Давай закажем хеппи-энд - Копейко Вера Васильевна - Страница 2

Первым делом Ирина приняла душ, надела розовый махровый халат и сварила себе крепкий кофе. Рассвет уже занимался на востоке, розовая полоска, появление которой она всегда просыпала, показалась ей необыкновенной, не хотелось пропустить сегодня начало дня новой жизни. Предощущение перемен подталкивало кровь, и она неслась по венам со спринтерской скоростью.

Могла ли она сейчас заснуть? Конечно нет. Как не могла думать ни о чем другом, а только о том, что она сделала все так, как хотела. Она смогла это сделать!

Ирина с протяжным стоном откинулась на спинку дивана. Неужели это правда — Петруша учится там, куда она мечтала отправить его с тех самых пор, как ему исполнилось три года и она ушла от мужа? Неужели она заработала на его учебу сама, вопреки тому, что о ней думал бывший муж? Она уходила, а он кричал ей вслед: «Ты неудачница! У тебя никогда ничего не получится! Ты ничего не можешь!»

Ирина печально улыбнулась. Да, тогда и на самом деле она мало что могла. Но, как оказалось, человек неузнаваемо меняется при перемене обстоятельств. Если честно, сейчас она испытывала нечто похожее на благодарность к бывшему мужу: он подстегнул ее, заставил проснуться и действовать. Он подтолкнул ее вперед неистребимой мужской уверенностью в житейской никчемности женщин вроде нее.

Она стала другой, совершенно другой женщиной. А он? Ирина покачала головой — и он, он тоже стал другим. Ну кто бы мог подумать, что ее красавец-муж закончит свою карьеру церковным старостой в подмосковном поселке? Она бы еще поняла, если бы он стал регентом церковного хора. Но там нужны специалисты — в отличие от тех скороспелых радиостанций, на которых диджеем поработал самоуверенный юноша, увлеченный современной музыкой.

Ирина не гнала воспоминания, напротив, ей казалось, что они наплывают на нее с той же стремительной быстротой, как пламя утренней зари охватывает небо, еще недавно безнадежно серое. Наверное, для таких, какой она была, — молоденьких сонных девушек, рано вышедших замуж, рано родивших ребенка и еще не отошедших от родовой депрессии, которая, кстати, у некоторых женщин длится годами, а то и всю жизнь, стресс от развода явился настоящим благом. Клин клином вышибают? Да уж точно — если не умрешь, то будешь жить долго…

Развод Ирины совпал с большими переменами — стало можно то, чего нельзя было никогда прежде. Ей ничего не оставалось делать, как броситься с головой в иную жизнь.

Однажды Ирина проснулась разведенной женщиной с сыном на руках. Отраслевое издательство, в котором она работала, акционировалось. Она, как и ее коллеги, не знала, что это такое на самом деле…

Рассвет уже заполнил всю комнату, Ирина почувствовала, как сердце начинает биться неровно, опасно неровно. Она вынула из буфета бутылку «скотча», купленную на последние фунты в магазине «дьюти фри» в аэропорту Хитроу, осмотрела все надписи, отметила бордовый цветок чертополоха под названием, он умилил ее — надо же, ее цветок, ее символ — она ведь Скорпион по гороскопу. Приятное совпадение. Она отвинтила пробку и налила в рюмку немного желтоватой жидкости.

Крепкий напиток обжег горло, но через минуту пригасил жжение в крови. Прекрасно, все прекрасно, сказала себе Ирина. Я сделала все, что должна была сделать.

Она сама не заметила, как, стараясь сесть поудобнее, опустила голову на подушку, закрыла глаза от яркого света утра и заснула.

Резкий телефонный звонок рассек уютную атмосферу сна. Ирина раскрыла глаза и схватила трубку.

Петруша! — мелькнула в голове первая мысль. Он хочет узнать, как она долетела и как ночью добралась домой. Милый мальчик, с нежностью подумала Ирина, зачем так волноваться?

В глазах было темно, она никак не могла сообразить — который час. Неужели вечер? Она что же, проспала весь день? — стучались в голове пробуждающиеся мысли.

— Алло, — прохрипела она в трубку и услышала собственное эхо. Значит, звонят издалека, и голос идет через спутник.

— Добрый день, — услышала она женский голос. — Это Оля, из Лондона. Ирина, почему вы не встретились? Мне позвонил Андрей, он сказал, что приехал, но никто к нему не подошел!

