Операция «Лесные муравьи» - Халифман Иосиф Аронович - Страница 17

Период, когда самка закладывает после брачного полёта новое гнездо, давно привлекает внимание натуралистов, жадно наблюдающих этот концентрат чудес. Он и в самом деле занимает особое место в потоке жизни муравьёв, существующих только семьями из большего или меньшего числа насекомых, кучно сосредоточенных в гнезде или в колонии. Одно-единственное насекомое служит связующим звеном между кишащей в неустанной толчее материнской и зарождающейся дочерней семьями. Правда, самка-основательница оснащена всеми органами и инстинктами, необходимыми для закладки нового гнезда. И все же в течение какого-то времени, оставаясь одиночкой, она представляет собой наиболее уязвимое звено во всем жизненном цикле вида. Не удивительно, что совершенствование муравьиной природы сопровождается сокращением опасного периода, когда самка-основательница остаётся одна.

В том же направлении действует и установленное Г. Куттером, специально исследовавшим процесс продолжения рода у муравьёв, отсутствие в поведении одиночных особей резко выраженной стандартности, характеризующей типичную вообще для насекомых инстинктивность, автоматизм действий. Говоря яснее, Г. Куттер не уверен, всегда ли молодые самки руководствуются инстинктом и не решают ли они в это время чаще, чем когда бы то ни было, жизненные задачи главным образом в зависимости от складывающейся обстановки.

Но вернёмся к молодой самке, закладывающей основы будущей семьи пока только за счет тканей своего тела. Подобно легендарному пеликану, основательница самое себя скармливает потомству. Это обстоятельство может показаться весьма трогательным, однако его уместно рассмотреть, отрешаясь от эмоций.

И хорошо развитое жировое тело — так именуется это образование — и не имеющие более приложения и потому постепенно атрофирующиеся мышцы крылового аппарата (на их месте разрастаются воздушные мешки) преобразуются в теле самки в яйца. Далее из них выводятся первые члены семьи — рабочие муравьи. Они живут с самкой в её зародышевой камере, со временем берут на себя уход за ней, принимаются её кормить. Что же удивляться, если в потомстве с необходимостью воспроизводятся самки, у которых хорошо развиты мышцы, крылья. Эти органы претерпевают в течение жизни муравьиной самки полную смену функций: крылья — эфемерны и, отслужив службу, отбрасываются, а мышцы, приводившие их в движение, становятся резервом питательных веществ. Но как ни различны обе — первая и вторая — функции всего аппарата, они одинаково направлены на осуществление основного закона жизни биологического вида — на сохранение и увеличение численности потомства.

Теперь уже никто не отрицает, что насекомые часто несут на себе более или менее явный отпечаток особенностей природы видов, которыми питаются. Такой след, такое отражение сказывается то в подробностях химического состава тела, то в сходстве окраски. Но не может ли это влияние быть и более глубоко замаскированным?

Подобно начавшему развиваться в почве зародышу растения, который из собственных запасов черпает энергию для первых этапов роста, муравьиная самка в зародышевой камере поддерживает себя только запасами тех питательных веществ, что содержались в её теле ко времени брачного полёта.

В слепую её темницу, как и к лежавшему в почве семени, не проникает извне ничего, кроме тепла и влажности. При этом не тепло, а именно влага является решающим условием: когда почва искусственных гнёзд специально подсушивалась, самки погибали, так и не начав откладывать яйца. Если же самкам не хватает только тепла, они подолгу выжидают его.

Разумеется, не всем муравьям нужны зародышевые камеры. Молодая самка Экофилла смарагдина откладывает первые яйца в кроне дерева где-нибудь на открытом месте и только после того, как появятся несколько первых рабочих, формирующаяся семья приступает к сооружению склеиваемого с помощью личинок гнезда из листьев, о котором уже рассказывалось.

