Наследие страха - Кунц Дин Рей - Страница 6

• Предыдущая
• 6/35
• Следующая

– И кое-что похуже, – загадочно произнес Джейкоб.

Он явно старался напугать ее, как напугал прежде, но ему это не удавалось. Страх перед неизвестной величиной лишен смысла. Бояться можно только чего-то конкретного, чего-то ощутимого, угроза чего явственно видна. До сих пор все то, чего боялся Джейкоб, казалось несущественным.

– Например?

– Вы еще не узнали про Сочельник?

– Лишь то, что это случилось давным-давно, пятнадцать лет назад. Она улыбнулась и наклонилась к собеседнику. – Так что не стоило бы вам беспокоиться о чем-то давно позабытом, мистер Матерли.

– Вы не знаете. Вас не было здесь.

– Расскажите.

– Это была худшая вещь в моей жизни, – сообщил он. – Это было худшей вещью, которую я когда-либо видел. А я, знаете ли, видел войну. Я очень много повидал, но все это бледнеет по сравнению с тем, что случилось той ночью. – Он говорил очень быстро, едва не запыхавшись.

– Не будоражьте себя, – вмешалась в рассказ девушка, обеспокоенная его самочувствием, испугавшись, что она, возможно, спровоцировала у него приступ гипертонии.

Его рука заметалась на груди. Он слегка согнулся, как будто пытался обхватить боль своим телом и удушить ее. Его лицо – та половина, которая не была постоянно скорчена в гримасе, – исказилось от муки.

Элайн быстро поднялась и подошла к медицинскому шкафчику, где нашла нужные таблетки. Она принесла старику две и дала выпить одну с глотком воды из стакана с подноса.

Джейкоб оставался скрюченным в три погибели еще несколько минут.

Но вскоре после того, как она дала ему вторую таблетку, он откинулся назад и вздохнул свободнее. Приглушенные стоны, прежде рвавшиеся из его горла, прекратились.

– Ангина, – прохрипел он. Слово причинило такую же боль, как и описываемые им симптомы. Ему претила мысль о том, чтобы быть больным, зависимым. – Теперь полегчало.

– Вам лучше лечь в постель, – сказала она.

– Возможно.

– И поспать.

– Еще совсем рано! – запротестовал он, как ребенок. – И все-таки, я думаю, вам следует принять, успокоительное и попытаться заснуть.

Старик сделал, как она просила: И уже через двадцать минут крепко спал. Она подоткнула ему одеяло, погасила свет, включила маленький ночник и покинула его комнату, тихонько затворив за собой дверь.

Какая неудача, что приступ случился именно в то время, когда ей вот-вот предстояло узнать, чего Джейкоб Матерли так боится в крови Хоннекеров – и что случилось в тот таинственный Сочельник более пятнадцати лет тому назад.

В своей собственной комнате, переодевшись ко сну, Элайн выбрала книгу из полудюжины романов в дешевой обложке, которые привезла с собой, и устроилась под балдахином большой кровати. Когда она закончила всего одну главу, глаза ее уже слипались. Она сделала закладку и выключила свет. Обычно она не ложилась так рано, но ее утомили сбор вещей, езда на автомобиле, распаковка и знакомство с новыми людьми. Казалось невероятным, что это ее первый день в доме Матерли. Не иначе как она провела здесь годы. По крайней мере месяцы. Самое меньшее – недели. Сон наступил мгновенно.

Во сне – в одном из ее редких снов – наступила ночь перед Рождеством, и она раньше срока открывала свои подарки. Она больше не верила в Санта-Клауса, так что толку дожидаться рассвета? Одним из подарков была большая красно-зеленая коробка с бантом, сплетенным из множества лент. Она заинтересовалась, что это такое большое ей могли подарить, и ей захотелось открыть это в первую очередь. Она сорвала крышку и наклонилась вперед, заглянула внутрь, напряженно сглотнула, открыла рот, втянула в себя воздух и, наконец, вскрикнула…

Элайн проснулась, покрытая испариной.

Но крик не прервался.

Это был не ее крик и, конечно, не крик из ночного кошмара. Он был настоящим, и это был женский голос, вопль женщины в самой ужасной агонии. Он завывал, то на подъеме, то на спаде, скребя по кости всех, кто слышал его, словно сосулька по зеркальному стеклу. А потом он оборвался.

