Роль человечины - Андерсон Пол Уильям - Страница 6

• Предыдущая
• 6/9
• Следующая

«Конечно, — подумала Эвалит, не впадая, однако, в дикую ярость, — я должна была подумать о том, что они настоящие обжоры». Сейчас они как никогда походили на гномов. Обтянутые кожей кости, животы, вздувшиеся от постоянного недоедания. Кракенские мальчишки в их возрасте бывают раза в два выше, они начинают становиться мужчинами. Эти же обнаженные тела принадлежали детям, которым для смеха придали некоторые черты взрослых. Следом появились родители, скрытые роем жучков. Мать закричала. Эвалит разобрала лишь несколько слов. «Что случилось… помогите… что это за?..»

Но ее внимание было приковано к отцу, к Мору. Хромающий, споткнувшийся о порог, он навел ее на мысль о большом жуке, выбирающемся из кучи отбросов. Но она узнала эту лохматую голову, хотя ее мысли были о другом. У него был каменный нож, наверняка тот самый, которым он зарезал Денди.

«Я должна его вырвать, вырвать вместе с рукой, — подумала Эвалит. — Я оставлю его в живых, когда разоружу голыми руками, и пусть он посмотрит, как я буду кончать его чертово отродье!» Тишину снова разрезал крик жены. Она увидела металлическую платформу и стоящую на ней великаншу со сверкающими в свете луны глазами.

— Я пришла к тому, кто убил моего мужа, — сказала Эвалит.

Мать снова закричала и бросилась вперед, заслоняя собой детей. Отец попытался закрыть ее, но хромая нога подвернулась, и он упал лицом в лужу. Пока он протирал глаза, Эвалит выстрелила в женщину. Пистолет сработал абсолютно бесшумно, она дернулась и упала на землю.

— Бегите! — закричал Мору детям. Он бросился к саням. Эвалит потянула за рычажок. Платформа описала круг, вздымаясь над головами детей. Она выстрелила в них сверху, куда Мору не мог дотянуться. Он склонился над ближайшим ребенком, взял его тело на руки и взглянул вверх. Лунный свет безжалостно струился на него.

— Что ты будешь делать еще? — выкрикнул он. Она парализовала и его, совершила посадку, быстро связала всех четверых. Затаскивая их в сани, она обнаружила, что они даже легче чем она ожидала. Ее вдруг прошиб пот. Комбинезон прилип к телу. Она задрожала, словно в лихорадке. В ушах зазвенело.

— Мне хотелось бы изуродовать тебя, — сказала она. Голос ее прозвучал далеко и незнакомо. Где-то в глубине шевельнулась удивительная мысль, зачем она разговаривает с потерявшими сознание, да еще на чужом языке. — Я бы хотела, чтобы ты не вел себя так. Это заставляет меня помнить о том, что сказал компьютер, о друзьях Денли, которым ты нужен для исследования. Я понимаю, слишком удобный случай после того, что ты сделал, согласно объединенному своду законов мы имеем право арестовать тебя, и не один из его друзей не будет особенно интересоваться по поводу третьих чувств. Нет, они не будут негуманными. Несколько проб ткани, куча исследований, анестезия, где это надо. И не со зла, это будет просто клиническое исследование, насколько хватит наших возможностей. Вне всякого сомнения, ты будешь питаться гораздо лучше, чем когда-либо раньше, и конечно же, медики найдут какие-нибудь патологические изменения, отклонения, которые они смогут вылечить. А после всего этого, Мору, мы выпустим твоих жену и детей. — Она внимательно посмотрела в его испуганные глаза. — Я довольна тем, — сказала она, — что для тебя, не понимающего, что все это значит, настанут тяжелые времена. А когда они закончат, Мору, я буду настаивать на том, чтобы тебя отдали мне. Они не смогут мне в этом отказать. В конце концов твое собственное племя выгнало тебя. Правильно? Боюсь, что мои коллеги не дадут мне сделать больше, чем убить тебя, но уж на этом-то я настою.

Она включила двигатель и на полной скорости полетела в Локсон, стараясь добраться поскорее, пока еще могла довольствоваться такой малостью.

И дни без него, дни без него!

