Ночные Птицы Рогонды - Леванова Татьяна Сергеевна - Страница 57

• Предыдущая
• 57/72
• Следующая

– Я не вижу в темноте. Мне вызвать огонь? – спросил Андрей. Маша близко ощутила Тьму, как тошноту, и ответила:

– Не надо, я вижу. И тебя поведу.

Они пошагали, слегка сгибаясь, чтобы не стукнуться о потолок, держась за руки. В свете синего луча девочка видела, как простые каменные стены вдруг сменила богатая мозаика, которая и в самом деле слегка напоминала египетские письмена. Здесь были птицы, летящие и сидящие в профиль, распростертые крылья и круглый птичий глаз, волнистые линии и острые треугольники, и все это было выложено, как убедилась Маша, погладив рукой стену, из самоцветов, часто встречающихся в горах. Девочка не знала, конечно, названий камней, только некоторых, таких, какие лежали у мамы в шкатулке. Например, малахит и селенит. Но ее внимание привлек молочно-белый матовый камень, который каждый раз встречался в рисунке, изображающем круглый птичий глаз. Из такого же камня были сделаны их с Андреем кольца.

– Почему ты остановилась? – спросил Андрей.

Камень в стене под Машиными руками вдруг стал горячим. И в тот же момент ребята ощутили, как потеплели их кольца. Не сговариваясь, они достали их и поднесли к глазам. И увидели пожилую женщину в длинном золотом платье. У нее было красивое лицо с ярко подведенными глазами, хоть кожа и была покрыта морщинками, а волосы оказались совсем не седыми – рыжие косы были уложены в высокую хитроумную прическу.

– Что вы делаете в старом городе, птенчики? – спросила она.

– Мы ищем Великих Матерей.

– Зачем?

– Птенцам из Птичьего города нужна их забота, – объяснила Маша.

– У Птенцов есть собственные матери, есть Птицелап. Великие Матери заняты. Отец дал им задание.

– Позвольте нам поговорить с вами лично, а не через каменные кольца, – сказал Андрей.

– Людей мы не пустим в старый город. Уходите, покуда вас не завалило камнями.

– Я не боюсь камней, – звонко ответил парень. – Я Шаман, сын Шамана.

Рядом с пожилой женщиной неожиданно появилась юная девушка, ей можно было дать шестнадцать человеческих лет. Ее золотое платье оказалось значительно короче, чем у пожилой, и ребята увидели, что ноги у нее птичьи. Прическа также отличалась изысканностью, не то что обычные Птичьи гривы.

– Мама, позволь им войти.

– Ну хорошо, – сказала женщина. – Однако Шаману прежде всего необходимо доказать свое предназначение, он может попытаться пройти испытание стихий и сердца матери. Что же до девочки… Если у нее нет серьезной причины находиться здесь, пусть она идет домой. Путь наверх тут один – обратный.

– У меня есть причина! – заявила Маша.

Но ее перебил Андрей:

– Что за испытание стихий и сердца матери?

– Природа и верность, – ответила пожилая. – Ты пройдешь к нам через землю, через огонь, через воду, через воздух, потом пройдешь сквозь сердце матери, и, если оно не обнаружит в твоей душе трусости, зависти, ненависти, хитрости, ты сможешь войти в покои Великих Матерей.

Женщина пропала, раскаленные кольца обожгли руки.

– Андрей, не стоит! – пискнула Маша.

– Ты с первого же дня думаешь, что я трус, раз не иду в ученики к Смотрителю, верно? – Разъяренный Андрей повернулся к девочке, хотя и не мог видеть ее в темноте. Он ожесточенно дул на кольцо, пытаясь его остудить, и от этого каждое слово звучало отрывисто. – Я тебе докажу, наконец, что это не трусость. И с Боцманом тоже. Знай же, испытание я пройду ради тебя в том числе!

– Но мне тоже придется его пройти, – напомнила Маша. – Хотя я надеюсь на твою помощь, когда мы пойдем через воду, огонь, землю и воздух.

– Я понимаю, – смягчился Андрей. – Идем дальше. Не отпускай мою руку.

Коридор резко завернул буквально через три шага и окончился тупиком, как Маша и ожидала.

– Я так и думала. Если Великие Матери решили с нами заговорить через тот птичий камень на рисунке и кольца, то дальше нас не пустят.

– Но ведь они говорили об испытаниях, – напомнил Андрей. – Ты не помнишь, в каком порядке они их назвали? Первое – земля?