Когда в гнезде достаточно и тепла и влаги, самки-основательницы начинают откладывать яйца. У муравьёв-жнецов яйца в камере появляются недели через две после того, как она построена, а ещё недель через шесть из них выводятся личинки. Месяц спустя первые личинки уже окуклились, а через две недели, то есть через 15–16 недель после брачного полета, в зародышевых камерах появляются крохотные рабочие.

У муравьёв Лазиус нигер в южных районах (в более северной зоне лишь в особо жаркие годы), а также у Акромирмекс, Соленопсис, Феидоле самки в своих камерах начинают откладывать яйца вскоре после брачного полета. Незамедлительно выводятся личинки, довольно быстро превращающиеся в куколок и далее в совершенных насекомых. В первый же год новые семьи успевают оформиться и разрастись.

У Лазиус нигер в северных районах (на юге в сравнительно холодные годы), а также у Кампонотусов и некоторых других видов самка тоже более или менее скоро начинает откладывать яйца, и личинки из них выводятся довольно быстро, однако и личинки, а затем и куколки развиваются так медленно, что взрослые насекомые появляются в гнезде лишь на следующую весну. Профессор Карл Гэсвальд, воздействуя на расплод определенной дозой холода, добился, что «яровизированные» им личинки продолжали развитие бесперебойно и в тот же год превращались в имаго.

Самки Лазиус флавус откладывают яйца только весной следующего года, перезимовав в камере.

Процесс выкормки первых членов муравьиной общины прослежен ещё Реомюром. Им подробно описано и появление в гнезде яиц, и склеивание их самкой (пакет яиц — меньше булавочной головки), и то, как быстро растет яйцо, когда самка обмывает его питательной слюной.

Если помешать закладке гнезда и воспитанию первых муравьёв, то самка в конце концов перестанет выделять эту слюну и, оставаясь плодовитой, продолжая откладывать яйца, уже не будет способна воспитывать потомство, выводить муравьёв.

Первые личинки в молодом гнезде растут довольно туго. И сами они, и мать-кормилица переживают этот период на пределе сил.

Не случайно гнёзда часто основываются не одной, а сразу несколькими самками совместно. Приземляясь после брачного полета, они соединяются по трое, пятеро, десятеро и даже больше, обламывают друг другу крылья, роют ходы и камеры, откладывают яйца в общий пакет, иногда даже и зимуют вместе.

Большие семьи жёлтых Лазиусов, например, живут с одной-единственной самкой, но новые семьи самки закладывают сообща. Опыты показали, что когда в зародышевых камерах несколько самок, то первые рабочие появляются гораздо раньше, чем в гнёздах у одиночек.

Поселённые в искусственное гнездо, где каждая могла бы иметь отдельную камеру, самки все равно на какое-то время собираются вместе и выхаживают личинок, доводят до зрелости куколок. После этого мирные отношения в гнезде прерываются, лишние основательницы погибают, а зародыши семей развиваются дальше с единственной самкой.

В устранении и отсеве из естественного гнезда «сверхкомплектных» самок также нет внутривидовой борьбы, как и в образовании гнезда несколькими основательницами нет внутривидовой взаимопомощи. И там и здесь действует основной закон жизни — закон, направляющий все признаки и свойства особей, все отличия и черты, а в частности и поведение, в конечном счете на сохранение вида и умножение его численности.

Стоит сказать ещё несколько слов о том, как многопланово проявляется действие этого закона.

Изловленные после брачного полета и уже сбросившие крылья самки Мессор структор были поселены по одной в искусственные гнёзда. На девятый — тринадцатый день все начали откладывать яйца, а на девяносто третий — сто первый день на свет стали появляться полностью сформировавшиеся рабочие муравьи. Точный учёт обитателей каждого гнезда — яиц, личинок, куколок, взрослых насекомых — поставил наблюдателей в тупик: в каждом гнезде обнаружилась нехватка от 14 до 20 яиц. Куда же могли они исчезнуть из запечатанных камер?

Оказалось — и это не умозрительная догадка, не предположение — что их поедают самки, которые в то же время продолжают выхаживать расплод.