Стань моей судьбой - Бойл Элизабет - Страница 3

– Не понимаю, что общего у Малкома с этой ведьмой. Даже представить себе не могу, что он когда-либо встречался с ней. – Клифтон кивнул на дверь.

– Малком? – эхом отозвалась Люси. Господи, она превратилась в попугая. Надо сменить тему, и побыстрее.

– Да, вы ведь слышали о нем? – с трудом произнес граф. От боли в его голосе у Люси сердце сжалось, да так, что она едва не потянулась к нему, как сделала однажды в прошлом.

Вместо этого она стиснула руки и вежливо сказала:

– Слышала. Я с большим сожалением узнала о его… его… – О чем? О смерти? Она не могла это так назвать. Убийство. Его застрелили как контрабандиста на берегу, около Гастингса.

Но Малком не был контрабандистом, он занимался важным делом.

Как и его брат…

Она запнулась, не зная, как закончить, и наконец быстро договорила:

– Я бы написала, но не знала, куда послать…

– Да, я понимаю. – Натянутый, официальный тон Клифтона снова резанул ее ухо.

О господи, смерть Малкома, должно быть, потрясла его…

Ситуация становилась все хуже и хуже, неловкость нарастала. Оба старались не смотреть друг на друга. И тогда Клапп, милая старая ворчунья Клапп, неожиданно пришла ей на помощь.

– Люси, это нужное место? – окликнула она из окна кареты. – Или я тут целый день торчать должна? Ты же знаешь, что этот ветер наделает бед.

«Вроде той, что уже случилась», – хотела добавить Люси, но вместо этого сказала:

– Пожалуйста, подождите, миссис Клапп. Мне нужно срочно разобраться в этом вопросе. – Она примирительно взглянула на стоявшего перед ней мужчину.

Это был ее Гилби!

«Граф Клифтон», – поправила она себя. Он больше никогда не будет ее дорогим Гилби. Разве она давным-давно не похоронила глупые мечты? Она вообще почти не думала о нем.

Ну если раз в день – это не часто.

– Боюсь, я должна…

– Да, вы должны позаботиться о своей хозяйке. – Взглянув на экипаж, граф сделал ошибочный вывод. Конечно, он считает ее неимущей и думает, что теперь, когда у нее никого не осталось, она должна сама о себе заботиться.

«Гусси, мужчины вроде него никогда не смотрят на девушек вроде тебя. Не так, как ты себе воображаешь», – эхом прошелестело из прошлого предупреждение отца.

Граф вежливо улыбнулся ей.

– Я рад видеть, что вы хорошо устроены, мисс Эллисон.

Не Люси. Не его Гусси. Но мисс Эллисон. Она уперлась каблуками в ступени, с трудом сдержавшись, чтобы не ударить его башмаком по голени.

– Если вам что-нибудь понадобится, вам или Томасу Уильяму, – продолжил Клифтон, – пожалуйста, без колебаний обращайтесь ко мне. Я в большом долгу перед вашим отцом.

Не перед ней. Перед ее отцом. Люси сжала губы, старая рана грозила обернуться чем-то худшим, чем безобразная сцена, когда она столкнет его со ступеней, как бродягу.

Нет, определенно случится нечто похуже. Она превратится в фонтан слез. Прямо здесь, на Брук-стрит. Перед доброй половиной Мейфэра.

Граф взял ее руку, быстро тряхнул, потом также поспешно отпустил, повернулся к Томасу Уильяму, слегка приподнял шляпу и пересек улицу, где парень держал поводья большого черного коня.

Пока Клифтон уходил решительным шагом, Люси пыталась дышать. Старалась успокоить скачущее сердце.

«Позови его, Люси. Скажи ему правду. Поправь его. Скажи ему, кто ты. Вдова. Даже маркиза. Настоящая леди, достойная того, чтобы быть его…»

И что потом? Беспомощно наблюдать, как он заберет все, что она любила? Как разорвет в клочки то, что осталось от ее сердца? Кроме того, аристократ, который только что повернулся к ней спиной, был скорее незнакомцем, чем человеком, которого она когда-то знала.

Ее герой. Ее Гилби.

Вот еще! Он, как всегда говорил ее отец, «один из них».

Бросив юноше монету, граф легким движением вскочил на лошадь и поехал по улице, даже не оглянувшись. Оно и к лучшему, поскольку не успел он проехать полквартала, как дверца кареты открылась и на землю спрыгнула маленькая фигурка.

