Закон сохранения вранья - Куликова Галина Михайловна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/42
• Следующая

– В мо-орге? – повторил Рыськин за ее спиной. – У нее что, болела печень?

– Ничего не знаю насчет внутренностей покойной, но умерла она оттого, что на нее машина наехала, – отрезала профессорша. – По всем остальным вопросам вам лучше обращаться к ее подруге. Сейчас дам номер телефона.

Она ушла, оставив дверь приоткрытой, и через некоторое время вернулась с использованным метрополитеновским билетиком, на обратной стороне которого крупно написала три группы цифр.

– Вот, – она подала билетик Веронике и сказала: – Подругу зовут Татьяной. Она была с Инной в больнице и теперь занимается всеми скорбными делами.

– Что ж, спасибо за информацию и до свидания, – пробормотала Вероника.

– До свидания, – повторил за ней бледнеющий на глазах Рыськин.

Соседка закрыла дверь.

– Зря ты не дала мне развить тему канализации, – укоризненно сказал Рыськин, выходя из подъезда и привычно озирая окрестности. – Теперь мне придется решать свою проблему как-то иначе.

– Надеюсь, ты найдешь цивилизованное решение, – с опаской заметила Вероника, косясь на него. – Надо заехать в какой-нибудь ресторан или супермаркет, там обязательно есть уборные.

– Не всякая уборная мне подойдет! – неожиданно заявил Рыськин. – Мне нужна достаточно большая, желательно с окном. В другую я не пойду.

Вероника повернулась и посмотрела на него с искренней озабоченностью:

– Зачем тебе с окном? Ты ведь не жить в ней собираешься!

– Мне нужно, – уперся Рыськин. – Без окна я не справлюсь.

– На МКАД есть огромный мебельный центр, можем заехать, убедиться, соответствуют ли их удобства твоим вкусам. Кстати, больше у тебя никаких требований нет?

– Хотелось бы, чтобы кабинки были с короткими дверями. Ну, чтобы между дверью и полом оставался большой зазор, – поспешно сказал Рыськин. Лоб его снова покрылся испариной. – Двери до самого пола – совсем не то.

– Ясно, – ответила Вероника деревянным голосом.

«Может, дело даже не в желудке? Может, у Оси не все в порядке с головой? – подумала она. – Вдруг у него была какая-нибудь производственная травма? Контузия там или что-нибудь в этом роде? А он скрывает это, чтобы не лишиться работы».

Когда они подкатили к мебельному центру, Рыськин внезапно обеспокоился ее безопасностью.

– Не стоит тебе выходить из машины, – заявил он. – Запрись изнутри и закрой окна. Лучше всего вообще пригнуться. Знаешь что? Полезай назад и приляг, о’кей?

– О’кей, – вздохнула Вероника. Ей не очень хотелось лежать в душной машине, но делать было нечего. – Только ты, пожалуйста, недолго, хорошо?

Рыськин пообещал вскоре вернуться, но обещания своего не сдержал. Прошло примерно минут двадцать, а его все не было. Зато из мебельного центра густо повалил народ. Складывалось впечатление, что внутри что-то случилось. Вероника долго боролась с собой, потом все-таки выбралась на улицу и остановила женщину, которая так торопилась на стоянку, что даже приседала от нетерпения.

– Скажите, а почему все выходят? – спросила Вероника встревоженно.

– Какой-то псих засел на втором этаже возле туалетов и обещает взорвать здание! – прокричала та на бегу. – Говорит, что он Бомбермен!

– Трех человек положил! – подхватил толстый мужчина, машина которого была припаркована рядом с «Жигулями» Рыськина. – Ходил по магазину с дубинкой и долбил по голове тех, кто ему не приглянулся! А теперь засел в уборной. Наверняка готовит взрыв!

Вероника похолодела. «Неужели это Ося? – подумала она. – То-то мне не понравился его разговор об уборных!» Она чувствовала себя в какой-то степени ответственной за Рыськина, поэтому решительным шагом направилась к входу в мебельный центр. Спецслужбы еще не подъехали, и кругом царил хаос. Охранники пытались порциями вывести народ на улицу, но народ их не слушал и убегал неорганизованно. По радио предлагали присутствующим срочно эвакуироваться. С верхних этажей на всех парах неслись замешкавшиеся покупатели. Вероника продиралась против течения к эскалатору и, когда продралась, прыгнула на лесенку, едущую вверх.

