Сумасшедший домик в деревне - Куликова Галина Михайловна - Страница 33

• Предыдущая
• 33/40
• Следующая

Обращаться в милицию не имело смысла – Алеша подался в бега, а тело Ларисы кремировали, экспертизу не провести, и главного свидетеля тоже нет. Единственное, что осталось в распоряжении родственников – имена врачей и туманные слова Алеши, что обращаться по щекотливому вопросу следует в регистратуру.

– Мы решили раздобыть доказательства. Сделать очередной «заказ» и поглядеть, как все это работает, – сказала Екатерина Ивановна.

– И еще мы хотели отомстить, – заявил ее супруг. – Напугать. Чтобы они прочувствовали, чем занимаются. Какой пакостью.

– В Нидерландах приняли закон, – срывающимся голосом сказала Полина, которая не так давно читала статью в медицинском журнале, найденном у Люды на даче. – Эвтаназию там официально разрешили.

– С согласия больного, находящегося в здравом уме и твердой памяти, – проявил осведомленность Глухов. – А не по желанию алчного зятя. Большая разница!

– Становятся понятными некоторые вещи, а некоторые еще больше запутываются, – пробормотал Никифоров. – Когда Полина сказала, что работает в регистратуре, да еще является ближайшей родственницей Анохиной, вы решили, что именно с нее начинается процесс... умерщвления?

Екатерина Ивановна кивнула.

– А зачем вы отвезли ее за тридевять земель и засунули в морг?

– Петя, мой муж, когда-то там работал, – неожиданно вмешалась Ирочка. – Вас просто хотели напугать.

– Напугали, – призналась Полина, дрожа как в лихорадке. – У вас все очень классно получилось.

– А что за странное письмо вы состряпали? – продолжал расспрашивать Никифоров. – Оно ведь имеет какой-то смысл? Я говорю о списке картин.

– Митя составил этот список, – признался Глухов. – Выписки делал из какой-то древней книжки «Отечественные шедевры в частных коллекциях». Или что-то в таком роде.

– То есть ЧК означало все-таки частную коллекцию?

– Да. А Анохиным якобы обещалось двадцать пять процентов от вырученных после продажи картин денег.

– Теперь понятно, почему Люда не обратилась в милицию, – пробормотала Полина. – И телефон она мне свой оставила для того, чтобы знать по возвращении, угрожают ли ей по-прежнему. Вы ведь звонили ей по телефону, да? А не гонялись со шприцами по Москве?

– Анохина всех нас знала в лицо, – коротко ответил Глухов. – Поэтому мы звонили по телефону.

– Изобретатели, твою мать, – пробормотал Бунимович и подпер щеку рукой. Казалось, он ужасно устал от этого приключения и желает, чтобы оно поскорее закончилось. – Только вы все очень аккуратно обходите кульминацию. Убийство.

– Мы не обходим, – немедленно парировал Глухов. – Мы просто об этом ничего не знаем. Главные действующие лица нашего спектакля уезжали за границу – один за другим. Пете и Мите поручили проводить каждого до аэропорта. Чтобы не подумали, будто все сойдет им с рук!

– У Пети или у Мити «Жигули»? – немедленно сообразила Полина. Глуховы недоверчиво и взволнованно переглянулись. – Вероятно, это они увезли Максима Анохина с автозаправки. Он взял свой чемодан и пересел к ним в машину. Интересно, что они ему сказали?

– Наверное, стоит вызвать Петю и Митю, – строго заявил Никифоров.

– Митя куда-то уехал, – пролепетала Екатерина Ивановна. – А Петю, наверное, можно вызвонить.

И она поглядела на Ирочку, Петину жену.

– Петя тоже уехал, – с вызовом заявила та. – Сказал, что ему срочно нужно отгулять две недели отпуска. Я думала, вы знаете...

– Так, – произнес Никифоров. – И что будем делать? Если ваши сыновья по вашей же указке отомстили за смерть вашей сестры, – он голосом выделил это многократно повторенное слово «вашей», – тогда, выходит, вы несете прямую ответственность за двойное убийство.

– Какая ужасная глупость! – выкрикнула Ирочка и заплакала.

– Дайте мне сутки, – глухо сказал Владимир Сергеевич, глядя в стол. – Я все выясню.

Полина попыталась проглотить ком, застрявший в горле, но он выскочил снова, как пластмассовый поплавок.

