Кукла на качелях - Иден Дороти - Страница 25

• Предыдущая
• 25/38
• Следующая

— Конечно, раз ты покупаешь ей такие дорогие цветы, — ответила Лола с недобрым смехом.

Их голоса удалились, но Эбби еще какое?то время стояла неподвижно, стараясь унять колотье в сердце. Ее душила обида. Значит, она слишком дорого ему обходится. Вчера он потратился на цветы, чтобы сделать ее более покладистой, а ведь она чувствовала себя почти счастливой.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Эбби минуту постояла во внутреннем дворике, глядя на залитую лунным светом реку. Лодка Джока покачивалась на воде в приятной тишине. Прохладный бриз с нежным и грустным звуком шевелил листья. Эбби глубоко дышала, стараясь прояснить голову и стряхнуть с себя навалившуюся усталость.

Она почувствовала, что Люк стоит рядом, и заговорила, не оборачиваясь:

— Я не жалею, что нарушила свое обещание и поехала в Кросс, но это не принесло никакой пользы. Я еще больше запуталась.

Он нежно ответил:

— Это не имеет значения, Эбби.

Но он немного опоздал со своими нежностями. Она уже была на взводе и поэтому набросилась на него.

— Я не знаю, чем вы с Лолой занимаетесь, но, если ты делаешь за деньги что?то гадкое, я никогда тебе этого не прощу. Никогда! А теперь я больше не хочу разговаривать.

Она оставила его в холодном лунном свете. От усталости и действия мартини она уже почти спала, когда он вошел в спальню.

Эбби проснулась утром и обнаружила Люка совсем одетого и сидящего на краю кровати. Лучи солнца лились в комнату. Она слышала вой ветра и воркование голубей в эвкалиптах. Явно было очень поздно.

— Привет, дорогая, — сказал Люк. — Я дал тебе возможность выспаться.

Эбби сбросила с себя остатки сна.

— Но что случилось с будильником? Который час?

— Десять.

— Десять! Почему ты не в конторе?

Он рассмеялся. Осторожно пальцем он провел полукруг под ее глазами.

— У тебя тени. Ты устала. Я не замечал этого раньше. Так что сегодня я исправляюсь и позабочусь о тебе.

— А как же твои клиенты и деловые встречи? Что скажет мисс Аткинсон?

— Я не знаю, что она скажет, но пусть только попробует не справиться. Я позвонил ей час назад, пока ты еще спала. Она передает тебе привет.

На мгновение Эбби позволила себе погрузиться в блаженство, как в теплый солнечный свет. Затем ее мозг начал функционировать, и она осторожно спросила:

— Почему такое обращение, как с Очень Важной Персоной? Я не больна.

— Не больна, но у тебя, наверное, перенапряжение. Я не осознавал, насколько сильное, до вчерашнего вечера. Я очень беспокоюсь о тебе.

— Ты хочешь сказать, тебя беспокоят мои фантазии, — сказала Эбби устало. Она так и знала, что теплый сон растает.

— Меня беспокоишь ты. Ты ведь знаешь, как я к тебе привязан. «Проще было бы сказать, как я тебя люблю», — подумала Эбби.

Она села в постели, откинув одеяла.

— Неужели так поздно? Я должна одеться. Да, я знаю, что ты привязан ко мне. Это случается после того, как над тобой читают брачную молитву. Мы взяли друг друга, плюс друзей и родственников, плюс беспокойства и тайны, и галлюцинации, и вспыльчивость — все.

Люк оставался спокойным, даже веселым.

— Эбби, это не похоже на тебя. Ты не была раньше циничной.

Эбби стояла на полу в ночной сорочке. Она протерла глаза и поправила волосы. Она все еще чувствовала усталость, непроходящую усталость. Ей не хотелось начинать думать.

Но день начался давным?давно, и, если продолжаешь жить, приходится тянуть свою лямку.

— И что же ты собираешься делать? Присматривать за мной весь день?

— Я хотел пройтись с тобой по магазинам. Тебе нужна подходящая одежда для этого уик?энда.

Эбби удивилась:

— Но это же не выход в свет. — Люк дернулся, явно теряя терпение:

— Конечно, это не выход в свет. Ты все поймешь, когда увидишь гостиницу, где мы проведем ночь. У тебя есть прогулочные туфли? Толстая юбка и свитер? Теплая куртка? Конечно, нет. Ты приехала сюда, приготовившись к тропической погоде. Но в это время года бывают очень холодные вечера. В любом случае тебе нужна теплая одежда. А потом мы где?нибудь позавтракаем.

