Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай(без илл.) - Купер Джеймс Фенимор - Страница 107

• Предыдущая
• 107/110
• Следующая

Сразу же после захода солнца к ним подошел Санчо и объявил, что приказал отдать якорь.

— Наконец-то мы здесь, сеньор граф, наконец-то мы прибыли, сеньора донья Мерседес! Перед нами славный город Палос. Всего в ста ярдах отсюда стояли суда дона Христофора, когда он со своими доблестными спутниками отплывал на поиски Индии, благослови бог его и всех, кто был с ним! Лодка готова, сеньора может хоть сейчас сойти на берег. И, если вы не найдете здесь соборов и площадей Севильи или Барселоны, зато увидите Палое, и церковь Санта Клары, и корабельную верфь — три самых знаменитых места! Ибо из Палоса отплыла экспедиция, в Санта Кларе молились о ее благополучном возвращении, а на верфи был построен адмиральский корабль.

— Ты забыл, добрый Санчо, здесь же произошло еще одно немаловажное событие! — добавил граф.

— Совершенно верно, ваше сиятельство, еще одно событие! — подтвердил Санчо. — Прикажете отвезти сеньору на берег?

Мерседес согласилась и десять минут спустя вместе с мужем сошла на берег неподалеку от того самого места, откуда годом раньше отплыли Колумб и Луис. Утоптанный песчаный пляж был заполнен людьми, собравшимися подышать свежим воздухом. Больше всего здесь было простого народа: в Испании, в отличие от других южных стран, люди разных классов никогда не смешиваются между собой даже на гуляньях в часы волшебных сумерек.

Луис и его прелестная жена сошли на берег, только чтобы отдохнуть и прогуляться, зная, что на судне ночевать гораздо удобнее, чем в любой из остерий Палоса. Они сразу же попали в толпу. Впереди шло несколько женщин, увлеченных беседой; они разговаривали достаточно громко, и наши герои без труда поняли, что речь идет о путешествии в Катай.

— На этот раз дон Христофор вышел в море из Кадиса, — уверенно сказала одна из женщин. — Наши государи решили, что Палое слишком мал для снаряжения такого большого флота. Можете мне верить, добрые соседки: мой муж, как вы знаете, служит на адмиральском корабле.

— Тебе можно позавидовать, соседка! Твой муж в чести у такого большого человека…

— А как же иначе! Ведь он был с ним и в первый раз, когда лишь у немногих хватило смелости с ним отправиться. И он всегда исполнял все его приказы. «Моника! » — сказал он… Нет! «Добрая Моника! — сказал мне сам адмирал. — Твой Пепе настоящий моряк, и я им очень доволен. Он будет старшим боцманом на моей караке, ты и дети твои могут гордиться, что у тебя такой славный муж». Это его истинные слова! А у него слово с делом не расходится, — мой Пепе теперь старший боцман. Но сколько я прочла за него молитв! Больше, чем песчинок на этом берегу!

Луис догнал женщин, поздоровался и, извинившись за любопытство, спросил, не знают ли они каких-нибудь подробностей о первом плавании. Как он и ожидал, Моника не узнала его в столь роскошном наряде и охотно поведала все, что ей было известно, и даже много больше. Из ее слов было ясно видно, что она давно уже позабыла о своих страхах и теперь только радуется. На примере этой женщины можно было проследить перемену, происшедшую в общественном мнении за несколько лет.

— Я много слышал о некой Пинсоне, который был капитаном каравеллы в этом плавании, — сказал Луис. — Вы не знаете, что с ним сталось?

— Он умер, сеньор! — ответил ему сразу десяток голосов. Однако голос Моники оказался громче, и она одна продолжала рассказ:

— Когда-то он считался здесь большим человеком, но теперь он потерял и жизнь и честное имя. Он стал изменником и умер от досады, когда увидел, что «Нинья» целехонькая стоит на реке. Ведь он-то думал, что она не вернется и вся слава достанется ему одному!

Слишком захваченный волнующими событиями последних месяцев, дон Луис до сих пор об этом не знал. В грустной задумчивости они с Мерседес пошли дальше.