– Куда?! – закричали ей снизу. – Стой! Вернись!

Вероника краем глаза увидела, как забегали по первому этажу охранники, как позадирали головы. Впрочем, возвращать ее силой ни один не отважился.

И никто не обратил внимания на то, как по дальней лестнице легко взбежал на второй этаж элегантный мужчина с сединой в постриженных бобриком волосах. На согнутой руке у него висел пиджак, под пиджаком был спрятан пистолет. «Как удачно, – удовлетворенно думал он. – Паника, массовое бегство, сумасшедший в туалете... Все как по заказу». Улыбка тронула его губы. Он застрелит Веронику и спокойно уйдет. А когда подкатят эти идиоты на своих машинах с пищалками, пусть попробуют догадаться, что случилось.

Вероника соскочила с эскалатора и повертела головой, отыскивая указатель. Наконец обнаружила стрелочку и поспешно двинулась по коридору мимо испанских шифоньеров и немецких столов, перемешанных с отечественными образцами мебельного искусства, которые поражали наглыми ценами.

Перед входом в туалет стоял странный тип в клетчатой рубашке навыпуск, в шортах и больших сандалиях, надетых на босу ногу. В руке он держал тяжелую короткую палку, похожую на милицейский жезл.

Озабоченно нахмурившись, Вероника махнула рукой в сторону лестницы и сказала:

– Идите вниз, а то, не приведи господи, на вас псих из туалета выскочит. Что вы стоите? Все уже давно на улице! Идите, идите!

Вероника даже ногой топнула. Тип в клетчатой рубашке мешал ей совершить аморальное вторжение в мужской туалет. Однако тот на ее слова не обратил никакого внимания, только наклонил голову, как скворец, заметивший в траве аппетитное розовое шевеление.

– Ну что ты стоишь? – рассвирепела Вероника, которой не терпелось отыскать Рыськина. – Глухой, что ли? Или отмороженный, не боишься взлететь на воздух?

– Я Горец! – неожиданно сказал клетчатый и гордо поднял голову. – Я должен остаться один!

– Пошел ты к черту! – разозлилась Вероника и двумя руками толкнула клетчатого в грудь.

Тот не удержал равновесия, взмахнул руками и шлепнулся на пол, стукнувшись головой о стену. Некоторое время сидел без всякого выражения на лице, потом собрал глазки в кучку, отключился и пал на линолеум.

Вероника перепрыгнула через него в тот самый момент, когда мужчина с пиджаком на локте осторожно выглянул из-за угла.

– Все шикарно, – пробормотал он, увидев, что жертва вошла в мужской туалет. По собственному почину влезла в ловушку! Несколько секунд он смотрел на бездыханное тело, перегородившее вход, потом тронулся с места.

Вероника была уверена, что, кроме Рыськина, в туалете никого нет. Но она все равно испытывала чувство неловкости и даже покраснела, переступив порог заведения. Она сразу же увидела, что двери в кабинках действительно не достают до пола и в самой крайней стоят ноги в знакомых ботинках.

– Ося! – дрогнувшим голосом позвала она. – Ося, это ты?

Взвизгнула «молния», клацнула металлическая защелка, и изумленный Рыськин появился на пороге кабинки с вытаращенными глазами.

– Я, – удивленно ответил он. – А что ты здесь делаешь?

– Скажи, Ося, кто такой Бомбермен?

– Чего? – удивленно спросил Рыськин. Он совершенно явно не мог сообразить, зачем Вероника явилась в мужской туалет. – Ничего не понимаю!

– Фу! Кажется, я ошиблась.

Вероника бросилась к умывальнику и принялась плескать себе в лицо ледяную воду.

В этот момент позади нее открылась дверь, и в проеме появился седоватый мужчина, стриженный бобриком. Несмотря на то что рот его был плотно сжат, глаза улыбались. Мужчина шагнул внутрь и слегка приподнял руку, на которой висел пиджак. Рыськин не увидел пистолета, но сразу же понял, что он там есть. Его рука метнулась за собственным оружием, но тут позади седого возникла покачивающаяся фигура в клетчатой рубашке. Клетчатый на цыпочках вошел в туалет и поднял свою палку над головой.

Вероника обернулась как раз в тот самый миг, когда палка уже готова была обрушиться на голову седого.

• Предыдущая
• 18/42
• Следующая