Сыскное агентство - Кулешов Александр Петрович - Страница 43
- Предыдущая
- 43/71
- Следующая
Кар ругал себя на чем свет стоит, обвинял в несуществующих грехах, в безволии, в мягкотелости, в отсутствии принципиальности, в желании угодить Серэне любым способом…
К концу пикника он наконец вернул себе хорошее настроение, но озабоченность осталась.
Домой вернулись поздно, усталые, слегка хмельные от воздуха, моря и еще кое от чего, более материального. Расстались на набережной, пообнимались, перецеловались. При этом Ингрид сжала Кара с такой силой и так долго не отпускала его губы в страстном поцелуе, что он чуть не задохнулся.
Когда наконец она оторвалась от него, он быстро огляделся, но Серэна ничего не заметила, она прощалась с другими…
Вот о том разговоре Кар как-то и поведал Элизабет. Но, разумеется, ничего не сказал о Бьорне, просто поделился своими опасениями, как, мол, отнесутся в агентстве к тому, что он свяжется с этим чертовым «Очищением», не повредит ли это карьере.
Элизабет основательно и подробно, как обычно, разобрала ситуацию и пришла к выводу, что хотя причин для самоубийства пока нет, но лучше бы, конечно, от очищенцев держаться подальше. Вряд ли Шмидт будет от этого в восторге. И не послужит ли это препятствием к возвращению Кара в «Око». Да, положение не из приятных. А нельзя как-нибудь избежать, потянуть, чтоб не огорчать Серэну?
Словом, надо подумать.
Разговор этот никак не успокоил Кара. Уж если, по мнению Элизабет, его поведение не понравится Шмидту, то что говорить о Бьорне! Не бросит ли он Кара на произвол судьбы, не отречется от него? Прощай тогда карьера, повышение, мечты и планы.
Кар не находил себе места. Что делать? Что делать?
И именно в один из этих дней, когда поздно вечером он ворочался в постели, не находя сна, раздался телефонный звонок.
Кар вздрогнул и схватил трубку с такой поспешностью, что чуть не уронил аппарат. Кто бы это мог быть? С Серэной он уже попрощался – она давно спит. Лоридан в такое время не звонит, тем более Ингрид (которая, чтоб ей пусто было, взяла манеру иногда позванивать ему просто так, видите ли, чтоб услышать его голос, ну?).
В трубке раздался приятный негромкий голос вице-директора Бьорна:
– Добрый вечер, Кар, надеюсь, я вас не разбудил? Нет? Я так и думал, что вы еще не спите, занимаетесь, наверное. Дело в том, что хотелось бы повидаться. Вы смогли бы завтра часа в четыре заехать по тому же адресу? По-моему, у вас в это время занятий нет, а у вашей подруги как раз есть – в другой группе. Договорились? Значит, жду. Покойной ночи.
И он повесил трубку. Кар не успел вставить ни одного слова.
«Все ясно, – в панике решил он, – Бьорну стало известно, что я решил пойти на собрание, и теперь меня ждет отлучение, изгнание, страшная кара. Все кончено, все рухнуло!»
Кар даже не в состоянии был сообразить, что о его в общем-то довольно неопределенном обещании, легкомысленно данном Серэне, никто, кроме них двоих, не знает. И уж кто-кто, а Серэна была последним человеком, который мог бы поделиться этой тайной с вице-директором Бьорном. Хотя ведь знала еще Элизабет.
Но обо всем этом Кар не думал. Он напряженно размышлял, как выйти из положения. Все отрицать? Признать и раскаяться? Соврать, что он просто сболтнул, чтоб отвязаться от Серэны?
В беспокойных мыслях прошли ночь и день, и вот к четырем часам ровно он вошел в запущенный сад. И почему-то только тогда, посмотрев на часы и подумав о Серэне, вспомнил, что Бьорн выбрал этот час, так как знал не только, что у Кара нет занятий, но и что Серэна занимается с другой группой. Откуда он знает? И зачем упомянул об этом? Ясно, зачем. Чтоб Кар помнил: ни на минуту его не выпускают из-под контроля. Настроение его, когда он нажал на кнопку звонка, достигло нижней точки.
