Тень суккуба - Мид Ричел (Райчел) - Страница 50

• Предыдущая
• 50/64
• Следующая

— Это не дает тебе права убивать их, — ответило чудовище.

— Они бы уничтожили ее, если бы могли. В следующий раз смотри, кого нанимаешь на работу, а то хлопот не оберешься.

Ноздри чудовища задрожали от ярости.

— Я бы мог уничтожить тебя за твой проступок.

— Попробуй, — ответил Джером, — попробуй справиться с нами обоими.

Желтые глаза сверкнули. Чудовище оскалило зубы в подобии улыбки.

— Ангел и демон сражаются плечом к плечу. Достойное зрелище, хотелось бы посмотреть.

Противники оценивали друг друга в зловещей тишине. Мне не удавалось почувствовать, насколько сильно чудовище, ведь физические размеры необязательно пропорциональны силе. А вот ауры Джерома и Картера пылали, словно маленькие солнца, готовые взорваться.

Наконец чудовище пожало плечами, точнее, тем, что у него было вместо плеч.

— Мне достаточно видеть, как вы защищаете друг друга. Я не стану убивать вас. По крайней мере, сегодня. Но держитесь подальше от моих слуг, в следующий раз я буду куда менее снисходительным.

— А если твои слуги не оставят в покое моих, то я тоже буду куда менее снисходительным, — мягко заверил его Джером.

Чудище зарычало, и мне показалось, будто оно решило взять свои слова обратно. Но не тут-то было: оно отошло назад, растворилось в пурпурном свечении и исчезло, а вместе с ним исчезли и врата.

— Ничего себе он блефует, — возмутился Джером. — Он, видите ли, будет менее снисходительным! А ведь мы запросто могли в клочья разнести его чешуйчатую задницу! И он это прекрасно знал, зараза!

— Искренне надеюсь, что проверять нам не придется, — ответил Картер. — Если я ввяжусь в драку с морфейским демоном, потом придется исписать груду бумаги, объясняя, зачем я это сделал. Хотя наша сторона и не так склонна к бюрократии. Джером довольно ухмыльнулся:

— Вот это точно было бы достойное зрелище!

Напряжение спало, я переводила взгляд то на ангела, то на демона, а потом, собрав остатки сил, бросилась к Джерому и стала колотить его кулаками в грудь. Он схватил меня за запястья и отвел руки, так же легко, как Картер.

— Почему ты не дал мне сделать это самой? Почему ты не дал мне уничтожить их? Я имела на это право!

— Так ты все еще из-за этого злишься? Джорджи, мне непонятно, как ты на ногах-то держишься.

— Я имела на это право, — повторила я. — Ты представить себе не можешь, что они делали со мной.

— Да я догадываюсь.

Мое сопротивление ослабло, и тут все произошедшее разом навалилось на меня, и я почувствовала себя опустошенной и до предела измученной. Я стала медленно оседать на пол, но Джером успел подхватить меня. Лица и предметы поплыли перед глазами, но зато ко мне медленно стали возвращаться воспоминания.

— Ты же должен защищать меня, — едва слышно прошептала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Ты не должен был допустить этого — не должен был отдать меня им. Ты же должен защищать меня.

На лице Джерома отразилось неподдельное удивление, он даже не сразу нашелся что ответить. Я испугалась, как бы он не разозлился, но он тихо произнес:

— Да. Должен. Я и защитил тебя в конце концов. Просто с некоторым опозданием.

— Отличное оправдание, — влез Картер. А вот теперь Джером все-таки разозлился.

— Мне не за что оправдываться! — прикрикнул он на ангела.

Потом снова повернулся ко мне и заговорил спокойно и терпеливо. Почти ласково. Вообще-то Джерому это несвойственно.

— Я вернул тебя домой. Ты в безопасности. Они никогда больше не посмеют причинить тебе вред. Понимаешь?

Я молча кивнула.

— Отлично. А теперь давайте закончим с этим. Джером повернулся к смертным. Один из них

был старик с очень смуглой кожей, седеющими волосами и добрыми глазами, смотревший на меня с сочувствием. Второй — молодой мужчина с каштановыми взъерошенными волосами и карими глазами медово-янтарного оттенка. Он смотрел на меня так, будто мы хорошо знакомы, и тут я осознала — ведь я тоже прекрасно его знаю. Не помню откуда, но мы очень хорошо знаем друг друга. До меня постепенно стало доходить, что мне знакомы все присутствующие в этой комнате. В памяти начали всплывать имена, их было так много одновременно, а имя этого мужчины постоянно ускользало от меня. Он напряженно смотрел на меня, словно пытаясь что-то понять, и я тонула в его золотисто-карих глазах.

