Бремя страстей - Джексон Лайза - Страница 36

• Предыдущая
• 36/104
• Следующая

Проходя по коридору мимо комнаты Энд­жи, Кэссиди услышала вдруг слабые всхлипы­вания, доносящиеся из-за двери. Она тихонько постучала.

— Уйди! — крикнула Энджи сквозь слезы.

— Что случилось? — Кэссиди не могла по­нять, почему ее старшая сестра, девушка само­уверенная и самодовольная, не знавшая отказа ни в чем, плакала.

— Оставь меня в покое!

Кэссиди помедлила в нерешительности, за­тем на всякий случай подергала ручку двери. Она не поддалась.

— Послушай, Энджи, впусти меня,— ска­зала Кэссиди.

— Почему ты не уберешься? Чего тебе от меня надо? Ладно, подожди минутку!

Вскоре дверь отворилась. Энджи стояла бо­сиком в купальном халате с выражением край­него недовольства на лице. Глаза у нее покрас­нели от слез, лицо опухло.

— Что-нибудь случилось?

— Ничего.

— Но ты же плакала?..

— О, ради всех святых! — Она почти силой втянул Кэссиди в комнату и закрыла за ней дверь.— Я не плакала.

— Но ты же вся в слезах.

— Просто аллергия.— Энджи схватила бархотку с туалетного столика и приложила к глазам.— Ничего страшного.— Она со вздо­хом подошла к окну.— Все в порядке.

— Надеюсь.

— Просто у меня начались женские дела, ты знаешь, как это бывает. А завтра вечер и все такое. Я попросту нервничаю.

— Почему?

— Потому что нашла коса на камень, по­нятно? — Она сердито засопела. — Дена и папа узнали, что я просила Брига отвезти меня к Колдуэллам, и оба прямо-таки взбесились — сказали, что мне нельзя ехать с ним. Очень мило со стороны папы, который покровитель­ствует обездоленным и угнетенным! Как я те­перь понимаю, его благотворительность суще­ствует только напоказ. Много болтовни, мало дела. Чепуха, короче.

— Да?..— Кэссиди, несмотря на огорчение сестры, почувствовала, как сердце у нее радост­но подпрыгнуло из-за того, что Бриг не смо­жет сопровождать Энджи. — Ну что ж, мне очень жаль…

— В самом деле?— Энджи повернулась, и глаза ее вновь наполнились слезами.— Я ви­дела, как ты за ним увиваешься, Кэсс. Ты сама, поди, втюрилась в него.

Кэссиди отрицательно замотала головой.

— Нет, я…

— Прибереги свое лицемерие для кого-ни­будь другого, кто тебе поверит. — Громко за­сопев, она удержала слезы и с вызовом вздер­нула подбородок. — А мне плевать! — бросила она, расправляя плечи. — Мне плевать, что думают Дена и отец, потому что я поеду на вечер с Бригом.

— Они убьют тебя.

— Еще чего! — В глазах у нее промельк­нула тень обреченности. Энджи судорожно всхлипнула, и слезы вновь потекли у нее по щекам. — Видишь ли, Кэссиди, у меня на са­мом деле нет выбора. — В ее голосе звучала горечь, глубокая горечь. — Бриг и я…— Она прижала дрожащие пальцы к вискам, словно борясь с головной болью или навязчивой иде­ей.

— Что Бриг и ты?— спросила Кэссиди полушепотом. Ее сердце отчаянно стучало, от­считывая секунды, пока Энджи безуспешно бо­ролась со слезами.

Глубоко вздохнув, старшая сестра застави­ла себя слабо улыбнуться, глядя младшей пря­мо в глаза:

— Бриг и я поженимся.

Ноги у Кэссиди были как ватные, в висках стучало, и с того момента, когда Энджи зая­вила накануне о своих планах в отношении Брига, у нее не проходили спазмы в животе.

Бриг и Энджи поженятся! Нет! Нет! Нет! Она не верит этому. Это просто фантазия, плод воображения Энджи.

— Ты прекрасно проведешь время,— про­изнесла Дена с переднего сиденья «линкольна». Она повернула голову и ободряюще улыбну­лась Кэссиди.— Будет много мальчиков и девочек твоего возраста, ну же, перестань дуться!

— Я не…

Тщательно нарисованные брови Дены со­шлись над переносицей, придав ей рассержен­ный вид.

— А то я не вижу! Послушай, Кэссиди, сейчас ты войдешь и будешь веселиться на­пропалую и так, чтобы Судья и Джеральдина видели это!

