Слуги сумерек - Кунц Дин Рей - Страница 11

• Предыдущая
• 11/99
• Следующая

– Вы не видели, откуда она появилась?

– Нет.

– Если бы мы знали, из какой машины она вышла…

– Не знаю. Мы уже подходили к своей машине, когда она появилась из-за нее.

– Какая машина стояла рядом с вашей?

Она нахмурилась, пытаясь вспомнить. Пока она думала, Чарли изучал ее лицо, стараясь найти недостатки. Ничто в мире не свободно от недостатков. В любой вещи можно найти по крайней мере один изъян. Даже в бутылке «Лафита Ротшильда» может быть плохая пробка или слишком много дубильных веществ. «Роллс-Ройс» бывает не идеально покрашен. Ореховое масло «Ризе», безусловно, превосходно, но от него толстеют. Но сколько бы он ни смотрел на лицо Кристины Скавелло, не мог углядеть изъяна. Да, чуть вздернутый нос, тяжеловатые скулы, слишком высокий лоб – но ему не казалось это недостатком; это были.., просто отступления от принятых норм красоты, небольшие отклонения, которые создавали ее неповторимый облик.

«Что же, черт возьми, со мной? – удивлялся он. – Хватит страдать по ней, я же не влюбленный школьник».

С одной стороны, ему нравилось новое, свежее, опьяняющее чувство. А с другой – не нравилось, потому что он не понимал его, а его отличало стремление докопаться до сути. Поэтому-то он и стал детективом, чтобы найти ответы, понять.

Она взглянула на него:

– Я вспомнила. Рядом с нами стояла не машина. Это был фургон.

– Грузовой фургон? Какой?

– Белый.

– Какая модель?

Она снова нахмурилась, стараясь вспомнить.

– Старый или новый? – спросил он.

– Новый. Чистый, блестящий.

– Заметили какие-нибудь вмятины, царапины?

– Нет. Это был «Форд».

– Хорошо. Очень хорошо. Знаете, какого года выпуска?

– Нет.

– Туристический фургон с круглыми окнами, а может, расписанный?

– Нет. Обыкновенный, фургон для работы.

– Не было ли на нем названия компании?

– Нет.

– А что-нибудь было на нем написано?

– Нет, он был просто белый.

– А номерной знак?

– Я не видела.

– Вы же обходили его сзади, заметили, что это «Форд», там же был и номерной знак?

– Я знаю, но я не посмотрела.

– Если понадобится, мы сможем узнать от вас номерной знак при помощи гипноза. Теперь, по крайней мере, есть с чего начать.

– Если она вышла из фургона.

– Для начала предположим, что вышла.

– Но это может быть ошибкой.

– А может быть, и нет.

– Она могла выйти из любой другой машины, находящейся на стоянке.

– Но поскольку мы должны с чего-то начать, начнем с фургона, – терпеливо ответил он.

– Она могла выйти откуда угодно. Возможно, мы просто теряем время. Я не хочу терять время. Она не теряет время. У меня ужасное предчувствие, что у нас очень мало времени.

Она сильно нервничала, теперь все ее тело сотрясала дрожь. Чарли понял, что ей стоит больших усилий сдерживать себя.

– Не волнуйтесь. Теперь все будет хорошо. Мы не допустим, чтобы что-нибудь случилось с Джоем.

Она была бледна. Голос дрожал, когда она вымолвила:

– Он такой милый. Милый маленький мальчик. Он – все в моей жизни. Если что-нибудь случится с ним…

– Ничего с ним не случится. Обещаю вам.

Она заплакала. Не всхлипывала, не причитала, не билась в истерике. Только глубоко и прерывисто дышала, глаза наполнялись слезами, и они скатывались по щекам.

Чарли резко встал из-за стола, желая успокоить ее.

Чувствуя себя неловко, произнес:

– Я думаю, вам не помешает выпить.

Она покачала головой.

– Это поможет, – сказал он.

– Я почти не пью, – голос ее дрожал, а слезы бежали сильнее, чем прежде.

– Ну чуть-чуть.

– Слишком рано.

– Уже половина двенадцатого. Почти обеденное время. Кроме того, это в лечебных целях.

Он подошел к бару, который стоял у одного из двух больших окон. Открыл нижние дверцы, вытащил бутылку «Шивас регал» и один бокал, поставил их на мраморную полочку, налил две унции виски.

