Академия домашних волшебников - Сахарова Саида Юсуфовна - Страница 37

• Предыдущая
• 37/52
• Следующая

С большим трудом Алеша наконец сосредоточился и сам себе дал твердое слово никогда не шуметь и другим объяснять, что шуметь нельзя. И сразу стул его отпустил, и он смог встать.

Алеша написал две одинаковые записки: «Просим не шуметь. Николашка болен, а Радов Н.П. сложную схему полета составляет». Он повесил одну записку у лифта, а вторую на скамейке у подъезда. И отправился к Бобу Сухареву задачки решать. Они давно постановили: независимо ни от чего в субботу два часа решать задачки или по математике, или по физике, а потом еще час в шахматы играть.

А когда Алеша от Боба возвращался домой, то немного у лифта постоял, посмотрел, обращают ли внимание на его записку. Еще как обращают! Каждый, кто к лифту подходит, читает записку, удивляется, головой качает и дверцу закрывает тихо-тихо, только чуть ручка щелкает.

Стоило Алеше войти в комнату, как часы начали бить и тихо-тихо пришептывать:

— Раз… в пять утра… по грибы. Два… на письменном… столе. Три… Прочитай… Четыре… Пять… Шесть… Семь… Восемь…

«В пять утра ждем у подъезда. Калинка зовет в лес по грибы. Скажи бабушке, что поедем с Калинкой. Не забудь надеть резиновые сапоги и взять корзину и нож. Мы уже легли спать. Грибники ложатся спать рано и встают рано. Лёка».

Алеша в третий раз перечитал записку, спрятал ее под подушку и повернулся на другой бок. И как это девчонки умудрились в такую рань, в восемь часов, заснуть!

Все сделал по Лёкиному велению, а заснуть не может. И вдруг Алеша вспомнил Калинкино магическое слово: «Надо. Надо. Надо». Что делать? Сосредоточиться. И еще раз сосредоточиться и думать только о том, что хочешь себе приказать, а не о каких-то там велосипедах, винтиках и несбыточных пятерках по английскому. Потом твердо и непреклонно семь раз сказать самому себе то-то и то-то.

Алеша собрал всю свою волю и твердо про себя сказал: «Я должен заснуть через три минуты. Я должен проснуться ровно в тридцать семь минут пятого. Я должен проснуться… Я должен…»

Проснулся он точно в тридцать семь минут пятого!

Тихо, чтобы не разбудить бабушку, оделся, выпил приготовленное с вечера молоко. Тихо выскользнул из дому. Тихо, чтобы не разбудить соседей, спустился по лестнице и, когда уже тихо закрывал дверь подъезда, увидел, что за ним так же бесшумно идет Чубчик.

— Ну вот, — зашипела Лёка. — Зачем тебе Чубчик? Калинка его не возьмет. Из-за тебя мы задержимся, все грибы без нас соберут!

— Возьму… И не задержимся… И не бойтесь: каждый гриб своего грибника ждет, — миролюбиво сказала Калинка… и выкарабкалась из Алешиной корзинки. — Мама и бабушка разрешили?

— С тобой хоть на край света!

— На край света не пойдем, чуть поближе. В один заветный лесок, всего в тридцати семи километрах отсюда. Сначала поедем на трамвае, — сказала Калинка, — потом на электричке.

— Как же Чубчик? — забеспокоилась Лёка. — И почему это собак в трамвай не пускают?

— Не волнуйся, Чубчик поедет с нами.

Калинка хлопнула в ладоши, и Алеша едва успел подхватить маленького, словно живая игрушка, Чубчика и осторожно посадил его в карман своей куртки. Чубчик выставил игрушечную мордочку и возмущенно залаял, но он стал такой маленький, что его лая, кроме ребят, никто не услышал.

Калинка забралась опять в корзинку, и они все сели в трамвай. Потом ехали на электричке, потом шли долго по дороге и через поле по золотым стержням скошенной ржи, пока, наконец, не пришли в заветный лесок. Калинка выбралась из корзинки и сказала:

— Ну, грибники, вырежьте себе по палке да рассказывайте, где грибы искать.

— Я знаю, — сказала Лёка. — Там на порубке березовой опята могут быть, в той еловой посадке — рыжики и маслята. Рыжики и маслята любят и лиственницу. В сосняке, если там не очень сухо, обязательно будут и рыжики, и маслята, и сыроежки. Под тополем можно найти подберезовик, под березой — и подберезовик, и груздь, и волнушку, и сыроежку. Белый гриб любит почти все деревья, но особенно дуб, березу, ель и сосну.

