Сумасшедший домик в деревне - Куликова Галина Михайловна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/40
• Следующая

– Мирандолина. А к тебе можно?

– Заходи! – Она накинула халат и взяла кошку под передние лапы. Та индифферентно повисла. – Почему я ее раньше не видела?

– Она где-нибудь дрыхла, ей было лень вылезать, – сказал Никифоров, открыв дверь и остановившись на пороге.

– Хорошая киса! – пробормотала Полина, погладив ее по спине. Мирандолина немедленно заурчала, как мотоцикл.

– Я смотрю, ты не слишком расстроена сообщением об исчезновении сестры.

– Мне кажется, Эдуард драматизирует. То, что Люда и Максим исчезли одновременно, наводит на мысль, что они просто всех обманули. Сказали, что поедут один – на конференцию в Париж, а другая – на отдых в Болгарию, а на самом деле вдвоем отправились совсем в другое место. Просто они хотели, чтобы никто об этом не узнал.

– Почему? – привязался Никифоров.

– Я не знаю.

– Мне не нравится, что охота за тобой началась тогда же, когда исчезли твоя сестра и ее муж. Возможно, у них неприятности, и они спрятались, предоставив тебе все расхлебывать.

– Почему ты так решил? – изумилась она.

– Ты ведь со своей сестрой не виделась с самого детства, я прав?

– Ну и что?

– С какой стати она вдруг воспылала желанием тебе помогать? Пустила к себе жить, пообещала работу?

– Ну... Мы... все-таки не чужие друг другу! – неуверенно возразила она.

– Хорошо, вы – не чужие. А Максим? Какой мужчина согласится на то, чтобы в его доме поселилась родственница жены? А?

Полина окончательно растерялась.

– Они были так... так...

– Добры, – подсказал Никифоров. – Они что, славятся своей добротой?

– Я не знаю.

– Понятное дело, не знаешь. Вот что мы сделаем. – Он прошелся по комнате, словно стратег, планирующий военную кампанию. – Завтра поедем к этой Скворцовой Наташе, и ты все у нее выспросишь. Когда она встречалась с Людой, чтобы передать ей посылку? Может, она подвозила ее в аэропорт, и твоя сестра исчезла точно так же, как Максим, – с заправочной станции? В общем, побольше подробностей. А сегодня – спать. Утро вечера мудренее.

Утром Полина озадачилась – что надеть. Никифоров с Бунимовичем купили ей нечто невообразимое – обтягивающее, короткое, яркое. Она решила, что ей следует закрыть на это глаза и сказать спасибо.

Увидев ее в новом наряде, Никифоров понял, как они с Костей погорячились. Благодаря проснувшемуся в них чувству вины рыжая штучка превратилась в заряженную частицу, создав вокруг себя опасное поле. Его благодеяния ему же и выходят боком!

Всю дорогу до клиники он старался на нее не смотреть, но к концу пути был близок к тому, чтобы рассказать ей любимый Костиков анекдот про прапорщика. Она ничего не замечала или делала вид, что не замечает, тогда как у него наверняка поднялось кровяное давление.

Наташа Скворцова ужасно нервничала. Когда Полина разыскала ее в кабинете и представилась, та заговорила так жарко, словно только и ждала, когда у нее появится собеседник.

– Это нельзя так оставлять, Полиночка! Люда должна была появиться в аэропорту, понимаете? Не может быть таких совпадений: Максим не сел в свой самолет, а Люда – в свой.

Наташа была крупной, широколицей и полногрудой и смотрела на мир ласковыми карими глазами.

– Они могли вместе куда-нибудь отправиться, – робко высказала свое предположение Полина. – Семьей.

– Да нет, что вы! – искренне изумилась Наташа. – Не могли! Главврач рвет и мечет – пропал заведующий отделением, шутка ли! Это же у него не отпуск, Полиночка, а работа. Как он мог не явиться на конференцию?

– Тогда, может, следует заявить в милицию?

– Я сразу им сказала – следует. И вашей тете Мусе сказала. Но она как-то не прониклась. Впрочем, она ведь не знает всего.

– Чего – всего? – немедленно насторожилась Полина.

– Людочке угрожали! – выпалила Наташа. И, упреждая следующий вопрос, пояснила: – Понятия не имею, кто и почему. Она тоже не знала, но очень, очень переживала. Вы наверняка заметили, что в последние дни Людочка сильно нервничала.

