Долгое эхо - Хантер Эрин - Страница 36

• Предыдущая
• 36/64
• Следующая

— Расскажи мне про его самую лучшую охоту, — попросил Кисточку бывший одиночка. — Я слыхал, будто Долгохвост однажды поймал орла.

— Ну, про орла ничего не скажу, но хорошо помню, как он вступил в бой с совой, когда та пыталась схватить нашего котенка…

Воробей с облегчением выбрался из палатки, оставив стариков предаваться воспоминаниям. На Пурди можно было положиться. Он оставлял Кисточку в надежных лапах друга.

Подойдя к выходу из лагеря, Воробей услышал шелест веток. Белохвост и Бурый вплетали свежие ветки в растрепанный барьер.

— Постой! — крикнула Белка, подбегая к нему. — Песчаная Буря попросила меня проводить тебя в Сумрачное племя.

— Я хочу поговорить с целителем, — сказал Воробей, даже не повернув голову, чтобы поздороваться с рыжей кошкой. Пригнувшись, он юркнул в лаз.

Белка бросилась за ним, однако держалась на расстоянии хвоста за его спиной. Дул холодный ветер — первый вестник поры Голых деревьев.

Воробей поежился и вздрогнул, услышав хруст дерева сзади. Впервые в жизни он понял, что деревья тоже могут ломаться. Они казались такими большими, такими сильными… Неужели какой-то дождь может победить их?

Белка ускорила шаг и поравнялась с ним.

— Не нужно бояться леса. Это неправильно.

— Неправильно, когда дерево падает на лагерь, — огрызнулся Воробей. — Однако это случается.

Некоторое время Белка шла молча. Воробей был рад возникшему между ними напряжению — по крайней мере, оно заставит Белку не лезть ему в душу. Он не мог чувствовать себя свободно рядом с кошкой, которую с детства привык считать матерью, пока наружу не выплыла горькая правда: Белка обманывала его и его брата с сестрой, она не была им матерью, а лишь выгораживала настоящую мать — свою сестру.

— Я помню то время, когда ты, Львиносвет и Остролистая были маленькими котятами, — неожиданно сказала Белка.

Воробей сжался в комок.

— Как-то лист с дерева упал Остролистой на голову. Она решила, будто лес падает, бросилась в детскую и три дня отказывалась выходить наружу!

«Замолчи!» — хотелось крикнуть Воробью. Он прижал уши к затылку. Но Белка, видимо, настроилась на разговор.

— Я не могла бы любить вас больше, чем любила, — сказала она.

Это было уже слишком. Горячая ярость опалила шерсть Воробья.

— Если бы ты нас любила, ты бы не врала!

— Да неужели? — ощетинилась Белка. — Ведь правда так чудесна, не правда ли? — Она хлестнула хвостом. — Посмотри на Листвичку. Что принесла ей правда? Она потеряла все, что любила в жизни.

— Это ее выбор, — процедил Воробей. — Правда мучает ее только потому, что она врала.

Но Белка сделала вид, будто не услышала.

— Она потеряла тебя, Львиносвета и Остролистую.

— Потеряла? Но она никогда не была нам матерью, — напомнил Воробей. — Она отказалась от нас.

— Другие коты тоже могут страдать! — взорвалась Белка. — Эта история не только о вас троих! Мне надоело смотреть, как ты хлопаешь крылышками, как раненый воробушек, и жалеешь себя! Вы не единственные, кто страдает! Ваша боль не самая страшная! Наверное, я ошиблась в тебе. Наверное, я ждала от тебя большего, потому что ты целитель. Я просто забыла, какой ты еще маленький!

Пока Белка его отчитывала, гнев Воробья разгорелся, как пожар, и выплеснулся наружу.

— Это все случилось не по моей вине, ясно? Это все устроила Листвичка. А мы только расхлебываем то, что вы с ней натворили. Вы страдаете за то, что сделали сами, а мы тут вообще ни при чем! Яне искал себе друга в соседнем племени. Яне заводил котят и не отказывался от них, как трус! Яне лгал месяцами своим соплеменникам и не притворялся тем, кем не являюсь!

Белка с шумом втянула в себя воздух и медленно выдохнула его.

— Постарайся понять, — тихо сказала она, — что мы сделали то, что сделали только потому, что считали это самым лучшим выходом. И постарайся помнить, что тебя всегда любили.

«Ага, как же! Спасибо огромное».

Путь им преградили пограничные метки.

