Сыскное агентство - Кулешов Александр Петрович - Страница 65

• Предыдущая
• 65/71
• Следующая

Он простоял там долго, спрятавшись в кустах расположенного напротив, судя по всему, необитаемого дома. За это время на «прием» к Бьорну приходило три человека. Он всех их заснял с большим увеличением специальным фотоаппаратом, позволявшим снимать в темноте.

На следующий день он сфотографировал еще двоих. И совсем не удивился, когда на третий день увидел Лиоля. Было бы странно, если б тот не ходил сюда. Взял в техническом отделе якобы нужный ему для выполнения очередного задания аппарат, с помощью которого по вибрации оконных стекол можно было подслушивать разговоры снаружи с большого расстояния. Но ничего не получилось. Бьорн был очень осторожен, и его «дом свиданий» оказался под защитой специального электронного щита, исключающего подслушивание снаружи.

О том, чтобы забраться в дом, Кар и не помышлял, он понимал, что встречавшим его за дверью агентом охрана дома, конечно, не ограничивалась.

Каждый раз он добывал очередную порцию снимков, узнавал людей, записывал номера машин (и такое бывало). Кар размножал все это в трех экземплярах и дополнял ими конверты, лежавшие в банках в арендованных им сейфах.

Проводил он свою разведывательную работу и в недрах «Ока». То, что раньше совершенно не интересовало его, как, впрочем, и большинство других рядовых агентов, теперь он фиксировал, запоминал, сопоставлял.

Он задавал «случайные» вопросы, заглядывал ненароком в безразличные ему раньше документы, заводил беседы с коллегами, особенно когда они были под хмельком. Что-то незаметно фотографировал, что-то записывал на миниатюрные диктофоны.

Его досье росли, и теперь в его банковских сейфах хранились уже не конверты, а толстые пакеты.

Как-то позвонил Эдуард. Он поинтересовался делами Кара, спросил, не собирается ли тот возвращаться в Университет. Из деликатности не спрашивал, почему Кар бросил учебу и чем вообще занимается сейчас, считал, что из-за Серэны.

– А мы готовим великолепную акцию, – похвастался Эдуард, что было ему несвойственно, – хочешь знать – приходи.

– Приду, – сказал Кар, – или давай пройдемся. «Может, теперь линия прослушивается?» – подумал он.

Они встретились в сквере, откуда открывался чудесный вид на порт – на золотые цепочки фонарей, ярко освещенные корабли, мигающие огни маяков. Они сидели на железной скамейке, над ними шелестели листья пальм.

– Так вот, – увлеченно повествовал Эдуард, время от времени машинальным жестом поправляя очки, – ты знаешь, что миролюбивые армии нашего блока, – он усмехнулся, – проводят учения как раз тут, ну, в ста километрах за нашей границей. Демонстрируются дружба и могущество двух армий. Высадка десанта на побережье врага. Знаешь?

– Ну знаю, газеты читаю, – подтвердил Кар. – Надеюсь, вы не собираетесь атаковать союзный флот?

– Представь себе, собираемся! – рассмеялся Эдуард. – И притом с воздуха. Хотим бомбардировать высадившиеся части. С воздуха.

Кар молчал, он не понимал.

– Значит, так, – продолжал объяснять Эдуард, – мы зафрахтовали вертолет. Не думай, это трудная штука. Но тут помог Лиоль, у него какие-то там знакомства на аэродроме. Вертолет прогулочный, но на время военных учений все прогулочные полеты запрещены. Так вот…

– Лиоль? – удивился Кар. – А он что…

– Лиоль у нас член комитета по проведению акции и, между прочим, очень активный, я тебе уже говорил. Оказался смелый парень. Так вот, мы загружаем в вертолет несколько корзин цветов – белых и зеленых – словом, цвета «Очищения». (Белый – символ духовной, а зеленый – экологической чистоты.) В момент высадки, когда десантники будут атаковать береговые укрепления, наш вертолет окажется над ними, и мы выбросим на головы солдат цветы. Мы хотим сказать этой акцией: «Единственные снаряды, которые могут падать на человечество, – это цветы, символы жизни, а не смерти». Ну как?

– А кто полетит в вертолете? – спросил Кар.

Эдуард удивленно посмотрел на него:

– Кто полетит? Я полечу, Роберт, Ингрид, Лиоль, еще человек пять наших активистов, наиболее энергичные.