Джером сказал что-то седому старику. Звуки показались знакомыми. Старик ничего не ответил и недвинулся с места, и я почувствовала, как в воздухе повисло напряжение. Наконец он взял жезл и стал прикасаться к нарисованному мелом на полу кругу, что-то бормоча себе под нос. Когда он дотронулся до линии в четвертый раз, разлитое в воздухе напряжение тут же исчезло.

Джером перекинулся со стариком еще парой фраз, а потом обернулся ко мне:

— Повторяю: я не понимаю, почему ты до сих пор в сознании, но, с другой стороны, ты все время творишь такое, что мне пора бы уже перестать удивляться.

Он подошел и дотронулся до моего лба. Я вздрогнула, ощутив что-то похожее на электрический разряд. Сначала было странно и щекотно, но потом ощущения стали более приятными, даже прекрасными. О, да это самое восхитительное чувство в мире! Оно переполняло меня, возвращая мне энергию, и я снова почувствовала себя единым целым. Как я могла считать себя живой до этого момента?

Окружающие предметы приняли более четкие и знакомые очертания. Меня зашатало, но не от слабости, а от чистого наслаждения жизнью, которое подарил мне Джером. Он сказал что-то, и я нахмурилась, не поняв ни слова. Тогда Джером повторил:

— Измени обличье, Джорджина. Нам пора.

— Изменить обличье? На какое?

— Какое хочешь. Наверное, на то, которое тебе сейчас больше всего нравится. Вряд ли ты захочешь оставаться в этом теле, — предположил демон.

И тут я впервые обратила внимание на свое тело. Я была всего на несколько сантиметров ниже Джерома. Длинные тонкие ноги и руки, загорелая кожа.

На мне было простое платье цвета слоновой кости, на груди лежала прядь черных, волос. Я снова озадаченно нахмурилась: тело казалось моим, но в то же время — чужим.

— Джорджина, измени обличье, — повторил он.

— Это не мое имя.

— Забудь все, что они делали с тобой, — сказал он, начиная терять терпение. — Все закончилось. Они затуманили твой рассудок, но теперь ты снова можешь ясно думать. Измени обличье, Джорджина. Вернись в наше время.

Он говорил на другом языке, и я сердито замотала головой.

— Я не понимаю. Меня не должно быть здесь. Это мое тело, но это не мое время.

Он еще раз что-то приказал мне, но я не поняла ни слова и просто повторила свои последние слова еще раз. Так повторилось трижды, а на четвертый раз я поняла каждое сказанное им слово. Я знала этот язык. Я вспомнила английский, а вместе с ним и многое другое.

Вытянув руки перед собой, я принялась разглядывать свои ладони, как будто бы впервые увидев их.

— Вот это мое время, — прошептала я по-английски и посмотрела на свои длинные ноги, ощутив нечто похожее на отвращение. — Это не мое тело.

Это тело одновременно было и моим, и не моим. Потеряв всю энергию, я вернулась в свое истинное тело.

— Как тебя зовут? — спросил демон.

Лета. Меня зовут Лета.

— Джорджина, — ответила я, призывая всю свою силу, чтобы сменить обличье.

Невысокая, стройная, каштановые волосы, золотисто-зеленые глаза. Белая домотканая туника превратилась в голубое хлопковое платье, а потом — в джинсы и голубую блузку.

Джером взглянул на Картера и сказал:

— Видишь? С ней все в порядке.

Картер не спешил соглашаться с ним и спросил:

— И что дальше?

— Дальше?

Взгляд Джерома снова упал на меня.

— А дальше Джорджина будет спать.

— Что? — закричала я. — Нет! Пожалуйста, только не это! Я никогда больше не захочу спать!

На лице Джерома появилось нечто напоминающее улыбку, и он снова дотронулся до моего лба. И я заснула.

Я проснулась в своей постели. Рядом с кроватью сидела Мэй. Думаю, меня куда меньше удивило бы, если бы это оказалась сестра Рэтчед [13].

• Предыдущая
• 50/64
• Следующая