Возвращение магии - Клейпас Лиза - Страница 38
- Предыдущая
- 38/66
- Следующая
Его пальцы раздвинули набухшие складки ее расселины, с крайней осторожностью разделив ее. Беспомощно пытаясь освободить захваченные запястья, Алина застыла, почувствовав, как кончик его пальца скользнул к входу в ее тело. Палец Маккенны, порхая, скользил по влажному преддверию, пока из ее горла не стали вырываться умоляющие стоны. Освободив ее запястья, Маккенна рукой поддержал ее затянутую корсетом спину. Его рот впивался в ее губы, пока пальцы не нащупали возбужденный бугорок, спрятанный в мягком чехле ее плоти. Поцелуй был диким, влажным, яростным, абсолютно не похожим на искусную нежность его пальцев. Он мучил маленький комочек плоти мягкими, скользкими движениями, пощипывая и раздражая, пока она не стиснула ноги. Ближе…ближе… плоть ее пульсировала, опаленная ощущениями. Его пальцы заставляли ее корчиться от близости освобождения, такого острого, что она утратила способность думать или говорить. И тогда он подвел ее к краю. Она замерла от болезненного удовольствия, тело ее начало содрогаться, дыхание перехватило. Казалось, прошла целая вечность, когда удовольствие перешло в легкую дрожь, и он поймал губами ее стон.
Маккенна наклонился, чтобы подтянуть перекрутившиеся кружева ее сорочки. Шершавый шелк его языка погладил местечко на ее животе, где корсет особенно сжимал ее бледную плоть. Без сил прислонившись к дереву, Алина уставилась на его темную макушку. – Маккенна, - сказала она, охваченная неистовым жаром, когда он сел на корточки, чтобы вдохнуть аромат ее тела. Вспомнив про шрамы, она потянулась поправить подвязки, а затем беспомощно вцепилась в него. – Подожди… - Но его рот уже накрыл ее, носом он зарылся во влажную пещерку, язык его проскользнул за густые кудряшки.
Ноги Алины отчаянно дрожали. Если бы не поддержка дуба за ее спиной, она бы растеклась по земле. Ее трясущиеся руки потянулись к его голове, пальцы запутались в коротко остриженных прядях. – Маккенна, - простонала она, не в состоянии поверить в то, что он с ней делал.
Он продолжал лизать ее, все глубже зарываясь в ее плоть, его язык овладевал чувствительной мягкостью, пока она не замолчала, тяжело дыша. Напряжение снова росло, накапливаясь с каждым движением его рта.
- Я не вынесу этого, - выдохнула она. – Пожалуйста, Маккенна… пожалуйста…
Похоже, он ждал именно этих слов. Встав, он прижал ее к своему телу и с удивительной легкостью поднял. Одна его рука защищала ее спину от жесткой коры дерева, а другая аккуратно обхватила ее ягодицы. Она была абсолютно беспомощна, не могла ни двинуться, ни поерзать. Шрамы ее натянулись, и она передвинула свое колено вверх, чтобы уменьшить напряжение.
Маккенна целовал ее, его горячее дыхание наполняло ее рот. Она почувствовала настойчивое давление его плоти, его твердость вжималась в незащищенную пещерку ее тела. Плоть ее запротестовала, сжимаясь перед угрозой боли. Головка его копья вошла в нее, и как только Маккенна почувствовал, как горячо и уютно она его сжимает, его желание, казалось, возросло в сотню раз. Он подался вперед, в то же время, позволив телу Алины под собственной тяжестью скользнуть по всей длине его разбухшего древка. Прерывистый стон сорвался с губ Алины, когда ее тело уступило безжалостному вторжению. Он вдруг оказался внутри нее, разрывая, наполняя и растягивая мягкую плоть. Алина в шоке изогнулась, ее руки, лежащие на его спине сжались в кулаки.
Маккенна замер, когда, его затуманенный желанием разум осознал, что ей больно. Поняв, что означает необычное сопротивление ее тела, он ошеломленно вздохнул. – О Господи. Ты - девственница. Этого не может быть.
- Это неважно, - выдохнула она. – Не останавливайся. Все хорошо. Не останавливайся.
Но он не двигался, уставившись на нее загадочным взглядом, его руки сжимали ее, пока она едва могла вдохнуть. Он, наконец, стал ее частью в старом как мир, неизбежном акте, к которому вела вся ее жизнь. Она держалась за него каждой своей частицей, глубоко затягивая его, захватывая его в ласковые, безопасные объятия своих рук. Почувствовав ритмичное сжатие ее внутренних мускулов, Маккенна наклонился и яростно поцеловал ее, его язык погладил краешки ее зубов и попробовал на вкус темную сладость ее рта. Алина обхватила затянутыми в чулки ногами его талию, и он начал двигаться медленными, размеренными выпадами. Жжение уменьшилось, хотя до конца не прошло – но Алине было все равно. Все, что имело значение, это - обладать им, сжимать внутри его возбужденную плоть, ее тело и душа навсегда изменились, благодаря этому страстному вторжению.