Рекс остановил машину перед огромным домом и бросил ключи в протянутую руку слуги. Сердце Кэссиди сжалось, когда она вы­шла из отцовского «линкольна», от всей души желая оказаться где угодно, только не в особ­няке Колдуэллов. Абсолютно белый, двух­этажный дом выглядел так, словно сошел со страниц «Унесенных ветром». Длинные зеле­ные ставни украшали окна, просторное парад­ное крыльцо с возвышавшейся над ним полу­круглой верандой приглашало в глубь здания. Бурно разросшийся плющ вился по красным кирпичным трубам, посадки радодендрона, азалий и роз окаймляли широкий газон. Музы­ка плыла над парком, старые мелодии сменя­лись новыми шлягерами.

— Пойдем, пойдем. — Дена торопила дочь.

Предполагалось, что Энджи находится с Фелисити, но Кэссиди подозревала, что ее сводная сестра едет на мотоцикле Брига, обвив его руками и прижимаясь щекой к спине, и ве­тер свистит у них в ушах. И все же они не поженятся. Энджи просто еще раз солгала. Имей больше веры в себя!

Расправив плечи, Кэссиди последовала за родителями в огромный холл, где их встретил чернокожий дворецкий в черном костюме, с накрахмаленным белым воротничком, сверкаю­щими белками глаз и ослепительно белыми зубами. Он провел их в заднюю часть здания, где целая вереница французских дверей была отворена на пути в задний дворик.

— Рекс!

Судья поспешил навстречу своему старин­ному приятелю. Айра Колдуэлл был крупным мужчиной, и когда его габариты не скрывались в складках просторной судейской мантии, они с трудом вмещались в костюм даже самого большого размера. С жидкими волосами и глу­боко посаженными маленькими черными гла­зами, он был не слишком красив, но улыбнулся Рексу с радушием.

— Я как раз думал, когда же вы наконец появитесь. А Дена,— он схватил руку матери Кэссиди и сильно сжал ее между своих ладо­ней,— выглядит, как всегда, неотразимо. — Он отпустил ее, и Дена, вспыхнув, стала рыться в сумочке, ища свой золотой портсигар.

— Вы любвеобильны, как всегда,— под­дразнила она, достав сигарету. Судья поспе­шил щелкнуть золотой зажигалкой.

— О, а кто это? Кэссиди, девочка моя, тебя в этом платье просто невозможно узнать! Вот уж не ожидал увидеть тебя в оборках! Бог мой, ты не менее красива, чем твоя сестра.

— Красивее,— вставила Дена, с игривой улыбкой выдыхая дым.

Кэссиди хотелось умереть на месте. Она терпеть не могла, когда ее сравнивали с Энд­жи, а это случалось всякий раз, когда она бывала у друзей своих родителей. Если бы она могла провалиться сквозь мраморный пол! Может быть, пожаловаться на боль в животе или просто уйти домой пешком, через поля, а потом, уже из дома, позвонить родителям? Что они сделают в этом случае? Вернутся за ней и притащат ее назад силой? Вряд ли они отважатся на такую сцену. Никто, даже Иисус Христос, попади он в этот дом, не рискнул бы устроить скандал на таком сборище. Погубить вечер судьи Колдуэлла было равносильно общественной смерти.

Она держалась в стороне, пока отец и мать вели светскую беседу. Мама щеголяла свеже­выкрашенными в рыжий цвет волосами, шел­ковым костюмом орехового цвета и новым кольцом с рубином, которое подарил ей отец. Куря, смеясь и отчаянно кокетничая, она ста­ралась повернуть руку таким образом, чтобы рубин заиграл в лучах света.

— Где девочки? — спросила Дена, и Джеральдина недоумевающе пожала плечами. Морщинки на ее лице тревожно собрались во­круг губ.

— Фелисити, кажется, говорила, что при­дет позже, с Дерриком.

— Он уехал из дому давно,— произнес Рекс, и его улыбка несколько поблекла.— Эн­джи тоже.

— Ну, их и следа здесь не было.— Джеральдина выглядела вроде бы искренне оза­даченной, но Кэссиди уловила в ее словах нот­ку торжества, когда мать Фелисити покачала головой. Две девочки хотя и считались лучшими подругами, всегда соперничали между собой. Джеральдина, в сущности, была бы до­вольна, выкинь Энджела Бьюкенен какой-ни­будь фортель.

— Пойдем, я налью тебе чего-нибудь! — Судья ободряюще хлопнул Рекса по плечу. — Кэссиди, там возле пруда, между прочим, со­брались все твои ровесники. Столько хороших мальчиков! — Он понимающе подмигнул ей.

• Предыдущая
• 36/104
• Следующая