Симфония любви - Джордан Мэрилин - Страница 22

Лили застонала и от накатившего наслаждения помотала головой из стороны в сторону, как будто только это и могло удержать ее от сладкого обморока. Как хорошо, подумала она, Господи, как хорошо. Такого просто не бывает ни на земле, ни на небесах. И Лили захотелось сказать про это Нику.

— Ник, я люблю тебя.

Он весь напрягся и застыл на ней.

— Не говори этого.

— Прости. — Лили готова была сквозь землю провалиться. Если бы вернуть вырвавшиеся слова назад. В очередной раз она все разрушила своим порывом. Тем не менее она попыталась хоть как-то выправить положение: — Я говорила тебе, что может произойти, если мы будем продолжать делать вид, что влюблены друг в друга.

Он перекатился с нее на постель и прикрыл ладонью глаза.

— Что ты от меня хочешь, Лили?

— Я думала, что это и так понятно. Я хочу, чтобы ты любил меня. Здесь. Сейчас.

— А что потом?

— Что? О чем ты?

— Черт, сам не знаю. Просто любовь всегда все осложняет.

— Понятно. — Лили села и запахнула на груди расстегнутую блузку. — Значит, ты надеялся заниматься чистыми, правильными, неразвратными и невнебрачными любовными утехами без каких-либо привязанностей, а теперь пришла я и все испортила, потому что внесла во всю эту твою стерильность немного чувства? В этом все дело?

— Да! Нет! Черт! Я не это имел в виду! — Ник тоже сел на кровати. — В тот вечер, когда ты призналась, что любишь меня, я подумал, что ты просто поддалась настроению, так увлеклась обманом своих друзей, что слова просто помимо воли слетели с языка.

— Так оно и было, — угрюмо подтвердила она. — Ну, и забыл бы про все это.

— Нет, я не могу вот так взять и забыть. После того как ты дала мне понять, что это правда, ты стала крайне уязвимой. И воспользоваться этим я просто-напросто не могу. Прости, Лили. Ты не представляешь, как мне жаль, что я позволил своим гормонам в какой-то момент взять верх.

Лили слушала и не верила своим ушам. Он считал, что поступает очень благородно по отношению к ней. Ну что ж, она уже большая девочка и вполне способна принимать решения самостоятельно, будь это к ее выгоде или нет.

— Если я правильно тебя понимаю, ты считаешь любовь ловушкой, капканом. Ну, в ряде случаев такое тоже может быть.

— Я и есть такой случай. Я был глуп, когда считал, что мы можем спать друг с другом без каких-либо осложнений, просто ради взаимного удовольствия, а потом продолжать заниматься своими делами. Ничего не получилось. — Он наклонился к ней и схватил за руки. На лице появилось умоляющее выражение. — Я так не хочу, Лили. Ты заслуживаешь кого-то, кто ответит тебе на твою любовь своей, такой же сильной, любовью к тебе. Но это не я, понимаешь?

— Откуда тебе это известно? — тихонько спросила Лили, несмотря на закипавшую в душе ярость. Никто и не просит его быть мучеником или святым. Уж она точно с такой просьбой не обращалась.

— Я сейчас толком и не знаю, разве что так, как меня тянет к тебе, меня не влекло ни к одной женщине.

— Это следует понимать как утешение?

— Не совсем. — Он нервно провел пятерней по своим взлохмаченным волосам. — Послушай, это не ты все испортила, а я. Уж если совсем честно, те твои слова были мне до невозможности приятны. Но это оказалось слишком большим потрясением для моего душевного спокойствия. Мне трудно было бы полностью посвятить себя музыке, это уж точно.

Ей захотелось наорать на него, но она вспомнила, что с самого начала пообещала ему время и место для работы над симфонией. Теперь же он говорил, что она его отвлекает, и это удержало ее от шумного проявления своего возмущения. Она знала, насколько важно для него творчество. Разве не то же самое она чувствовала в отношении своей будущей диссертации и тех дел, которые намечала сделать после получения ученой степени? Разве она не вышла замуж за совершенно незнакомого мужчину ради того, чтобы достичь своих целей? Не его ошибка, что дело кончилось тем, что она в него влюбилась.