— Что? — Ирина подумала, что не расслышала спросонья. — Ольга, я отдала ваш пакет. Мужчине, который держал плакат с моей фамилией. Он сказал, что он от Олега и Андрея. — Ирина почувствовала, как тело покрылось липким потом. — Он стоял в зале прилетов, где обычно стоят все встречающие, на груди у него была табличка. «Свиридова», крупными буквами.

— Ой, Ирина… это кто-то третий. Это не наш человек. Кто-то перехватил нашу информацию. Кошмар-ар, — простонала Ольга, а Ирине хотелось снова заснуть и не просыпаться. Над многими тысячами километров от Москвы до Лондона повисла напряженная тишина. — Я просто не знаю, что теперь будет. — Гудки.

Ирина положила трубку и почувствовала, что сна больше нет и в помине. Широко открыв оба глаза, она обшарила стену, и увидела то, что искала. Часы. Восемь вечера, высветилось на циферблате. Она что же, проспала целый день. И проспала бы ночь, наверняка, если бы не этот звонок.

Внутри что-то заныло, в солнечном сплетении стало горячо, и протяжный, хотя и безмолвный стон пронзил душу: да что с ней случилось? Как могла она настолько расслабиться, рассиропиться и взять чью-то посылку? Сколько раз она говорила «нет» на подобные просьбы, обижая, расстраивая людей, вызывая злость. Но первое, что ей пришлось научиться делать в жизни, оставшись одной с сыном, это говорить «нет» и не испытывать угрызений совести. Будешь заниматься чужими делами — не хватит времени на свои, сказала она себе, обжегшись несколько раз.

Она спокойно выслушивала от недовольных ее отказом упреки в черствости, сухости, молодости и бездушии. Но она-то знала: в Москве у нее не будет лишней минуты ждать тех, кто придет или не придет за посылкой. Она всегда спешила с поезда по делам и не могла ждать. Сама она никогда никого ни о чем подобном не просила. И вот на тебе! Расслабилась. Рассиропилась. Поглядите-ка на нее — она готова любить весь мир! Ее встретят. Ее отвезут домой на машине! Ей даже подарили конфеты.

— Тьфу, черт, — выругалась она и едва удержалась от того, чтобы не стукнуть себя кулаком по голове.

Ладно, черт с ними и с их информацией. Пускай разбираются сами, решила Ирина. Она встала с дивана и потопала на кухню. Невредно и поужинать, уж если так вышло.

Она заглянула в холодильник и увидела хороший кусок мяса. Она знала, что стресс лучше всего снимать вкусной едой. Мясо подойдет.

Ирина бросила антрекот на сковородку-гриль и через пять минут, когда пошел невыносимо манящий аромат, перевернула мясо на другую сторону. Еще пять минут и на тарелку рядом с ломтиками помидоров и огурцов опустился хорошо прожаренный кусок мяса. Щедро сдобрив его айвовым соусом, который приготовила сама перед отъездом, Ирина взялась за нож и вилку.

Она отрезала сочный кусочек и уже поднесла ко рту, как телефон снова зазвонил. Она не двинулась с места, пока не положила кусочек мяса в рот, потом заставила себя ощутить его вкус, оценить и получить удовольствие.

Телефон звонил и звонил. Она впивалась в сочную плоть и чувствовала, как уверенность снова возвращается к ней.

Телефон звонил. Она проглотила мясо и пошла в гостиную. Голос Ирины Свиридовой звучал совершенно спокойно, когда она бросила в трубку:

— Алло?

— Это Андрей, Ирина. Здравствуйте.

— Добрый вечер, — сказала низким голосом Ирина.

— Вы знаете, насчет чего я звоню, — начал он без всякой преамбулы. — Мы должны с вами встретиться.

— Но если вы полагаете, что я знаю, насчет чего вы звоните, то нам незачем встречаться. У меня нет ничего, что могло бы вас заинтересовать. — Голос ее звучал уверенно и холодно, с обладателями такого голоса обычно не шутят. — В данном случае, кто кого и может упрекнуть, так это я себя. Я нарушила собственное правило: никогда не брать чужих посылок. Но Европа, знаете ли, Андрей, способна расслабить кого угодно. — Она засмеялась. — Даже меня.