— В орешник не пойдем: ничего там нет. Грибы с орехами не уживаются, — сказал Алеша, вытаскивая Чубчика из кармана.

Калинка наклонилась к Чубчику, что-то прошептала над ним, и ребята с восторгом увидели, как Чубчик стал расти, расти, расти и превратился в большую, настоящую собаку.

— Белые и подосиновики знаете где искать? По краю леса и на полянках. Дожди сильные прошли, и грибы вылезли поближе к солнышку, — сказала Марина, оглянулась вокруг и стремительно шагнула в сторону.

— Ура! Первый гриб! Подосиновик!

— Какой красивый! Шляпка оранжевая, а нога толстая-претолстая, — чуть завидуя, сказала Лёка и вдруг закричала: — Чур! Мой гриб!

И кинулась под высоченную елку. Там росли пять, нет, шесть, восемь мухоморов!

— Вот это находочка! — приплясывал Алеша вокруг. — Раз — и полная корзина!

— Отличные грибы мухоморы, — сказала Калинка, — только не для нас с вами, а для лосей. Эти грибы настоящее лосиное лекарство. Сбивать и портить их не следует.

— Лекарство? — с удивлением переспросила Лёка, опуская палку, которой она собиралась уничтожить все мухоморовое семейство. — Лекарство пусть остается. А для людей оно не подходит?

— Ни в коем случае! Есть три очень ядовитых гриба. Никогда их не трогайте. Это мухомор, бледная поганка и сатанинский гриб. И вообще, если попадется незнакомый гриб, лучше спросить у взрослых. Кроме такого красного мухомора, бывает мухомор пантерный и порфировый. Коричневатая шляпка пантерного мухомора так же присыпана беловатыми бородавками, как и шляпка красного мухомора. А у мухомора порфирного серовато-коричневая шляпка и такое же вокруг ножки колечко-пленка, как и у всех мухоморов и поганок.

— Это какой гриб? — спросил Алеша, выходя из ельника.

— Чернушка. Прекрасный гриб для соления. Любит черный еловый лес, мох.

— Там их уйма. Только собирай.

— Как ты это делаешь? — спросила Калинка.

— Гриб надо срывать так, чтобы не повредить грибницу: или осторожно выкручивать его, или подрезать ножом под самое основание, — сказала Марина, наклонилась и срезала желтую сыроежку. — Даже когда собираешь одни шляпки, все равно надо подрезать ножку под самое основание. Оставишь ножку на грибнице, она гнить будет и грибница тоже. Да еще не надо старые грибы сбивать. Созревший гриб знаете сколько спор посеет? Тысячи. Чем бережнее относиться к грибам в этом году, тем их больше будет в будущем!

А грибы все растут

Почему плачет хороший человек!

Катастрофа, между прочим, закономерная.

Чудо-полка для вдохновения.

Грибные супы-похлебки.

Калинка отпустила свой кораблик — калиновый листок, — как обычно, на балконную стоянку и ловко, перепрыгнув через перекладину форточки, спланировала на широкий кухонный подоконник, недавно протертый быстрыми Лёкиными руками — вот и след влажный поблескивает. Сегодня суббота, девочки всегда в этот день отдраивают всю квартиру, как самое драгоценное цветное стеклышко.

Что такое? Лёка сидит на столе и, закрыв лицо ладонями, плачет. Мокрое пятно все шире расплывается по веселенькому ее, ситцевому в красных горошинах, фартуку.

Калинка скорее сняла шапочку-невидимку — динь-дон-динь, — помахала ею, но Лёка даже не повернулась.

— Эгей, Лёка! Ты плачешь по-настоящему или из-за лука? — как могла громко крикнула Калинка, и наконец-то Лёка отняла от лица мокрые ладони.

— Калинка! Я тебя ждала-ждала, грибов привезла полную корзину, даже десять белых, — выпалила Лёка, и слезы снова побежали по щекам. — Я так мечтала научиться готовить грибные су-у-у-пы. Лучше всех на све-е-е-ете. И все погибло.

Калинка облегченно вздохнула. Чего не передумаешь, глядя на плачущего человека, тем более всегда такого стойкого. Больше чем за полгода дружбы с Лёкой Калинка всего раз видела ее плачущей, да и то давным-давно.

— Что погибло? Расскажи.

— Ой, не видишь разве? На столе-то я почему сижу? — И Лёка показала на пол.

• Предыдущая
• 37/52
• Следующая