А ночи были желанны. Если она не вырабатывалась за день, то пила таблетки. Он редко приходил к ней по ночам. Но она должна была выносить эти долгие ночи и не отгонять его таблетками. К счастью, перед стартом было полно работы, и у экспедиции не хватало рабочих рук, а делать все надо было немедленно. Все имущество должно быть собрано, упаковано, переправлено на корабль и загружено в трюм. Надо было подготовить саму «Новую Зарю», опробовать и испытать все системы. Эвалит, высококвалифицированному микротехнику, приходилось быть то механиком, то пилотом катера, то командовать погрузчиками. В довершение ко всему она снова вспомнила об оборонной технике поселка. Капитан Дженифер был взбешен.

— В чем дело, лейтенант? Местные жители и так синеют, едва увидят нас. Они наслышаны о том, что вы сделали. А тут еще это шастание по небу, приведение в готовность роботов и тяжелой техники с наступлением темноты. Мне стоило большого труда убедить их не покидать город!

— И пускай бы драпали! — огрызнулась она. — Наплевать!

— Мы пришли сюда не для того, чтобы убирать их, лейтенант.

— Нет. Однако, на мой взгляд, они с удовольствием поубивали бы нас, капитан, если бы представился удобный случай. Представьте только, какие специфические соединения могут находиться в нашем теле, капитан.

Он вздохнул и уступил. Но когда она отказалась принять Рогара, находясь внизу, он приказал ей сделать это и быть вежливой.

Клев вошел в лабораторию, она не хотела пускать его в жилое помещение, с подарком, который он нес обеими руками, — мечом из имперского металла. Она пожала плечами, любой музей, конечно, был бы рад приобрести подобную вещь.

— Положи его на пол, — велела она. Поскольку она занимала единственный стул, он остался стоять. И он казался маленькими старым в своих одеждах.

— Я пришел, — произнес он шепотом, — сказать, что Локсон рад, что Рожденная Небесами совершила свою месть.

— Совершает, — поправила она.

Он не мог встречаться с ней глазами. Она непрерывно, в упор глядела на его поредевшие волосы.

— Раз Рожденная Небесами может так легко находить то, что пожелает, она видит правду в сердцах людей Локсона, видит, что мы никогда не замышляли ничего дурного против ее народа. — Это, пожалуй, было сказано, чтобы услышать ответ. Он сцепил пальцы. — Зачем вы бросаете нас? Когда вы пришли в первый раз, когда мы начали узнавать вас, и вы заговорили на нашем языке, вы говорили, что останетесь на многие луны, а затем придут другие, чтобы обучать нас и торговать, и наши сердца возрадовались. Не тем товарам, которые вы могли бы начать продавать нам однажды, не тому, что ваши мудрецы говорили о преодолении голода, болезней, опасностей и горя. Нет. Наше ликование происходило больше из-за чудес, которые вы нам открыли. Мир, который был так узок, неожиданно сделался огромным. А теперь вы уходите. Я спросил однажды, набравшись смелости, и твои люди сказали, что никто из вас не вернется. Что мы сделали не так и как мы можем исправиться, скажи, Рожденная Небесами?

— Вы должны прекратить использовать людей как животных, — выдавила Эвалит сквозь сжатые зубы.

— Я понял… не сразу… что вы, со звезд, считаете неправильным то, что происходит в священном месте. Но мы делаем это один раз в жизни, Рожденная Небесами, и только потому, что это нам необходимо!

— Ничего вам не надо.

Рогар упал перед ней на колени.

— Может, это и так для сошедших со звезд, — взмолился он, — но мы простые смертные. Если наши сыновья не достигнут зрелости, они никогда не смогут иметь детей, и последний из нас одиноко умрет в мире смерти, и некому будет разбить ему череп, чтобы выпустить душу… — он рискнул поднять на нее взгляд. То, что он увидел, заставило его всхлипнуть и отползти назад, на солнцепек. Позднее Эвалит увидела Чену Дарнад.

Они выпили и немного поболтали о всякой всячине. А потом антрополог сказала:

— Ты плохо пообщалась с Сейчемомо.

— Какое твое дело… — но тут кракенка вспомнила, что все разговоры записываются, чтобы потом можно было их исследовать. — Что я должна была, по-твоему, сделать? Поцеловать этого людоеда в губы?

— Нет, — поморщилась Чена. — Думаю, что нет.

— Ты первой подписалась под рекомендацией покинуть эту планету.

• Предыдущая
• 6/9
• Следующая