– Земля, потом огонь, вода и воздух.

– Камни – тоже стихия земли. – Андрей задумался. – Я мог бы попытаться их просто заставить расступиться, но мне бы не хватило сил надолго. Не думаю, что все так просто и я должен выложиться полностью в первом же испытании из пяти.

– Ну и что тогда? – занервничала Маша.

– Ты видишь в темноте? – Андрей ощупывал руками стены. – Что тут изображено?

– Да как и всюду, птицы, глаза, линии.

– Какой камень сейчас под моей рукой?

– Тот самый, птичий.

– А теперь?

– Не знаю, какой-то красный, между двумя волнистыми линиями. Мне трудно различать цвета, ведь в темноте я все вижу в синем цвете. Просто по опыту помню, что такой вот темный цвет в синем свете – красный, а оттенок не могу назвать.

– Ну хорошо. – В голосе Андрея звучало нетерпение. – Раз не можешь мне помочь, помолчи. Я чувствую, что некоторые камни более теплые…

Он прикрыл глаза, водя по стене чуткими пальцами, затем вдруг пробежался ими ловко, как пианист, и камни под его руками зажглись. Семь камней по кругу в сложном рисунке в птичьих глазах. Синий луч фонаря колокольцев пропал. Камни горели ярко, их оттенки плавно переходили один в другой, от красного к розово-коричневому, к шоколадному, затем к теплому желто-коричневому, оранжевому, желтому, лимонному. От них веяло теплом.

Потом фон вокруг камней засветился изнутри, стало очень жарко.

– Второе испытание, огонь! – крикнула Маша.

Андрей молча кивнул. Он выглядел очень сосредоточенным. Парень протягивал руки к огню, пальцы просвечивали красным, как и каменная плита перед ним. Андрей очень осторожно начал дотрагиваться до светящихся камней, которые теперь словно плавали в лаве, только странно было, что лава не течет огненной рекой, а стоит, как стена, ровная и гладкая. Одно неверное движение – и он бы обжегся о странную лаву, а если у нее все свойства настоящей – вспыхнул бы, как спичка, весь, целиком.

Маша прижалась спиной к противоположной стене, страдая от жары, заново ощущая себя в жерле вулкана, как когда-то очень давно, с Никитой Кожаным, в мире Проклятия Холодной кости.

Андрей, аккуратно подталкивая светящиеся камушки кончиками пальцев, собрал их так, чтобы пять крайних камней приходились на его пять пальцев, а два камня остались посередине. Собрал – и вдруг крутанул, как волчок. С гулом камушки улетели вперед, проделав в светящейся красным стене туннель. Взметнулись было языки пламени, но вдруг зашипели, и под ноги ребятам плеснула вода с грязной пеной.

– Время третьего испытания… – сказал Андрей и потянул Машу вперед.

Вода охладила камень стен, он стал серым. Вода оказалась не только грязной, но и горячей, к тому же она все прибывала. Через несколько шагов ребята уже брели по колено в воде, потом ее уровень поднялся к поясу, но Андрей и Маша к ней уже привыкли, только красные, распаренные лица свидетельствовали о том, насколько им было жарко. Свет в туннеле тем не менее не гас, светящиеся камушки, разлетевшись, приклеились к потолку, словно лампочки, освещая все вокруг.

– Сколько мы уже прошли? – спросила девочка, когда вода подобралась к груди.

– Три лампочки, – обеспокоенно ответил Андрей. – А ведь камушков было семь.

– Либо мы проваливаем испытание водой, либо следующее испытание воздухом будет называться «без воздуха», – испугалась девочка, помогая себе идти, отгребая рукой воду со своего пути.

Андрей молча тащил ее вперед, как на буксире. Когда миновали четвертую лампочку, а вода не поднялась выше, Маша было подумала, что они легко отделались, но под пятой лампочкой вдруг оказалась яма, в которую с ревом рванула вся вода. Андрей ухнул вперед, потянув девочку за собой. Маша закричала было от испуга, но в рот тут же хлынула грязная горячая вода, и она едва не захлебнулась. Вдруг движение прекратилось. Ребята, грязные, промокшие до нитки, повисли в воздухе. Если это была пещера, то ни потолка, ни дна, ни стен у нее не было. Сбоку светила шестая лампочка-камень, далеко внизу, наискосок, – седьмая, между ними пролетел рой светлячков.

• Предыдущая
• 57/72
• Следующая