Застонав сквозь зубы, Маккенна напряг ноги, вонзаясь жестче, врываясь глубже, обливаясь потом от наслаждения и усилий. Он излился в нее, его разрядка была примитивной, неистовой, бесконечной. Алина обернулась вокруг него всем телом, ее приоткрытый рот блуждал по его лицу и шее, жадно слизывая капельки пота.
Маккенна тяжело дышал и дрожал, и еще долго оставался внутри нее. Очень медленно напряжение отпустило тело Алины, оставив его в изнеможении. Когда Маккенна вышел из нее, она почувствовала, как по ее бедрам потекла горячая влага. Осознав, что ее чулки соскользнули, она заерзала от внезапного беспокойства. – Пожалуйста, опусти меня.
Осторожно поставив ее на землю, Маккенна поддержал ее, пока она неуклюже подтягивала свои чулки, и натягивала лямки своей сорочки обратно на плечи. Благополучно прикрывшись, она потянулась к испачканной массе своего платья. О, как ей хотелось прилечь с ним где-нибудь и поспать, уютно устроившись у его тела, а, проснувшись, увидеть его в лучах утреннего солнца. Если бы только это было возможно.
Неловко натягивая оставшуюся одежду, Алина стояла, не смотря на него, и позволила Маккенне застегнуть пуговицы на ее платье. Что-то произошло с одной из ее туфель… она скинула ее во время их свидания, и им понадобилась минута сосредоточенных поисков, прежде чем Маккенна наконец-то обнаружил ее за корнем дерева.
Губы Алины скривились в невольной улыбке, когда он принес ей туфлю. – Спасибо.
Однако Маккенна не улыбнулся, Его черты были жесткими словно камень, глаза опасно поблескивали. – Как, черт возьми, такое возможно, - спросил он со сдержанной яростью, - что ты была девственницей?
- Это неважно, - пробормотала она.
- Это важно для меня. – Пальцы его сжали ее подбородок не слишком мягко, заставляя ее посмотреть на него. – Почему ты никогда ни с кем не спала до сегодняшней ночи?
Алина облизнула пересохшие губы, пытаясь подобрать подходящее объяснение. – Я… я решила подождать до замужества.
- И за пять лет знакомства с Сэндриджем ты ни разу не позволила ему к тебе прикоснуться?
- Звучит так, будто это – преступление, - сказала она, обороняясь. – Все дело было в уважении, и это было наше общее решение, и…
- Это – преступление! – взорвался он. – Это – неестественно, черт бы тебя побрал, и ты расскажешь мне, почему! А затем ты объяснишь мне, почему позволила мне лишить тебя девственности!
Алина никак не могла найти ложь, которая бы сбила его с мысли… что-нибудь, чтобы скрыть правду. – Я… полагаю, я чувствовала себя обязанной тебе ею после того, как я отослала тебя из Стоуни Кросс Парка много лет назад.
Маккенна сжал ее плечи. – И ты думаешь, что теперь долг оплачен? – недоверчиво спросил он. – О, нет, миледи. Давайте проясним ситуацию… вы еще даже не начали возмещать мне ущерб. Ты заплатишь мне большим количеством способов, чем даже можешь себе представить – с процентами.
Алина похолодела от тревоги. – Боюсь, это – все, что я могу предложить, Маккенна, - сказал она. – Одна ночь без каких-либо обещаний или сожалений. Мне жаль, если ты хочешь большего. Это просто невозможно.
- Черта с два, невозможно, - пробормотал он. – Миледи, вас необходимо просветить насчет того, как заводят роман. Потому что во время всего моего пребывания в Стоуни Кросс, вы будете отрабатывать свой долг передо мной… на спине, на коленях или в любом другом положении, в котором я пожелаю вас увидеть. – Он оттащил ее от дуба, платье ее испачкалось, в запутанных волосах застряли кусочки коры. Резко дернув ее на себя, он накрыл ее рот своим, целуя ее не с целью доставить удовольствие, но для того, чтобы продемонстрировать свою власть. Хотя Алине было известно, что ей лучше не отвечать, его поцелуй был слишком захватывающим, чтобы она смогла ему противиться. У нее не хватило сил ни высвободиться из его крепкой хватки, ни ускользнуть от его искушающего рта, и вскоре она таяла в его руках с трепетными стонами, а ее губы лихорадочно отвечали его губам.
- Предыдущая
- 38/66
- Следующая