Открывая бутылку, он случайно выглянул в окно и похолодел. Белый фургон «Форд» – чистый и блестящий, без всякой рекламы на нем – стоял напротив на улице.

Глядя поверх листьев огромной пальмы, которая доросла почти до пятого этажа, Чарли увидел у фургона человека в темной одежде.

Совпадение.

Человек, похоже, ел. Просто рабочий остановился на тихой улице, чтобы перекусить. Вот и все. Что, кроме этого, еще может быть? Совпадение.

А может, и нет. Человек, казалось, наблюдал за фасадом здания. Он притворился, что ест, и в то же время следит. Чарли сам следил десятки раз за многие годы. Он знал, что такое слежка, и это как раз было на то похоже, хотя заметно и непрофессионально.

– Что случилось? – спросила Кристина.

Он удивился ее проницательности, тому, как она почувствовала его состояние, хотя была очень расстроена и все еще плакала.

– Надеюсь, вам понравится, – он отошел от окна и протянул ей виски. Она без возражения приняла бокал.

Взяла его обеими руками, но Чарли все-таки поддерживал его. Она пила виски маленькими глотками.

Чарли сказал:

– Выпейте сразу два глотка. Это вам поможет.

Она сделала так, как он посоветовал, а он отметил: она действительно не умеет пить – сморщилась, хотя «Шивас» – самое мягкое виски.

Пустой бокал он отнес к бару, сполоснул в маленькой раковине и поставил в сушилку.

Опять посмотрел в окно.

Белый грузовик все еще был там. И человек в темной одежде все так же стоял и жевал что-то с напускной небрежностью.

Вернувшись к Кристине, Чарли спросил:

– Вам лучше?

Лицо ее вновь обретало естественный оттенок. Она кивнула:

– Извините, что я так расклеилась.

Он присел на краешек стола, касаясь ногой пола, и улыбнулся:

– Вам не за что просить прощения. Большинство, будь они так же напуганы, вошли бы в эту дверь с бессвязным бормотанием и бормотали бы до сих пор. Вы держитесь очень хорошо.

– Мне так не кажется, – она достала из сумочки платок и высморкалась. – Но, похоже, вы правы. Одна безумная старушенция не означает конец света.

– Вот именно.

– Не может быть, чтобы мы не справились с одной сумасшедшей старухой.

– В том-то и дело, – сказал он. Однако подумал:

«Одна сумасшедшая старуха? А кто же тогда тот тип у белого грузовика?»

Грейс Спиви сидела в массивном дубовом кресле, ее холодные серые глаза блестели в темноте.

Сегодня в мире духов был красный день, один из самых красных, которые она знала, и она оделась во все красное, чтобы быть с ним в гармонии; так же как вчера, когда мир духов проходил через зеленую фазу, она была одета во все зеленое.

Большинство людей не знали, что каждый день в мире духов имел свой цвет, ведь они не могли проникнуть в мир сверхъестественного так же легко, как это удавалось Грейс, они вообще о нем не подозревали, и поэтому стиль одежды Грейс был недоступен их пониманию. Но для нее, экстрасенса и медиума, выбор цвета был важен, чтобы гармонировать с миром духов, так ей было легче общаться с прошлым и прорицать будущее. Информация передавалась духами по ослепительно ярким цветным лучам энергии. Сегодня лучи окрашены во все оттенки красного цвета.

Попробуй она объяснить это – ее приняли бы за сумасшедшую. Несколько лет назад собственная дочь отправила ее в психиатрическую больницу на обследование, но ей удалось вырваться из этой ловушки, она отреклась от дочери и с тех пор стала осторожнее.

Сегодня на ней были темно-красные туфли, темно-красная юбка, светло-красная двух тонов полосатая блузка. Все украшения красноватого оттенка: двойная нить малиновых бус, такие же браслеты на запястьях, яркая, как огонь, фарфоровая брошь, два рубиновых кольца, кольцо с четырьмя отполированными сияющими сердоликами, еще четыре кольца с дешевыми красными стекляшками, алой эмалью и ярко-красной керамикой. Все камни – будь то драгоценные, полудрагоценные или бижутерия – сверкали и переливались в дрожащем огоньке свечи.

• Предыдущая
• 11/99
• Следующая