Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай(без илл.) - Купер Джеймс Фенимор - Страница 14

• Предыдущая
• 14/110
• Следующая

— Нет, это просто какое-то чудо! — воскликнула донья Беатриса, продолжая беседу, явно интересовавшую всех троих. — Как случилось, что ты, морской бродяга и отчаянная голова, до сих пор ничего не слыхал о Колумбе? Ведь он уже столько лет добивается высочайшей поддержки короля и королевы для осуществления своих планов! Кстати, они уже обсуждались на особом совещании в Саламанке. Да и при дворе у него есть сторонники.

— Например, донья Беатриса де Кабрера, — проговорила Мерседес с чуть грустной улыбкой, похожей на отблеск скрытого в глубине души светлого пламени. — Я часто слышала от ее высочества, что вы самая ярая защитница Колумба во всей Кастилии.

— Ее высочество редко ошибается, дитя мое, а в отношении меня — никогда. Да, я поддерживаю этого человека, ибо верю, что он из тех, кто предназначен для великих и славных дел. А то, что он предлагает, намного превосходит самые смелые человеческие планы и даже мечты! Подумай только о людях, обитающих по ту сторону земли, о прямых и коротких путях к ним, о возможности принести им блага нашей святой церкви!

— Конечно, тетушка, конечно! — смеясь воскликнул Луис. — А вы подумайте о том, какой у вас будет вид в их чудесной компании, когда вам придется прогуливаться вверх ногами, вниз головой! Надеюсь, этот Колумб уже приобрел опыт в таком способе передвижения — без долгой практики там вряд ли можно твердо стоять на ногах! Я бы на его месте начал с окрестных гор, как с букваря: пусть вперед научится ходить по крутым склонам, держась к ним под прямым углом. После этого пусть переходит к грамматике: стены и башни Альгамбры послужат ему подходящими ступеньками к новым успехам!

Мерседес инстинктивно сжала руку своей опекунши, когда та призналась, что верит в великий замысел генуэзца; насмешки же дона Луиса огорчили ее. Она нахмурилась и бросила на юношу взгляд, полный укоризны. Дон Луис больше всего на свете желал завоевать любовь воспитанницы своей тетки, и одного ее неодобрительного взгляда порой бывало достаточно, чтобы погасить кипучую жизнерадостность, которая часто толкала его на вздорные и легкомысленные поступки, в действительности не соответствовавшие серьезности его ума и характера. Теперь же, уловив такой взгляд, он постарался как можно скорее исправить свою ошибку, а потому, едва закончив последнюю фразу, тут же добавил:

— Но я вижу, донья Мерседес тоже принадлежит к партии Колумба. Похоже, он пользуется гораздо большим успехом у кастильских дам, чем у кастильских грандов!

— И в этом нет ничего удивительного, — с задумчивым видом прервала его девушка. — Женщины вообще более чутки ко всему благородному, более восприимчивы к смелым мыслям и более ревностны в богоугодных делах, чем мужчины.

— Наверно, так оно и есть, раз уж вы и моя тетушка донья Беатриса стали на сторону мореплавателя. Однако я хочу, чтобы меня поняли правильно: мои слова не всегда соответствуют моим мыслям.

Услышав такое признание, Мерседес лукаво улыбнулась, а дон Луис продолжал:

— Я ведь не обучался искусству менестрелей и красноречию служителей церкви. Говоря по чести, меня самого поразил этот благородный замысел, и, если сеньор Колумб действительно отправится на поиски Катая и нового пути в Индию, я буду просить ее высочество отпустить меня вместе с ним. Сейчас, когда мавры побеждены, рыцарю нечего делать в Испании.

— Если ты и в самом деле отправишься в Катай, — с иронией заметила донья Беатриса, — там наверняка окажется по крайней мере один человек, который ходит на голове. Однако я вижу, меня ищет придворный; наверное, ее высочество ждет меня.

Маркиза де Мойя была права: посланец королевы сообщил, что Изабелла хочет ее видеть.

