Секретарша на батарейках - Куликова Галина Михайловна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/43
• Следующая

В коридоре так вкусно пахло свежевыпеченными булочками, что Марина притормозила и, блаженно прикрыв глаза, потянула носом воздух. И в тот же миг уютную утреннюю тишину разорвал пронзительный женский крик:

– А-а-а!!! А-а-а!!!

Марина подпрыгнула, не зная, куда бежать и что делать. Немедленно пооткрывались двери, и из них повыскакивали обитатели второго этажа – кто в чем. Юрий, на котором болталась рубашка, одетая наполовину, оказался ближе всех к ней.

– Что с вами?! – ужасным голосом спросил он. – Почему вы вопите, как гиббон?

– Это не я, – испуганно ответила Марина, и тут крик раздался снова.

– Это Любин голос! – воскликнул Аркадий. – Не пойму только, где она!

– Она... Она пошла в Димину комнату, – пролепетала Марина, указав пальцем в конец коридора. – Вещи разбирать.

Все рванули туда, а ей вдруг сделалось совсем нехорошо. Было совершенно ясно, что просто так вопить на весь дом никто не станет. Наверное, Люба обнаружила в комнате что-то ужасное. Диму, лежащего на полу с вонзенным в сердце кинжалом, например. Марина почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног, и сползла по стенке на пол. Тотчас кто-то потянул ее за шиворот.

– Вставайте! – потребовал Юрий. – Слезами горю не поможешь.

– Что с ним? – слабеющим голосом спросила Марина, чувствуя, как дрожат у нее коленки.

– Кажется, на него упала ваза. Ее ураганом снесло. Может быть, он еще жив.

Мимо них с топотом пробежали Аркадий с Аллой, Дарья и Валерий Леопольдович. Лица у всех были одинаково перекошены и бледны.

– Ваза? – недоумевающе переспросила Марина. – Ничего не понимаю...

– Ваза, ваза! На Романа упала ваза! – нетерпеливо повторил Юрий.

– На какого Романа?

– Вы еще и бестолковая к тому же! Как я мог в вас втрескаться? – Марина похлопала глазами. – Сидите тут и ждите меня. Или подите к Любе, она там бьется в истерике.

Сидеть она, конечно, не стала и к Любе не пошла, а побежала в комнату, быстро влезла в платье, распахнула окно и перевесилась через подоконник. Голова и плечи тотчас намокли, потому что снаружи моросил унылый дождь. Небо, обложенное ватными тучами, опустилось угрожающе низко и медленно ползло куда-то за лес, задевая брюхом верхушки деревьев.

Роман лежал на забетонированной площадке возле дома лицом вниз, весь в серо-белых осколках. Марина повернула голову и тут же все поняла. По обе стороны черного хода возвышались две колонны, украшенные гипсовыми вазами. На одной колонне ваза выстояла, другую же, по всей видимости, снесло ветром. Ничего удивительного – ветер был ураганный. Но вот как Роман оказался на улице в самый разгар грозы? Что он там делал, ночью, позади дома?

Марина быстро спустилась на первый этаж и побежала в гостиную. Здесь была дверь, ведущая в небольшой предбанник перед черным ходом. Дверь была распахнута настежь, и в нее как раз входили мужчины. Анисья Петровна сидела в кресле возле окна прямая, как палка, с сумрачным челом.

– Где ваш брат, Мариночка? – немедленно спросила она, когда та появилась в комнате. – Почему он не идет меня поддержать?

– Я сама не знаю, где он, – ответила Марина. – Я его с вечера не видела.

– Мы повезем Романа в больницу, так будет быстрее, чем «неотложку» ждать. Я уже позвонил, – бросил на ходу Аркадий.

Софья, сгорбившаяся, как старуха, прошла вслед за ним широким мужским шагом. За ней следом промчалась Дарья, зажимая рот двумя руками.

– Софья! – громовым голосом окрикнула внучку старуха. – Почему твой муж болтался под дождем во время урагана?

Софья остановилась и, не оборачиваясь, сказала через плечо:

– Он пошел молнии фотографировать.

– Фотографировать молнии? – не поверила Анисья Петровна. – Он что, дурак?!

– Да! – крикнула Софья, неожиданно сорвавшись. – Он дурак! А вы что, не знали?! Он всю ночь где-то бегал. Я проснулась – он копается в ящике. Я спросила его, что он делает. Он ответил, что ищет фотоаппарат, хочет пойти поснимать молнии. Я сказала ему, что он идиот, и снова заснула. Это вас устраивает?

