Бремя страстей - Джексон Лайза - Страница 26
- Предыдущая
- 26/104
- Следующая
Ее пальцы с жадностью впились в густые пряди его волос. Из самой глубины поднялось и разрослось безумное томление, между ног стало влажно и горячо.
Мир поплыл у нее перед глазами, когда рука Брига приподняла ее за бедра. Прижатая к нему еще сильнее, девушка почувствовала горячую твердость внизу его живота. Мягкая, выношенная парусина его брюк не могла скрыть возбужденной плоти, которой он потер о старые джинсовые шорты Кэссиди.
И вот уже рука Брига скользнула под них, коснулась трусиков, и Кэссиди повернулась, чтобы его пальцам было удобнее проникнуть сквозь тонкую преграду.
Во рту сразу пересохло, и Кэссиди громко вскрикнула, когда мужские пальцы раздвинули ее нежную плоть. Она прижала голову Брига к своей груди; он легонько покусывал ее сосок, а рукой касался той части ее естества, о существовании которой она и не подозревала. Все завертелось перед глазами, когда Бриг начал осторожно двигать пальцем; Кэссиди забилась всем телом, быстро и тяжело дыша. Внутри росло неслыханное напряжение, и ей оставалось только одно — двигаться вместе с этой горячей волной. Казалось, сейчас грянет взрыв и разнесет ее на куски, а палец Брига все продолжал сладкую пытку и язык продолжал ласкать ее грудь.
— Ай да девочка,— прошептал он, не отрываясь от ее соска, когда Кэссиди начала судорожно втягивать воздух открытым ртом.— Ну, давай же…
— Бриг…
— Ну же, милая. Все хорошо. Я здесь.
Ее тело сотрясали конвульсии. Земля разверзлась, звезды столкнулись над головой, и девушке показалось, что она исчезла, расплавилась в жарком пламени…
— Боже мой,— прошептала она, почувствовав, что Бриг убрал руку оттуда, где только что бушевал пожар и где тотчас же стало пусто и холодно.— О Боже, Боже…
И все кончилось. Кэссиди прерывисто вздохнула, а он с тихим проклятием откатился от нее и оставил совершенно обессилевшей, покрытой капельками липкого пота.
— Бриг…— прошептала Кэссиди, когда биение ее сердца немного замедлилось. Чиркнула спичка, и пламя осветило его лицо.
— Ты девушка! — Он затянулся сигаретой, и ее кончик ярко заалел в темноте ночи.
— Почему это прозвучало как оскорбление? Мне же только шестнадцать.
— О, черт! — Он потер рукой лоб и выпустил изо рта струйку дыма.
— Ты знал, сколько мне лет.
Маккензи молча курил, и неожиданно она почувствовала себя неловко, словно в чем-то сильно провинилась.
— Прикройся, ладно?
Кэссиди посмотрела на свои груди, такие маленькие, с сосками больше обычного, и ей стало стыдно. Если сравнивать ее грудь с пышной грудью Энджи, то… Она сердито натянула рубашку.
— Чего ты от меня хочешь?
— Ничего.
— Ничего? После того, что произошло?
— А ничего и не произошло.
— Как ты можешь говорить такое, когда…— Голос ее сорвался.
— Подумаешь, кончила. Великое дело.
Кэссиди была потрясена. Так вот что произошло. Кончила — это значит достигла оргазма?
— Но ты… ты нет.— Она достаточно много насмотрелась на ранчо на быков и жеребцов, да и об отношениях мужчины и женщины имела представление, чтобы понимать, что он в чем-то отказал себе. Или это случилось потому, что он не захотел идти с ней до конца?
— Слушай, Кэсс, если уж тебе так невтерпеж, ты можешь и сама это сделать. Я тебе не нужен.
— Ты хочешь сказать…— Она с отвращением отпрянула.
— Самая обычная вещь.— Он поднялся и отряхнул джинсы.
— Я не хочу…
— Не хочешь — не надо. Это твое дело.— Бриг посмотрел на нее и брезгливо скривил губы.— Ты готова ехать?— спросил он и, бросив сигарету на камни, затоптал ее сапогом.— Может, попытаемся найти твоего Реммингтона?
— И вот так просто забудем о том, что мы почти…
Он нагнулся и рывком поставил ее на ноги.
— Я же сказал, ничего не произошло. Ерунда! Я немного увлекся и подумал, что ты должна наконец испытать, как это бывает, вот и все.