— Достойная награда за низость и коварство! — воскликнул Луис, когда они удалились на достаточное расстояние. — Видно, судьба благоволила адмиралу, а значит, и мне, моя любимая.

— А вот и Санта Клара, — заметила Мерседес. — Луис, я бы хотела зайти в церковь, еще раз поблагодарить бога за твое спасение и благополучное возвращение, а также помолиться за будущие успехи дона Христофора.

Они вошли в церковь и стали на колени у главного алтаря. Потом счастливая пара молча вернулась на берег, а оттуда — на фелюгу.

С рассветом «Озэма» снова вышла в море и взяла курс нa Малагу Луис боялся, что, если он еще задержится в Палосе, его там кто-нибудь узнает. Супруги благополучно доплыли до Вальверде, главного поместья Мерседес, и здесь мы оставим наших героев наслаждаться счастьем, какое только может дать совершенная гармония суровой мужской нежности и возвышенной женской любви.

Позднее в Испании было еще немало других благородных и знатных Луисов и других Мерседес, которые волновали сердца и заставляли страдать своих возлюбленных. Но Озэма была одна. На короткий миг появилась она при дворе в то знаменательное царствование, просияла, как утренняя звезда на чистом небосклоне, и угасла. Немного довелось ей прожить: оплакиваемая всеми, она умерла совсем молодой, и вскоре даже имя ее забылось. Это отчасти и побудило нас извлечь из старинных записей той богатой событиями эпохи нашу достоверную и грустную историю.

Фенимор Купер занимает особое место в литературе США. Он создал американский роман, получивший мировое признание, обогатил литературу оригинальными образами, совершил немаловажные художественные открытия. Слава, которую еще при жизни писателя принесли ему его лучшие произведения, не была случайной. Многие десятки лет романы Купера восхищали читателей Англии, Франции, России.

Воспитательное значение и ценность его произведений несомненны. Творчество писателя привлекало Бальзака и Лермонтова, Кюхельбекера и Белинского.

Великий Бальзак, многое почерпнувший у Купера, писал: «Если бы Куперу удалось обрисовать характер с той же полнотой, с какой он сумел обрисовать явления природы, ему принадлежало бы последнее слово в нашем искусстве». Французский классик подметил одно из важнейших несоответствий в творчестве знаменитого американца. В силу ряда исторических причин общественная мысль в США в XIX веке отставала от европейской. В суждениях о Купере Бальзак исходил из достижений развитых европейских литератур.

Творчество Купера не только неравноценно. Оно отмечено существенными противоречиями. Симпатизируя феодальным порядкам, писатель в то же время выступал как убежденный республиканец и демократ.

Ключ к загадкам Купера, человека и писателя, — в его биографии, в истории его эпохи и страны.

Джеймс Фенимор Купер, сын судьи и крупного землевладельца, родился 15 сентября 1789 года в Берлингтоне, штат Нью-Джерси. Мальчику едва исполнился год, когда отец перебрался в Куперстаун (штат Нью-Йорк), большое поместье на озере Отсего, названное по имени владельца.

Там прошла юность будущего писателя, эти места впоследствии не раз оживали на страницах его книг.

Жизнь Купера началась всего через несколько лет после окончания войны за независимость Соединенных Штатов (1775 — 1783), Англия стремилась использовать заокеанскую колонию в собственных целях, препятствовала свободе ее торговли, ее развитию. Купер рос в атмосфере патриотического подъема, воспринимал «носившиеся в воздухе» республиканские и демократические идеи, но ему очень нравился и упорядоченный строй жизни культурного помещика, каким был его отец.

Проучившись три года в Иельском колледже, Купер в 1806 году поступил на морскую службу. Он совершил океанский рейс на торговом судне, узнал море, а в 1808 году стал мичманом военного флота, ходил в плавания, изучил парусный флот, изведал морскую романтику. Когда же его откомандировали на озеро Онтарио для участия в строительстве военного корабля, он познакомился с районом Великих озер. Весь этот опыт очень пригодился в дальнейшем.

В 1811 году Купер вышел в отставку, женился и поселился в Куперстауне.

• Предыдущая
• 107/110
• Следующая