– Я подумала – она просто устала, – расстроилась Полина. – Она ничего не говорила об угрозах. Даже не намекнула.

– А мне, знаете ли, призналась. Мы давно с ней дружим, и вот пошли покурить на лестницу... У нас тут нельзя... В общем, она мне и говорит: «Наташка, я в такое дело влипла! Мне угрожают смертью. По телефону звонят и на улицах преследуют». Но тут меня позвали, и я не успела выспросить до конца. А потом вернулась к этому разговору, а у Людочки уже пропало настроение делиться. Она сказала – ничего страшного, сама справится. Вот отдохнет и... Отдохнула!

– Она уехала от меня вечером десятого числа, – сообщила Полина. – Не знаю, сколько точно было времени, уже начало смеркаться. А вы когда с ней виделись?

– Непосредственно перед поездкой в аэропорт, куда она так и не доехала. Я ждала ее в кафе «Мелочи жизни» неподалеку от своего дома – это в Тушино. Людочка забрала пакет, мы распрощались, и она укатила.

– На своей машине?

– Ну, да. Она рассчитывала оставить ее на платной стоянке, кажется. Надо сообщить в милицию, пусть ищут ее «Фольксваген»! Полиночка, наверное, это должны сделать вы. Я имею в виду – заявить об исчезновении. Или тетя Муся. Я знаю, что она всегда была связующим звеном между Людочкой и остальными родственниками. У нас в больнице все знают телефон тети Муси.

– Я предупрежу ее. Мы посоветуемся, – сказала Полина. – А... А вы не знаете, эти угрозы... Они могли быть как-то связаны с клиникой?

– С клиникой? – удивилась Наташа. – Не знаю... У нас работа – собачья. Трудная, как на корабле. Все силы отнимает, вот что я вам скажу.

– Я подумала: Максим как заведующий отделением мог иметь массу всяких возможностей... – неопределенно заметила Полина. – Я работала в доме престарелых и знаю какие вещи проделывает руководство...

– У нас главврач – кремень! – покачала головой Наташа. – У него никакие «такие вещи» не проходят. Да, отделение у Максима тяжелое, больным прописывают сильные обезболивающие, но я не верю, что он замешан в чем-то противозаконном.

– То, что она не верит – еще ничего не значит! – заявил Никифоров, который ждал Полину в машине и изрисовал целый блокнот графиками функций. – Когда твои родственники должны были вернуться?

– Через два дня. Оба.

– Это что же – конференция в Париже длилась десять дней? Возможно, у главврача тоже рыльце в пушку? Что, если они переправляют через границу наркотики?

– Мы это вряд ли узнаем, – покачала головой Полина. – У нас нет никакого доступа к информации. Мы вне игры. Думаю, пришло время обратиться в милицию.

– Полагаю, заявление у тебя сейчас не примут.

– Почему это?

– Двое взрослых людей, муж и жена, уехали из дому. На работе должны появиться только через два дня. Какие основания начинать поиски?

Полина вспомнила, как объяснялась с милиционером по поводу преследования, и сникла. Действительно, никаких шансов на успех. Кроме того, в душе у нее жила робкая надежда на то, что через два дня Люда и Максим действительно объявятся – целые и невредимые – и устроят ей выговор за то, что она связалась с тетей Мусей и даже отдала ей ключи от их квартиры. Впрочем, это не она связалась с теткой, все было наоборот. Главврачу клиники сообщили, что Максим не прибыл на конференцию, тот дал распоряжение разыскать его, из клиники позвонили тете Мусе, а та послала Эдуарда в только что купленный Анохиными дом на разведку. Эдуард беспокоился еще и потому, что Максим так неожиданно исчез по дороге в аэропорт.

Они уже подъезжали к дому, когда у Никифорова зазвонил мобильный телефон.

– А, Николай Леонидович! – воскликнул он игривым тоном. – Что? Что вы говорите?! О, боже мой.

У Никифорова так быстро изменилось выражение лица, что Полина испугалась. Он побледнел и свернул на обочину. Выключил мотор и жестко переспросил:

– Когда, завтра? Хорошо. Ладно. Я понял.

Отключился, сделал глубокий вдох, выдох и только тогда повернулся к Полине.

• Предыдущая
• 22/40
• Следующая