Возрождение (СИ) - Лисина Александра - Страница 9

• Предыдущая
• 9/99
• Следующая

Эланна пристально посмотрела на него и слабо улыбнулась.

- Мне бы очень хотелось в это верить.

Тиль серьезно кивнул.

- Мне бы тоже хотелось, чтобы вы поверили.

Она ненадолго замолчала, нервно теребя тонкими пальцами кружевной платок и изучая клубящуюся темноту под ногами.

- Я видела ваш новый мир, ллер. Видела, кто и как там живет. Признаться, я была... поражена. И тогда, когда встретила вашего сына. И после, когда решилась своими глазами взглянуть на тех, кто когда-то причинил нам столько горя. Не скажу, что было легко на это решиться. Не скажу, что все мои советники одобрили этот выбор. Но когда я пришла в Золотой Лес, мне, как ни странно, показалось, что прошлое действительно осталось для вас далеко позади. Я сперва не хотела в это верить. Долго сомневалась, наблюдала, изучала вас, сравнивала с образами из памяти Рода, что подарил мне отец... но Лиара стала по-настоящему свободной. Она цветет рядом с вами. Одаривает вас, как собственных детей. Вы сумели полюбить ее, а она за это приняла вас. Это - чудо, ллер. Самое настоящее чудо, раз те, кто некогда нес с собой только смерть, вдруг научились ценить жизнь.

Тиль благодарно поклонился.

- Мы действительно изменились, леди. Или повзрослели - как хотите. Я рад, что вы сумели это увидеть и понять. Но Таковы Законы мироздания, и их не обойти никому. Даже Создателями. Признаться, я много думал об этом в последние несколько веков. И особенно, в последние несколько дней, потому что в вашем мире меня почему-то стали посещать очень странные...

Тирриниэль неожиданно осекся и к чему-то чутко прислушался. Какое-то время стоял неподвижно, с силой стискивая похрустывающие от такого напора перила, но потом вдруг на его лице появилось непонятное выражение, а из груди вырвался долгий вздох.

- Надо же...

- Что не так? - беспокойно повернулась Эланна, едва не позабыв, о чем сейчас говорила.

- Таррэн...

- А что с ним?

- Вы разве не слышите?

Реном Эверон, застывший неподалеку в полной неподвижности, немедленно обратился в слух, силясь уловить то, что вдруг почувствовал иномирный лорд. Какое-то время он ничего не понимал, потому что вечер слишком уж сильно полнился шелестом листвы, неугомонным стрекотом цикад, громкими перекличками певчих птиц, коих тут водилось видимо-невидимо, далеким порыкиванием обитающих на окраинах эолларских львов. Но потом... что-то изменилось в воздухе. Неуловимой тенью пронеслось над притихшими садами, заставляя крикунов немедленно умолкнуть, шебуршащихся у корней грызунов - неверяще замереть на месте. Раскричавшихся птиц - растерянно замолкнуть, а самых чутких и понимающих - изумленно привстать на задние лапы и всем существом потянуться в сторону Южного крыла, из которого вдруг тихо и печально полилась мелодия эльфийской флейты.

Рен Эверон ошеломленно моргнул.

Бездна... да как же это?! Неужели чужаки играют?!! Неужели среди них нашелся кто-то, кто способен разбудить дремлющую Музу и упросить ее спеть для взыскательных ценителей бесспорной красоты этого изумительного чуда?! Неужели они владеют Голосом?!!

Леди Эланна, мгновенно растеряв свою холодность, неверяще ахнула.

- Как это?! ТАРРЭН?! Он ПОЕТ?!

Тиль прикрыл глаза.

- Да. Он играет... для Бел.

Леди Эланна оторопело замерла. Точно так же, как замер неподалеку от нее растерянный и почти раздавленный открывшимся знанием Сорен ал Эверон. Потому что это было невероятно... невозможно... немыслимо! Но Темный лорд действительно играл! Тихую, печальную песнь, в которой только недалекий глупец или совершенно глухой не мог бы распознать искренней боли и тщательно укрываемого отчаяния!

Голос невидимой флейты будил странные чувства, почти дрожал от тоски и неистового стремления добраться до слушателя. Мелодия тихо звучала во внезапно наступившей тишине, делясь своей болью с каждым, кто мог ее понять. Она беззвучно шептала в замершем от неожиданности лесу. Заставляла ветер сочувственно вздыхать. Молча вычерчивала в небе огненные знаки, настойчиво зовя за собой, обещая, умоляя. Она, как живая, разговаривала с миром. И, как путеводная ниточка, указывала дорогу к той, для которой была предназначена.

- Как красиво, - зачаровано прошептала Эланна, завороженная магией песни. - Что это, ллер? О чем он играет?

Тирриниэль странно посмотрел на ее восторженное лицо, где двумя бриллиантами горели почти такие же яркие глаза, как у Белки. Недолго поколебался, но потом все же решился и тихо, стараясь не перебить впечатление от еще звучащей флейты, запел:

По серым дорогам в обрывках одежд

Бродит без сна одинокий скиталец.

Когда-то живой, полный сил и надежд,

Способный на Песнь и чарующий Танец.

Когда-то давно был он молод, красив,

Обласкан вниманием юных прелестниц.

Когда-то горяч был, безумно ревнив

И верил, что может познать бесконечность.

Он был на вершине, Великий Творец,

Но вдруг это все потеряло значение.

Лишь оттого, что однажды во сне

Дыханием чуда был нежно овеян.

ОНА появилась из грез, как луна,

Возникла из мрака прекрасным видением.

Богиня. Волшебница. Чудо. Мечта.

Всевышнего знак и Его откровенье.

Любовь закружила его до утра,

Крылами надежды его наделила.

Заставила сердце пылать без огня

И верой мятущийся дух озарила.

Он счастлив был ею, безумен до слез.

Желая кружить ее в медленном танце.

Смеялась Любовь, говоря, что из грез,

Способна не раз для него возрождаться.

Не зная отказов и страстью гоним,

Он ринулся к ней, невозбранно и смело,

Желал подхватить, но опасно забыл,

Что чудо не может жить в клетке из тела.

Едва лишь коснулся рукою мечты,

Как вскрикнула Муза и с болью упала.

"Зачем?- прошептала беззвучно. - Ведь ты

Мог счастлив быть здесь..." и ее вдруг не стало.

Он замер, неверяще шаря по тьме

Пустыми, лишенными света глазами.

Но не было больше Любви в этом сне.

Ушло упоение ее чудесами.

Осталась лишь горечь на серых губах,

Осталась лишь рана на сердце умершем.

Осталась лишь мука в потухших глазах

И боль от ошибки его сумасшедшей.

С тех так и бродит по царству теней

• Предыдущая
• 9/99
• Следующая