– Вы не боитесь, что вам помешают? Надо ведь взлететь, пересечь границу, полетать над территорией, где идут учения, вдруг собьют?

– Взлететь взлетим. У нас хороший пилот – друг Лиоля, у него есть разрешение на перелет границы. Лиоль сказал, что все будет в порядке. Конечно, нас, скорей всего, заставят приземлиться. Ну и что, цветы-то уж сбросим. Оштрафуют, продержат в участке пару дней и отправят обратно. Мы ведь действительно сбросим не бомбы, а цветы, и вряд ли они кого-нибудь поранят, даже если солдаты будут бегать без касок.

– Да, конечно, – рассеянно поддакнул Кар, он был занят своими мыслями. – И когда вы собираетесь загрузиться в ваш вертолет?

– По нашим сведениям, высадка начнется в семь утра послезавтра. От города туда километров двести, до границы сто и еще сотня. Это минут сорок. Словом, в шесть мы будем на аэродроме. А Лиоль так вообще там будет ночевать – проследит, чтоб ничего не случилось с цветами, мы их, кстати, уже спрятали – десять корзин цветов – в домике около аэродрома. За два дня не завянут.

– Скажи, Эдуард, а кто знает, где спрятаны цветы?

– Никто не знает, даже пилот, – ответил Эдуард, он снова удивленно взглянул на Кара. – И потом, они будут там под охраной Лиоля. А почему ты спрашиваешь?

– Значит, спрятали в надежном месте?

– Да что ты беспокоишься! Я ж тебе говорю – сегодня ночью туда поедет Лиоль и за всем проследит.

– Ну что ж, желаю успеха. – Кар поднялся: – Действительно, вы придумали остроумную акцию. Пойду спать.

Они попрощались, и Кар торопливо направился к дому.

Он поднялся к себе и быстро переоделся. Надел джинсовые брюки, черный свитер, пиджак, тот самый, с футляром для ножа, надел наплечную кобуру с пистолетом и прикрепил второй пистолет к ноге, засунул в карман черный капюшон с прорезями для глаз. Прихватил миниатюрный диктофон, моток нейлонового шнура. Все эти причиндалы, напоминавшие реквизит для детективного фильма, числились в арсенале многих частных агентов.

Кар спустился к машине, включил мотор и выехал на ночную улицу.

Он подъехал к дому, где жил Лиоль, и принялся ждать.

Ждать, к счастью, пришлось недолго, не прошло и часу, как Лиоль вышел из подъезда, огляделся, залез в свою машину и поехал в сторону аэродрома. Кар ехал вслед. Слежка за Лиолем не представляла труда. Тот не имел никакого опыта в таких делах. До аэродрома доехали быстро. Кар сразу установил, в каком доме спрятаны цветы: небольшая деревянная хибара, стоявшая в стороне от дороги и, видимо, давно заброшенная.

Лиоль долго возился с замком, вошел, зажег свет, наверное, задернул занавески, потому что свет стерся.

Кар вышел из машины, обошел дом кругом. Лиоль действительно проявлял удивительную беспечность – окно в кухню даже не было закрыто. Кар бесшумно влез через окно. В кухне царил беспорядок, воняло помойкой, нечистотами. Осторожно открыв дверь, он увидел коридор, в который выходило три двери. Из-под одной пробивался свет. В коридоре ощущался крепкий аромат, и Кар не сразу сообразил, что это пахли цветы.

Он подкрался к двери, заглянул в замочную скважину. Лиоль сидел к нему спиной и читал газету. На столе стояли банки с пивом и маленький приемник. Из приемника лилась тихая музыка.

Кар начал медленно, миллиметр за миллиметром, открывать дверь, ведь в любое мгновение она могла скрипнуть. Но дверь оказалась тихой. Он проскользнул в комнату, неслышно приблизился к Лиолю, заученным приемом обхватил ему шею, нажав на сонную артерию, подождал, пока затихли судорожные движения и тело обмякло.

Вынув из кармана нейлоновый шнур, он привязал Лиоля к стулу так, что тот не смог бы сделать ни одного движения. Кар действовал точно, быстро. Все это ему довелось десятки раз проделывать на тренировках. На всякий случай он натянул себе на голову капюшон, взял со стола открытую банку с пивом и плеснул несколько раз Лиолю в лицо, тот медленно пришел в себя.

Кар остался стоять у него за спиной. Диктофон он повесил у себя на шее и включил.

• Предыдущая
• 65/71
• Следующая