— Скотина! Ты тоже это чувствовал! — прошипела она, уязвленная в самое сердце.
— Я чувствую это со многими девушками…
— Я тебе не верю.
— Твоя сестра тоже из них,— сказал он, и Кэссиди показалось, что ее стегнули хлыстом по сердцу.
Она отпрянула.
— Ты не мог! — закричала она.— Не сейчас! Не сейчас, когда ты только что…
— Ты же видела нас у бассейна.
— Но…
— Ты слишком рано убежала. Надо было досидеть до конца представления.— Его губы сложились в горькую мучительную усмешку. — Может быть, это тебя чему-нибудь научило бы. Твоя сестра… Вот уж у кого действительно свербит в трусиках!
Задохнувшись от негодования, Кэссиди неожиданно для самой себя размахнулась и влепила ему такую звонкую пощечину, что в ближних холмах отозвалось эхом.
Маккензи схватил ее за руки и задрал их вверх.
— Не зли меня,— предупредил он; в темноте его лицо казалось свирепым.— И пусть эта ночь послужит тебе уроком. Не ложись в постель с первым встречным.
— И не собираюсь.
— Ты почти это сделала.
Подняв искаженное гневом лицо, она злобно и мстительно заявила:
— Ты же сам сказал, что ничего не произошло!
Он фыркнул.
— Только потому, что я такой чертовски благородный.
—Я люблю тебя!
Бриг застыл; тишина повисла над землей, погруженной в ночь.
Она взглянула ему прямо в глаза.
— Кэссиди…— Его голос смягчился.— Ты пытаешься оправдаться перед собой и смешиваешь влечение с любовью. Ты… тебе хотелось попробовать, посмотреть, как это бывает. Вполне нормально, и здесь нет ничего плохого, если только не зацикливаться на этом, как твоя сестра. Пойми, не стоит говорить парню, что ты любишь его, когда он всего лишь залезает к тебе в трусики.
— Я не позволила бы этому тому, кого не люблю.
— О, черт…
— Я люблю тебя, Бриг Маккензи, и ужасно жалею об этом.— Кэссиди вздернула подбородок, и Бригу оставалось только удрученно покачать головой. Его лицо смягчилось, но в глазах на мгновение мелькнула печаль.
— Ты не любишь меня, и я не люблю тебя. И мы никогда — слышишь, никогда больше не вернемся к сегодняшнему разговору. — Он медленно выпустил ее руки. — То, что произошло между нами несколько минут назад, больше не повторится. Я сделал ошибку. Думал, что оказываю тебе услугу…
— Черта с два, ты хотел меня!
— Только потому, что у всякого парня есть кое-что в штанах…
Она обвила руками его шею и поцеловала с новой страстью, рожденной отчаянием: он хотел порвать с ней прежде, чем между ними что-то началось.
— Я люблю тебя, Бриг,— повторила она. Маккензи напрягся, но не оттолкнул ее от себя и не оторвал губ от ее рта. Потом его руки крепко обхватили талию Кэссиди, и он прижал ее к себе — плоть к плоти, сердце к сердцу. Раздался мучительный стон, и она почувствовала, что Бриг снова клонит ее к земле, сгибает колени…
— Нет! — зарычал он и оттолкнул Кэссиди с такой силой, что она попятилась и чуть не упала. — Ты что, ничего не поняла? Этого не должно быть! Я не собираюсь сесть из-за тебя в тюрьму. Кроме того, я еще не прошел испытательный срок у твоего отца!
Он решительно направился к своей лошади, взялся за повод и через плечо посмотрел на девушку.
— Ты едешь?
Щеки ее горели, слезы подступали к глазам, но она собрала остатки гордости и кивнула.
— Хорошо.— Он сунул повод ей в руки.— Отправляйся домой и ложись спать. Я позабочусь о Реммингтоне.
— Нет, я подожду…
— Не глупи, Кэсс. Это единственное правильное решение.
Она взяла повод и, униженная до глубины души, стала забираться в седло. Прежде чем послать лошадь вперед, она свысока поглядела на Маккензи.
— Знаешь, Бриг, ты можешь думать и говорить что хочешь и не верить этому, если тебе так спокойнее, но я люблю тебя и, возможно, буду любить всегда…
В его глазах вспыхнул гнев, но он не тронулся с места.
Мерин заржал и пошел размашистой рысью, однако все же она успела добавить:
— И прошу на будущее: не оказывай мне больше никаких услуг.
- Предыдущая
- 26/104
- Следующая
