Путешествие на тот свет - Кунин Владимир Владимирович - Страница 40

• Предыдущая
• 40/60
• Следующая

— Ну, час... Час пятнадцать — не больше! — бодро ответил он.

— За час его уже не станет, — жестко сказал Тимур. — Ирина Евгеньевна! Викасол внутривенно... Эдуард Юрьевич, быстрее одевайтесь и мойтесь! Мне нужны еще руки. Будете ассистировать.

— Я?! Что вы!.. Я же терапевт... Я...

От дикого перепуга Эдуард Юрьевич был почти в обморочном состоянии. Он растерянно озирался, руки его производили какие-то нелепые движения, и в ожидании своего спасения он умоляюще смотрел на жену...

И тогда Ирина Евгеньевна — старшая хирургическая сестра, проплававшая на пассажирских судах вместе с мужем больше двадцати лет, презрительно посмотрела на своего благоверного и жестко сказала шефу:

— Тимур Петрович! Вы же видите — он не сможет.

— Что же делать? — впервые растерялся Тимур. — Нам нужны еще руки...

Тут Ирина Евгеньевна воспользовалась тем, что она была намного старше своего главного врача, и просто спросила:

— А может, справимся, а, Тимур?

— Давайте попробуем, Тимур Петрович! — решительно сказала Луиза.

— Нет, — ответил им Тимур Ивлев. — Мы не имеем права рисковать. Что же делать? Что же делать...

— Идея! — воскликнула Ирина Евгеньевна. — Зовите того старого немца-хирурга, который к нам с Таней Закревской приходил!..

Это предложение совсем подкосило Эдуарда Юрьевича и ввергло его в полную панику:

— Что же вы делаете?!! — тоненько завыл он. — Что вы такое вытворяете?! Вы даже не представляете, что вы сейчас на себя берете!..

— Да заткнись ты, Эдик! — крикнула Ирина Евгеньевна. — Не суйся! Иди отсюда... Не до тебя сейчас. Зовите немца, Тимур! С переводчиком...

На мостике лоцман-испанец уже закончил свою работу по выводу судна из порта и уже собирался покинуть лайнер.

Он складывал свои карты и лоции в объемистый потертый портфель и говорил капитану Николаю Ивановичу Потапову:

— Ситуация довольно простая, Николай: видишь, на подходе к порту ждет «Леонардо да Винчи»? Он милях в трех... Но он вас пропустит. Вы меня сдадите с левого борта. Прикроете. Справа идет сильная зыбь, и наш катер там подойти не сможет. А как только «Леонардо» войдет, начнет выходить супертанкер. На нем лоцманский флаг, видишь?

Николай Иванович внимательно слушал лоцмана, кивал головой и смотрел, как два буксира отводят супертанкер от причала.

— Пока его развернут, — сказал лоцман, — вы как раз успеете пройти...

— "Леонардо" собирается здесь ночевать? — спросил капитан.

— Да. Он швартуется на сутки. У них там экскурсии заказаны. Поездки на вулкан... Короче — обычное дело. Обыкновенный круиз. Как у тебя, так и у него...

— Понятно, Анхель, — улыбнулся Николай Иванович. — Спасибо!

— Не за что. Наша работа. Вы крутанетесь вокруг этого маяка вправо и... Семь футов под килем! А теперь, с твоего позволения, я пойду. — Лоцман взял со штурманского стола свой старый портфель.

Капитан сделал незаметный знак вахтенному. Тот мгновенно вытащил откуда-то фирменный «посейдоновский» полиэтиленовый пакет с яркими обозначениями трех морских туристических фирм — русской, немецкой и английской. В пакете были традиционная балалайка, бутылка «Столичной», большая многодетная матрешка и черный павлово-посадский платок с красными розами.

Капитан взял пакет из рук штурмана и передал его лоцману.

— Поклонись жене. Тут кое-какой сувенирчик для нее...

Лоцман заглянул в пластиковый пакет, смущенно проговорил:

— О, Николай!.. Каждый раз... Большое спасибо!

Вытащил из пакета бутылку водки «Столичная». С удовольствием повертел ее перед глазами, спросил капитана:

— Но это-то, я надеюсь, для меня?

Капитан протянул руку лоцману, рассмеялся и сказал:

— Это точно — для тебя. — И тут же распорядился: — Вахтенный помощник! Проводить лоцмана!

— Есть проводить лоцмана! — И вахтенный помощник капитана обнял лоцмана за плечи: — Полный вперед!..