Воробей молча переступил через них.

— Подожди! — приказала Белка.

Воробей с досадой вонзил когти в землю. Что она к нему привязалась? Решила спорить с каждым его шагом? Ему нужно как можно скорее поговорить с Перышком! Однако он все-таки подождал, пока Белка принюхается и осмотрит окрестности, шурша лапами по листве.

— Патруль приближается, — сказала она.

Воробей повел носом и почуял свежий запах Сумрачных воинов. Дубравник и Хорьколап подходили к границе.

— И помни главное правило охоты, — говорил Дубравник своему оруженосцу, — держись пониже, ступай потише. Запомнил?

— Дубравник? — окликнула Белка щуплого воина.

Воробей почувствовал, как искры изумления посыпались от шкур Сумрачных котов. Послышались торопливые шаги.

— Значит, Чернозвезд был прав! — прорычал Дубравник. — Вы все-таки готовите вторжение!

— Пригладь шерстку, — сказал Воробей, помня, что стоит на чужой стороне границ. — Я хочу видеть Перышко.

Хорьколап обежал его кругом, шевеля усами. Воробей замер, позволяя обнюхать себя.

— Мы похожи на воинский патруль? — спросила Белка.

— Кто вас знает, — с подозрением фыркнул Дубравник. — Может, остальные попрятались?

— Ты чувствуешь их запах?

Хорьколап громко засопел.

— А может, они замаскировали свой запах?

— И как они теперь пахнут? — взорвался Воробей. — Как голуби? Или, может быть, как шишки?

— Мы не собираемся на вас нападать, — устало вздохнула Белка. — Пожалуйста, проводите нас к своему целителю.

Дубравник задумался, потом нехотя кивнул.

— Ладно, — решил он. — Но Чернозвезд все равно вышлет патруль, чтобы хорошенько прочесать окрестности! — громко крикнул рыжий воин, видимо стараясь нагнать страху на патрульных, которые, как ему казалось, прятались где-то за деревьями.

Белка перешла через границу и побрела следом за Дубравником. Воробей пошел за ними, с каждым шагом все сильнее раздражаясь на Хорьколапа, который бегал вокруг него, вздыбив загривок, словно конвоировал в лагерь опасного нарушителя границы.

— Чего ты всполошился? — прошипел Воробей. — Боишься, как бы я не накормил тебя каким-нибудь лекарством?

— Замолчи! — окрысился Хорьколап.

— Да пожалуйста, — хмыкнул Воробей.

Он издалека узнал лагерь Сумрачного племени. Он уже бывал здесь раньше, с Солом. Поэтому сейчас Воробей уверенно прошел через поляну, чувствуя, как Кудряшка и Дымка смотрят на него из детской, Рыжинка и Углехвост вылезают из воинской палатки, а Скворушка и Соснолап со всех лап несутся с края поляны, где только что с аппетитом завтракали землеройкой.

Дубравник издал громкий вой, и Чернозвезд мгновенно показался из своей палатки.

— В чем дело? — рявкнул он.

Белка беспокойно переступила с лапы на лапу.

— Можно нам поговорить с тобой наедине?

Дубравник оттолкнул ее и закричал:

— Они хотят видеть Перышко!

Предводитель Сумрачного племени удивленно распушил грудку.

— Приведите целителя, — приказал он и, развернувшись, скрылся в своей палатке, цепляясь боками за ежевику. — Заходите! — крикнул он изнутри.

Воробей и Белка вошли внутрь. Здесь так сильно пахло Сумрачным племенем, что Воробей невольно поморщился. Однако подстилка была свежая, и влажный запах мха немного освежал затхлую духоту.

Чернозвезд сел.

— В чем дело?

— Большой бук упал в наш овраг, — объяснила Белка. — Одна кошка ранена, и мы надеемся, что Перышко посоветует нам, как ее вылечить.

— Всего одна кошка? — изумленно вскрикнул предводитель, потом голос его посуровел. — Должно быть, само Звездное племя уберегло вас.

— Несомненно, — кивнула Белка. — Мы успели покинуть лагерь до того, как все это случилось.

— Долгохвост погиб, — сказал Воробей.

Чернозвезд вздохнул, сочувствие на миг тронуло его сердце, как солнечный луч, пробившийся сквозь тучи.

— Звездное племя встретит его, как старого друга, хотя товарищи еще долго будут оплакивать его уход.

• Предыдущая
• 36/64
• Следующая