– Хорошо, – решил Никифоров, не посоветовавшись ни с кем из своих. – Сутки в вашем распоряжении.

– Как вы нас выследили? – спросил Глухов, поднимаясь на ноги.

– Мы не занимались слежкой, – покачал головой Андрей и приложил ко лбу указательный палец: – Мы вас вычислили.

– Совершенно непонятно, кто перевернул вверх дном загородный дом Анохиных, – заявил Никифоров, когда они переместились из лаборатории к нему домой и оккупировали кухню. – Никакого смысла не было Глуховым там рыться. Что они могли искать?

– Выходит, это Дякины. Устроили тарарам в поисках родовых сокровищ, а потом им стыдно было признаться, – покачала головой Полина, не в силах справиться с плохим настроением.

С отвратительным настроением. Ужас от потери родственников она уже пережила, переборола. По крайней мере, первый, самый острый. И вроде бы картина преступления начала проясняться. Счастье уже, что люди, из-за которых ей много ночей подряд снились кошмары, нейтрализованы. Они не будут больше гоняться за ней и втыкать иглы, куда попало. Боже, какое облегчение! А убийцу или убийц Люды и Максима обязательно найдут... И тогда ей придется возвращаться в свою жизнь. В дом престарелых.

Конечно, ее возьмут. Директриса возьмет ее сразу же, она не раз говорила, что Полина – настоящая находка и ей нет цены. Жаль, Никифоров так не думает. Интересно, когда он попросит ее съехать? Нет, нельзя дожидаться, когда попросит. Надо самой уйти, чтобы не ставить его в неловкое положение.

С тех пор как они попали к Костиной маме на пироги, Никифоров стал вести себя иначе, чем прежде. Он подолгу смотрел на нее, прежде чем ответить. И вообще подолгу смотрел. При этом взгляд у него был какой-то уж слишком раздраженный.

– Художественное полотно выглядит нереалистично, – неожиданно заявил Никифоров, и Полина вздрогнула. – Итак, что мы имеем. Если верить Эдику... Вернее, даже не Эдику, а незаинтересованному свидетелю с бензозаправки, Максима в последний раз видели живым в «Жигулях» с двумя мужчинами. Есть основания предполагать, что это были Петя и Митя. Однако их родственники уверяют, что Демьяновка – место им совершенно незнакомое...

– В морге, где я... хм... прохлаждалась, тоже, кроме Пети и Мити, никто не бывал! – возразила Полина.

– Но Ирочка тотчас просветила нас, припомнив, что Петя, ее муж, там работал. А о Демьяновке не знает никто. Они даже названия такого не слышали! Зато с ней знаком кто-то из Дякиных. Если это не совпадение и на зеленой «Волге» в Демьяновку вместе с Максимом приезжал один из близнецов, то мы имеем основание предполагать, что угрозы и убийство – два совершенно разных дела.

– Угрожали Анохиным родственники Запольской, а убили Анохиных близнецы Дякины, – подвел итог Костя.

– С какой стати, ради всего святого, близнецам Дякиным убивать Максима и Люду? – вклинилась Полина.

– Если вспомнить их любительский спектакль с привидением, можно возвратиться к мысли, что им зачем-то страшно нужен именно этот клочок земли.

– Но я позволила им делать на нем все, что им вздумается! – возразила Полина.

– Следует понимать так, что Дякины хотели получить его не во временное, а в постоянное пользование, – не сдавался Никифоров.

– Зачем? Там не может быть нефти или залежей золотой руды! Никто не собирается проводить по этому куску земли газопровод. И даже если Дякины обнаружили под слоем дерна кладбище слонов, их всех давно можно было выкопать, вывезти и продать за границу!

– Кроме того, – здраво рассудил Бунимович, – этим типам вряд ли было известно, кто унаследует дом и землю после смерти Анохиных, и захочет ли новый хозяин продать ее. Да еще продать именно им!

– Костя дело говорит! – поддержала Полина.

В ответ на ее горячность Никифоров ухмыльнулся. И было в этой ухмылке какое-то презрительное превосходство, от которого у нее стало холодно в животе.

– Из этого следует простой вывод, – он пожал плечами. – Или Дякины не причастны к убийству, или мы не знаем их настоящий мотив.

• Предыдущая
• 33/40
• Следующая