— Салюд, компаньерос! — сказал всем лоцман на прощание по-испански.

И вместе со штурманом покинул мостик...

... В корабельной операционной по одну сторону стола с неподвижным распростертым Джеффом Бриджесом стоял Тимур Ивлев, по другую — доктор Зигфрид Вольф. Тоже, как и Тимур, в зеленой шапочке, халате, фартуке и маске.

Слева от изголовья несчастного Джеффа, у наркозного аппарата, — Луиза. У столика с хирургическими инструментами и перевязочным материалом — Ирина Евгеньевна.

В ногах Бриджеса расположилась Таня Закревская. Перед ней стоял белый вертящийся стул, и Таня держалась руками за его высокую спинку.

Как и у всех в операционной, волосы ее были убраны под стерильную зеленую шапочку, на ней был халат, маска, на ногах зеленые бахилы. Все ей было впору. Только халат оказался великоват — с большого мужского плеча. Размера на два больше, чем требовалось. И поэтому Таня выглядела в нем нелепо и жалко. А может быть, она так выглядела оттого, что невероятно нервничала...

Все разговоры в операционной шли через Таню или синхронно дублировались ею для доктора Вольфа, когда кто-нибудь обращался друг к другу по-русски.

— Полиглюкин и реополиглюкин ввели? — спросил доктор Вольф.

— Да, — кивнул Ивлев.

— Попробуйте еще викасол внутривенно, — посоветовал Вольф.

Он вместе с Тимуром уже обрабатывал йодом и спиртом будущее операционное поле на теле бессознательно и неподвижно лежащего Джеффри Бриджеса.

— Уже ввели, — сказала Ирина Евгеньевна.

— А хлористый кальций?

— Тоже, — ответила Вольфу Луиза.

— О, вы серьезные ребята! — рассмеялся доктор Вольф. — Он уже вошел в наркоз?

Луиза приподняла веки Бриджеса, проверила его зрачки.

— Все в порядке.

— Тогда командуйте, Тимур, — сказал Вольф Ивлеву. — Я постараюсь быть вам полезен.

Для скорости перевода Таня опускала такие русские слова, как «доктор Вольф говорит», или немецкие — «доктор Ивлев вас спрашивает». Она сразу же переводила речь говорящего на обращение от первого лица, и на мгновение Тимуру это показалось даже забавным. Возникало ощущение, что в операционной сейчас все разговаривают только одним голосом. Голосом Тани Закревской...

— Внимание, Луиза. Поехали, Ирина Евгеньевна. Скальпель... — спокойно проговорил Тимур Ивлев.

Ирина Евгеньевна длинным пинцетом подала Тимуру скальпель.

Таня Закревская полуобморочно покачнулась и вцепилась в спинку белого вертящегося стула...

Лоцманский катер стоял у левого борта, прикрытый громадой «Федора Достоевского» от волн сильной зыби, идущей из открытого океана.

Испанец спускался вниз по специальному лоцманскому трапу к катеру. Провожавший его вахтенный помощник и матрос палубной команды на веревке опускали за ним его портфель и фирменный «посейдоновский» пластиковый пакет с традиционными российскими сувенирами...

На мостике нервничал капитан.

Вопреки предсказаниям лоцмана ситуация с каждой минутой все больше и больше усложнялась. И не из-за лоцманской ошибки, а только лишь из-за внезапно изменившейся метеорологической обстановки. Что в этих широтах для Николая Ивановича Потапова не было неожиданным сюрпризом. Здесь, в этом райском местечке, можно было ждать от погоды чего угодно...

Внимание капитана было напряжено до предела. Ему приходилось держать в поле зрения сразу несколько объектов, разнесенных на достаточно большие расстояния.

Видел Николай Иванович, с какой силой разбиваются волны о портовый мол; одним глазом следил за итальянским «пассажиром» — «Леонардо да Винчи», который готовился войти в порт; прямо перед ним заканчивал разворот супертанкер для выхода из гавани...

И капитан Потапов понимал, что в этих условиях — плюс все сильнее и сильнее разгуливающаяся непогода — ему необходимо было как можно быстрее выводить свое судно из акватории порта!

— Лоцман сошел? — напряженно спросил капитан.

Старший помощник вышел на левое крыло, увидел отваливающий от борта «Достоевского» лоцманский катер и доложил:

— Лоцманский катер отошел. Все чисто.

• Предыдущая
• 40/60
• Следующая