Элайн показалось, что она узнала голос Силии Тамлин, даже несмотря на то, что в этом жутком, испуганном вое не было произнесено никаких слов.

Часы на тумбочке показывали 11.30.

Она вылезла из постели, надела тапочки. Девушка колебалась, пока снимала халат с крючка, не уверенная, разумно ли это – ввязываться в происходящее. Ей виделось перекошенное лицо Джейкоба Матерли, ярко-синие глаза, и она почти слышала, как он предостерегал ее…

Довольно! Судя по крику, Силии, вполне вероятно, требовалась медсестра. Уже прошло несколько долгих минут, в течение которых ей, возможно, требовалась помощь. Элайн накинула халат и направилась к двери.

Прежде чем Элайн успела застегнуть свой халат и дойти до двери, кто-то постучал и окликнул ее по имени. Она сделала последние несколько шагов и открыла. В коридоре стоял Гордон Матерли, с тревожно нахмуренным лицом, довольно тяжело дышавший.

– Это вы кричали? – спросил он.

– Нет. Я думала, что это Силия.

– Какую комнату отвел ей Деннис? Вы не знаете?

Она не знала и сказала об этом.

На верхней площадке лестницы появился Деннис:

– Здесь все в порядке?

– Это была не Элайн, – сообщил Гордон. Дверь Ли Матерли была открыта. Он уже лежал в постели, но к этому времени успел одеться. Он сказал:

– Звук был такой, как будто доносился снаружи. Я видел машину Силии посреди дорожки.

Деннис повернулся и бросился вниз, перепрыгивая по две ступеньки сразу.

Когда Элайн направилась за ним следом. Гордон пробормотал:

– Возможно, вам лучше подождать здесь, пока мы не узнаем, что случилось.

– Если Силия попала в аварию, ей может понадобиться моя помощь. – Она улыбнулась Гордону, польщенная его заботой. – И не волнуйтесь – я привыкла помогать пострадавшим в авариях.

Она последовала за Ли вниз по лестнице, а Гордон шумно ступал сразу за ней. Они прошли вниз по темному главному коридору и через открытую парадную дверь. Воздух был прохладным для июня; девушка порадовалась, что на ней теплый стеганый халат.

Пока они спешили к "бьюику", на котором ездила Силия, Деннис стоял у переднего крыла машины, смотря куда-то вдоль нее. Он был настолько неподвижен, что мог сойти за статую. Когда они почти поравнялись с ним, он повернулся, дрожа, словно в лихорадке. Лицо его было белым как мел, глаза его – широко раскрыты. Он посмотрел на Элайн так, как будто пережил легкий шок. Он тихо попросил:

– Не смотрите.

Ли Матерли обхватил сына за плечи:

– Что?

– Не смотрите на нее.

– На кого?

– На Силию.

Ли отпустил его и обогнул машину. И внезапно остановился так, как будто перед ним выросла кирпичная стена, и все его тело содрогнулось от удара. Гордон подошел к нему сбоку и едва слышно прошептал:

– О Боже, Боже, Боже.

– Что случилось? – спросила Элайн Денниса.

– Кто-то.., кто-то пырнул ее. – Слова застревали у него в горле, как у пьяного. Она знала, что этого не может быть, потому что даже если он и пил, то протрезвел бы от потрясения.

Прежде чем кто-нибудь успел ее остановить, она подошла и осмотрела тело. Силия лежала на боку, схватившись рукой за живот, другая была закинута к голове, как будто она цеплялась за какую-то последнюю спасительную соломинку. Земля вокруг нее густо напиталась кровью, таким количеством крови, что вряд ли она была жива.

– Отойдите от нее, мисс Шерред, – приказал Ли.

– Возможно, она жива.

– Она не жива, – проговорил Деннис слабым голосом. – Она не может быть живой.

– Кто-нибудь из вас проверял?

– Нет, – признался Ли. Он выглядел смирившимся, как будто все это не было такой уж неожиданностью, как будто он загодя подготовил себя к тому, что когда-то в будущем ему придется лицезреть подобную сцену.

– Напрасно. Может быть, я смогу что-то сделать.

Девушка прошла между ними к телу и опустилась на колени перед раненой. Стараясь не потревожить Силию, она перевернула ее на спину. Две раны пришлись на середину живота. Но когда Элайн проверила пульс, она обнаружила, что тот есть. Слабый, но регулярный.

• Предыдущая
• 6/35
• Следующая