– Устраивает, – кивнула Анисья Петровна. – А фотоаппарат нашли?

– Там нет никакого фотоаппарата, – пробасил Володя, входя в комнату и отряхиваясь, словно собака. – Если только он не отлетел куда-нибудь в траву.

– Какая там трава? – раздула ноздри Анисья Петровна. – Там газон, стриженный под машинку, – пуговицу найти можно!

– Ах, оставьте, мама! – простонала Дарья. – Когда он очнется, сам все расскажет.

– Он соврет, – буркнула старуха. – Как всегда. Свет не видывал таких врунов и сочинителей, как твой зять.

Дарья фыркнула и выскочила из комнаты. Аркадий и Володя повезли пострадавшего в больницу, с ними поехала Софья. Марина некоторое время слонялась по первому этажу, потом Дарья сварила всем кофе и разогрела в микроволновке булочки.

– Люба рыдает где-то наверху, – сообщила она.

– Она рыдает! – возмутилась Анисья Петровна. – Тоже мне близкая родственница!

– Вы прошлой ночью больше не выходили из своей комнаты? – тихо спросил Юрий, когда они убрали посуду.

– Нет, – рассеянно ответила Марина, которая думала только о том, куда подевался Куманцев. – А вы?

– Я еще в ванную выходил.

– Вы... случайно моего брата не видели?

– Нет. А в самом деле? – озадачился он. – Куда подевался ваш брат?

– Может быть, он уехал в Москву? Вдруг ему позвонили...

– Советую посмотреть, на месте ли его бумажник и мобильный телефон.

Марина побежала наверх и нос к носу столкнулась с медсестрой Катей, которая шла по коридору с сосредоточенным лицом. В руках она держала аптечный чемоданчик. Он был довольно объемистый: вероятно, ее подопечная Анисья Петровна болела тысячью и одной болезнью, и для каждой из них нужно было иметь лекарство под рукой.

– Ходила посмотреть, как там Люба, – вполголоса объяснила Катя. – Она очень испугалась, когда увидела Романа.

Люба сидела на стуле в Диминой комнате, зажав руки между колен, и смотрела прямо перед собой.

– Булочки очень вкусные, – неловко сказала Марина. – А вы моего брата не видели?

Люба подняла на нее больные глаза и покачала головой:

– Нет, с вечера не видела.

– А вечером когда?

– Уже все спать легли, а он на веранду вышел покурить. И только прикурил, как будто чего услышал. Я из окна своей комнаты смотрела, – виновато объяснила она. – Он папироску, значит, бросил и как сиганет через перила! И все. Я спать легла.

– А во сколько это было?

– Не знаю, – пожала плечами Люба и повторила: – Все уже спать пошли.

– Он куда-то подевался, – объяснила Марина. – И мне ни слова не сказал.

Она полезла в тумбочку и обнаружила в ней бумажник и ключи от машины. Мобильный телефон был поставлен на зарядку. Выходит, Дима никуда не уехал!

– Может, он пошел на реку купаться и утонул? – предположила Алла светским тоном, когда Марина вместе с Любой спустилась вниз и спросила о «брате». – В реке после урагана чего хочешь могло плавать. Зацепился – и привет.

Кажется, это предположение не казалось ей особо волнующим.

– Последний раз его видели ночью, – возразила Марина. – Он же не дурак, чтобы в грозу лезть в реку.

– Катерина! – потребовала Анисья Петровна. – Меряй мне давление: я разнервничалась. А тебе, детка, – обратилась она к Любе, – надо нашатырь с собой носить. Ты у нас барышня... обморочная. И нашатырь тебе помогает. Нюхала нашатырь?

Люба отрицательно покачала головой.

– Дура! – вынесла вердикт старуха. – Сейчас-то уж поздно. Пойди кусок холодной курицы съешь, сразу полегчает. Я всегда курицу ем, чтобы стресс не съел мой желудок. Курятина обладает поистине волшебными свойствами... Впрочем, ты дура, тебе не понять.

Тем временем вернулись Аркадий, Володя и Софья. Вернулись не одни, а с представителями правоохранительных органов.

– Мы его только привезли, – мрачно сообщил Аркадий, – как он взял и умер.

Дарья зарыдала в платок, все остальные хмуро молчали.

– А это кто? – спросила, наконец, Анисья Петровна, указывая на скучных мужчин.

• Предыдущая
• 24/43
• Следующая