— Я все равно считаю, что все это видится тебе в искаженном свете, — решила она.

— Может быть.

— Это и твоя ошибка. Танго танцуют только вдвоем.

— Я знаю.

— Тогда что мы будем делать?

— Я должен попытаться держаться от тебя подальше и, насколько это возможно, посвятить все свое время работе над симфонией, как мы и планировали.

— Полагаю, сие означает, что медовый месяц закончился, — беспечным тоном проговорила Лили. — Ладно. Тогда я отправляюсь спать.

Она проскользнула в ванную, чтобы переодеться, а перед глазами мелькали картины того, что так и не произошло. Выбравшись из ванной минуту спустя, она прошла через всю комнату и улеглась в кровать, которая показалась ей до нелепости пустой. Она не знала, смеяться ей или плакать. Женщина открывает свою душу и вслух признается в любви, и после этого мир, в котором до этого момента жил парень, должен просто перевернуться. Но только не в случае с Ником.

Она была импульсивна и прямолинейна, а он осторожен и опаслив. Думала ли она, что все обернется именно так? В конце концов, она заявила ему о своих чувствах, зная, как он ко всему этому относится, вспомнить хотя бы ту историю с обручальным кольцом.

Хотя Лили по натуре своей и была оптимисткой, сейчас ее все сильнее грызли сомнения, сумеет ли она кротостью добиться от него понимания того, что она чувствует и переживает. А может статься, с таким закоренелым упрямцем, как Ник, вообще ничего поделать нельзя?

О черт, лучше ей держать свой болтливый рот на замке.

На следующее утро Ник проснулся, когда за окнами едва-едва рассвело. С гадким чувством воришки он торопливо натянул одежду и выскользнул в коридор, оставив Лили мирно спать на кровати. Во сне она выглядела еще красивее — волосы солнечным водопадом разметались по подушке, ладошка под щекой… Немыслимых усилий воли ему стоило удержаться от того, чтобы не сорвать с себя одежду и не улечься рядом с ней. Конечно, теперь, когда игра почти сыграна, она вполне может выкинуть его, как ни на что не годное барахло, вылив при этом на голову ушат обвинений и упреков. Он прекрасно понимал, что заслуживает такого отношения.

В доме стояла тишина и, слава Богу, никаких признаков присутствия Майкла. Ник весьма сомневался, что сможет остаться вежливым с коллегой Лили, тем более в это утро. Все тело его ломило после ночи, проведенной на кушетке, которая предназначалась для того, чтобы на нее садились, удобно откинувшись на красиво изогнутую спинку. Если бы Майкл попался ему на глаза до первой чашки крепкого утреннего кофе, то скорее всего схлопотал бы по физиономии.

Что же касается самого Ника, то его личная виновность во всем произошедшем вчера вечером в доказательствах не нуждалась. Майкл своим двусмысленным перешучиванием с Лили разбудил в Нике то мужское начало, которое он обычно старался запрятать как можно глубже, и напомнил о тех преимуществах, которые дает самый обычный брак его мужской половине, если, конечно, эта половина не настолько глупа, чтобы вляпаться в фиктивную женитьбу по договоренности.

Он содрогнулся, припомнив, как все происходило с Лили, когда началось это медленное погружение в мерзкую трясину. До сих пор он наслаждался каждым мгновением, проведенным рядом с Лили, и вовсе не хотел что-либо менять в этом отношении. Она не была похожа ни на одну из тех женщин, которых он знал раньше. Возможно, все дело в ее техническом образовании, но она интуитивно знала, когда уступить. Она даже знала, когда посмеяться над собой, а это весьма редкое качество. Он лишь надеялся, что они своей страстной несдержанностью не испортили все окончательно.

Он задержался на последней ступеньке и увидел, как внизу с негромким жужжанием прокатился маленький робот. Похоже, сегодня ПЭР был в отличном состоянии. Если это означало, что Майкл все починил и уедет на день раньше, тем лучше. Все еще чувствуя себя не в своей тарелке после дурно проведенной ночи, Ник подошел к пульту управления и набрал код, который ему сказала Лили. Он хотел отключить на время шустрого робота, чтобы тот не поднимал тревогу по поводу открытой входной двери и не будил в такую рань Майкла и Лили.