Поздний час и строгие нравы Кастилии не позволяли Мерседес продолжать прогулку в сопровождении только Луиса, поэтому донья Беатриса отвела их к себе. В соответствии с ее высоким титулом и положением при дворе маркизе предоставили один из бесчисленных роскошных покоев мавританского властителя. Но даже здесь донья Беатриса снова заколебалась, не решаясь оставить воспитанницу наедине со своим легкомысленным племянником. — Впрочем, этот морской бродяга, к счастью, не трубадур и не станет тебя прельщать рифмованными небылицами, — наконец сказала она, обращаясь к Мерседес. — Конечно, было бы проще отправить его распевать серенады внизу, под твоим балконом, но, хорошо зная его бестолковость, я, пожалуй, доверю тебя ему на несколько минут, пока не вернусь. У этого кавалера так сильно отвращение к неестественным позам, что он вряд ли бросится на колени даже ради улыбки самой прелестной девушки во всей Кастилии!

Дон Луис расхохотался, донья Беатриса улыбнулась, поцеловала свою воспитанницу и вышла, оставив Мерседес в полнейшем смущении: щеки ее пылали и она не решалась поднять глаз.

Луис де Бобадилья давно уже был общепризнанным поклонником и верным рыцарем Мерседес де Вальверде, однако, несмотря на знатность, богатство, связи и привлекательность, что-то мешало его полному успеху. Казалось бы, все благоприятствовало такому браку, и все же донья Беатриса никак не могла преодолеть свои предубеждения. Необычайно строгая к себе, воспитанная своей царственной госпожой в духе непреклонной справедливости, слишком гордая, чтобы решиться на какой-либо неблаговидный поступок, маркиза де Мойя колебалась уже потому, что этот брак давал ее племяннику слишком большие преимущества.

Кастильская строгость и сдержанность были мало свойственны дону Луису, к тому же его естественную живость многие принимали за суетливость и легкомыслие. Его мать происходила из очень знатного французского рода, поэтому гордые кастильцы полагали, что дон Луис унаследовал от нее склонность к некой фривольности, которая считалась врожденным недостатком всей французской нации. Может быть, именно сознание, что на родине к нему относятся несправедливо, и заставило юношу пуститься в странствия по чужим землям. По возвращении, подобно всем наблюдательным путешественникам, он еще яснее видел недостатки своей страны и общества, еще острее ощущал отчужденность от всех тех, кто бы мог стать его ближайшими друзьями, и опять отправлялся в дальние страны. Лишь рано вспыхнувшая и всевозраставшая любовь к Мерседес каждый раз заставляла его возвращаться в Кастилию. Так и теперь: он вернулся только ради нее и, к счастью для себя, успел принять участие в осаде Гранады.

Несмотря на эту особенность своего беспокойного нрава, которая в такой стране, как Испания, считалась, по меньшей мере, странностью, Луис де Бобадилья оставался рыцарем, достойным своего рода и имени. Подвиги на поле боя и на турнирах принесли ему заслуженную славу, которую не могли поколебать разговоры обо всех его так называемых недостатках. Впрочем, его считали скорее юношей дерзким и даже опасным, чем порочным или сбившимся с пути. За воинские доблести, особенно в те времена, прощали многое, дон Луис прославился на всю Испанию, когда выбил из седла самого Алонсо де Охеду, опытнейшего турнирного бойца. Такому человеку нельзя было указать на дверь но это не мешало относиться к нему с недоверием. Однако поведение тетки Луиса в равной степени определялось особенностями не только его, но и ее собственного характера.

Донья Беатриса прекрасно понимала и глубоко ценила истинные достоинства своего племянника, ускользавшие от поверхностных наблюдателей, и все-таки не решалась выдать за него богатую невесту, доверенную ее заботам. Родство между Луисом и Мерседес было слишком близким, и многие отнеслись бы к их браку с неодобрением. Кроме того, она боялась своего пристрастного отношения к Луису. А что, если он на самом деле окажется тем ветрогоном, каким его считают строгие кастильцы? Ведь тогда счастье ее воспитанницы будет принесено в жертву недостойному человеку! Такого рода сомнения заставляли донью Беатрису довольно холодно смотреть на ухаживания своего племянника за Мерседес, хотя втайне она желала этого брака. Она не могла совершенно прекратить их встречи без достаточно веских на то оснований, однако не раз выражала Мерседес свое недовольство и старалась никогда не оставлять столь привлекательного поклонника наедине со своей воспитанницей, хотя делать это было довольно трудно, потому что он частенько гостил в их доме.

• Предыдущая
• 14/110
• Следующая