кружевной воротник покрывал плечи; ноги были обуты в своеобразные сандалии, шнурованные настоящими лентами, заканчивающимися золотыми кисточками. Утонченные манеры ребенка никак не вязались с привычным представлением о грубом корабельном юнге.

— Мотовство и разорение! — проворчал олдермен, когда этот удивительный маленький слуга появился в каюте. — Вот как расточительны вольные торговцы, которым так дешево обходится их товар! На этом мальчишке столько мехельнских кружев, что их хватило бы на корсаж королевы, не так ли, патрон? Клянусь святым Георгием, кружева достались им по дешевке, коли негодник носит такую ливрею.

Удивлен был не только дотошный и бережливый бюргер. Ладлоу и Олофф ван Стаатс были изумлены в не меньшей степени, хотя выразили свои чувства несколько более сдержанно. Капитан обернулся, желая спросить, что означает этот маскарад, но увидел, что обладатель индийского шарфа исчез. Гости остались на попечении сказочно разодетого пажа.

• Предыдущая
• 36/99
• Следующая