— Какой ты милый, Люк, — сказала Эбби уверенная в том, что он намерен весь день держать ее при себе. Он вовсе не собирался позволить ей продолжать свое неуклюжее расследование.

— Вот так?то лучше, — сказал Люк. — Ты будешь, готова через полчаса? Я сделаю кофе, пока ты примешь ванну.

— Ты покормил зимородков?

— Да. Ну и жадные птицы.

— А как же Лола? Как она доберется на работу?

— На пароме, я думаю. Я сказал ей, что ты нездорова и что я останусь с тобой.

Эбби с негодованием воскликнула:

— Ну и придумал. Я совершенно здорова! — Люк подвел ее к зеркалу:

— Посмотри на себя! Мне ты напоминаешь замученную кошкой птичку, у которой потускнели перья.

— Люк!

— Разве не правда?

Эбби потерла бледные щеки. Ничего не поделаешь, на этот раз Лола воспользуется паромом без возражений: она, конечно, согласна, что за Эбби надо присмотреть.

— Ладно, будь моим тюремщиком, — сказала она потерянно.

Люк повернул ее к себе и сильно встряхнул.

— Эбби, прекрати эти идиотские разговоры! Твоим тюремщиком! Боже милостивый!

Эбби засмеялась почти истерически:

— Хорошо, Люк. Я обещаю не задавать вопросов. Но, что бы вы с Лолой ни задумали, ты не можешь прятать это от меня вечно, понимаешь? Можно усыплять мои подозрения цветами и дорогими ленчами, но недолго.

Его лицо потемнело от ярости. Она видела, как сжались его кулаки. Затем он резко повернулся и без слов вышел из комнаты. Даже не попытавшись ничего отрицать…

Она приняла ванну и оделась, тщательно наложив макияж на лицо, чтобы оно выглядело более свежим. Теперь девушка, глядящая на нее из зеркала, вполне могла сойти за привлекательную и счастливую новобрачную. Она вышла в гостиную и выпила приготовленный Люком кофе, следя за тем, как он идет в кухню и моет чашки. Его высокая худая фигура у раковины, торжественно выполняющая непривычную работу, вызвала в ней какую?то острую боль. Эта счастливая домашняя сцена совершенно не соответствовала их отношениям. Она нервно вскочила и вышла на яркий утренний солнечный свет.

Эбби увидела, что посаженные вчера герани поникли. Но когда она пошла за лейкой, Люк сказал нетерпеливо:

— Что ты делаешь? У нас нет времени для этого. Джок может полить сад. Я крикну ему. Он может также приглядеть за домом, пока нас не будет.

— Этот старый негодяй! — удивилась Эбби.

— Ну вот, ты опять за свое, — сказал Люк. — Ты уже привыкла считать всех негодяями или мошенниками. Что сделал старина Джок, чтобы заслужить это? Или Лола? Или те совершенно невинные люди, которых ты встретила в Кингз?Кроссе? Или я? Что случилось с тобой, Эбби? Ты раньше не была такой: подозрительной, капризной, нервной.

Теперь он снова приводил ее в замешательство, ставя все с ног на голову. Может, и в самом деле не Люк, а она сама изменилась.

— Но ограбление?то было! — воскликнула она в отчаянии, — и этот дурацкий звонок с просьбой забрать Дэйдр. Зачем же отрицать очевидное?

— Дорогая, теперь ты снова выглядишь бледной и несчастной. Надевай шляпку и поехали отсюда.

И все же, несмотря на возникшую помеху в лице заботливого мужа, Эбби решила попробовать продолжать начатое расследование. Она сказала Люку, что кроме тех вещей, которые он собирался купить, ей хотелось бы взглянуть на тот пояс в Симсонс, о котором ей якобы звонила продавщица. Люк мог бы недолго подождать ее внизу.

Он проницательно посмотрел на нее. Видно, у него снова возникли подозрения. Но он беспечно сказал:

— Хорошо. Но не застревай там на целый день. Я хотел поехать на ленч в один из заливов.

— В какой?

— В любой. Знаменитый Роуз Бэй, если хочешь.

— Как чудесно, — сказала Эбби. («Поезжайте в Роуз Бэй», — сказала та женщина. Еще минута, и она выяснит, почему).

Она поднялась на лифте на третий этаж, чтобы Люк не сомневался, что она направилась в отдел белья, затем быстро проскользнула по лестнице вниз. Косметический отдел был далеко от того места, где она оставила Люка, к тому же в магазине было довольно много народу, чтобы он мог ее заметить. Она нарочно надела не привлекающий внимания серый костюм и шляпку.

• Предыдущая
• 25/38
• Следующая