– Кто это, Люси? – Шестилетний мальчик, подойдя, взял ее руку в свою маленькую ладонь.

Ее другой скандал. Ее обожаемый малыш Микки.

Она сжала его пальцы.

– Старый друг.

– Шишка? – спросил мальчик.

– Микки! Ты выражаешься, как извозчик.

Мальчик стиснул зубы, по его мнению, извозчиком быть куда лучше, чем джентльменом.

– Ну ведь так?

– Да, – ответила Люси, стараясь сдержать вздох.

– Высокородный?

– Да, граф. Он герой, Микки. Он служил Веллингтону в Испании.

– Один из джентльменов папы Эллисона? – Микки с благоговейным трепетом оглянулся на всадника.

– Да, – сказала она. – Да, был.

– И он был твоим другом? – недоверчиво спросил он.

– Да.

– Он все еще твой друг? – с надеждой поинтересовался Микки, он вечно приставал к герцогу Холлиндрейку с расспросами об Испании, а теперь, возможно, появился новый человек, который щедро попотчует его рассказами о том, как перехитрили Наполеона.

– Боюсь, нет, – сказала она ему.

– Плохо. – Мальчик пнул ногой камешек. – На отличной скотине он ездит. И вид мне его нравится.

На этот раз Люси не поправила речь Микки, а с улыбкой посмотрела в его темные бездонные глаза и в последний раз взглянула на лорда Клифтона, прежде чем тот повернул за угол и скрылся из виду.

Поскольку и ей его вид нравился.

Хотя она так не думала, когда впервые его встретила. Честно говоря, он ей совсем не понравился.

Заносчивый, гордый и слишком высокомерный, на свою беду.

Как Люси жалела, что больше так не думает, – тогда было бы гораздо легче примириться с его появлением. Боль снова грозила разбить ей сердце.

Хэмпстед

Семь лет назад

– Куда она подевалась, черт побери? – сетовал Джордж Эллисон, шагая по своему просторному кабинету, который он по привычке называл «комната с картами».

Комната занимала половину третьего этажа, мансардные окна заливали ее светом, несмотря на хмурый день и барабанящий по стеклам дождь. Чугунная печь в углу согревала кабинет, придавая ему уют.

Это святилище под карнизом, больше подходящее для ученого или увлекшегося наукой джентльмена, было царством мистера Эллисона. Сейчас он метался, как лев с занозой в лапе, и то и дело ударял тростью в пол, словно срывая зло из-за потерянной карты.

Джастин Грей, граф Клифтон, глянув на своего сводного брата Малкома, пожал плечами.

«И это тайный руководитель английской разведки?»

«Создатель грандиозной неразберихи», – почти услышал он мысль Малкома.

У этих двух мужчин были разные матери, но оба унаследовали решительный нрав и целеустремленность отца. Благодаря этим чертам характера им предстояло перебраться через пролив на континент и заняться, как любил говаривать их прославленный начальник мистер Пимм, «другим делом Англии».

Но сначала они должны были выдержать экзамен у стоявшего перед ними мужчины.

Мистер Эллисон с тростью прошелся вдоль стены, где в ячейках хранились свернутые карты всех видов. Карты городов, маршруты почтовых карет, старые пергаменты, в слабых линиях которых только пастухи могли узнать тропинки, но для человека, которому предстоит проскользнуть мимо наполеоновской стражи и войск, такие знания могли оказаться неоценимыми, даже спасительными.

– Возможно, если… – начал Малком, но его прервал взмах трости и выражения, от которых даже у бывалого матроса запылали бы уши.

– Куда, черт побери, эта девчонка сунула мою карту? – бушевал Эллисон. От последовавшего за этим потока проклятий граф и его брат поежились.

От подобных выражений у мужчин уши вяли, что уж говорить о «девчонке», потерявшей карту.

Когда она появилась, Клифтон пожалел девушку. Впрочем, если она служит в этом доме, то скорее всего привыкла к лексикону мистера Эллисона.

Так что братья продолжали изучать новые словесные обороты, стоя навытяжку, поскольку им не предложили сесть.

Возможно, размышлял Клифтон, этот урок сквернословия тоже был частью их посвящения в службу. Обряд, который должен безропотно вытерпеть каждый джентльмен, лишь бы получить привилегию служить своей стране.