Охранник ожидал его за дверью, а вице-директор – все в той же комнате, уставленной креслами и низкими столами. Те же орешки и маслины, те же бутылки. Все в жизни повторяется.
– Мы давно не виделись, Кар, – улыбнулся Бьорн. – Как идет учеба?
– Хорошо, господин вице-директор, осваиваю язык успешно. Тем более Серэна помогает. Грозит, что скоро перестанет говорить со мной на родном языке, а будет только на иностранном.
– Молодец, ха-ха! – рассмеялся Бьорн. – Настоящий преподаватель. Впрочем, с ней-то вы всегда общий язык найдете. А? Кар? – Он игриво подмигнул.
Кар сделал вид, что смутился.
Он уже выработал тактику поведения. Скажет, что притворно согласился, чтоб не ссориться с Серэной, но, конечно, ни на какие собрания ходить не намерен. Только неловко начинать этот разговор самому, надо ждать, пока заговорит вице-директор.
А тот не торопился подходить к главному. Он дотошно расспрашивал Кара о занятиях, о программе, словно сам собирался поступать в Университет, пустился в пространные воспоминания о том, как в свое время учился на юридическом.
Потом стал расспрашивать о сокурсниках Кара. Кар давал им довольно меткие характеристики, и порой господин Бьорн хохотал чуть не до слез. Особенно его заинтересовал почему-то Лиоль.
– Ревнивец, говорите? – смеялся он. – К таким молодцам, как вы и этот, как его, Роберт, ревнует! Ха-ха! Что ж поделаешь, не всем такими красавцами быть, как вы. А? Кар? Ну, а как вы свободное время проводите, где бываете, о чем спорите?
Кар понял: сейчас заговорит о главном. Он подробно отвечал, а вице-директор все задавал вопросы, но как-то беспорядочно. В чем дело? Может быть, он проверяет профессиональную наблюдательность Кара, его память, умение оценивать людей? Всем этим должен в полной мере обладать сотрудник любого сыскного агентства, а может, это особенно необходимо для его будущей работы? Может быть, его переведут в аналитический отдел?
К «Очищению» вице-директор особого внимания не проявил, так спросил, между прочим, бросил презрительно: «Все в игрушки играют» – и продолжал говорить на другие темы.
Кар почувствовал, что разговор подходит к концу. «Ага, – сообразил он, – решено проверить мою лояльность – сообщу ли я сам, ох хитрец!» И сказал:
– Господин вице-директор, тут одна вещь меня немного беспокоит. Хотел спросить вашего совета.
Кар старался показать, что это мелочь, но он как добросовестный работник считает нужным все равно посоветоваться с начальством.
– Да? – насторожился Бьорн. – Что случилось?
– Ничего особенного. Просто был тут один разговор с Серэной. Она считает, что нельзя быть белой вороной, уж раз я вошел в их компанию, в смысле, сошелся с сокурсниками, вместе занимаемся на факультете, с некоторыми берем частные уроки у нее, вот на пикнике были вместе, так не годится откалываться…
– Не понял, – Бьорн нахмурил брови, – что вы имеете в виду?
– Ну так они же все члены этого движения, этого «Очищения», ходят на разные там собрания…
– Ну и что? – лицо Бьорна приняло скучающее выражение.
– Вот она и говорит: «Все ходят, участвуют, а ты нет. Могут не понять тебя. Тебе бы тоже следовало ходить».
– А вы? – Бьорн устремил на Кара совсем не скучающий взгляд.
«Вот оно! Сейчас я все выложу, сейчас опережу его, а если попрекнет, скажу, что как раз хотел получить совет, а пообещал, чтоб не обострять». Кар повторял мысленно свой сценарий.
– Ну, для вида пообещал. Не хотел ссориться. Сказал, мол, да, да, как-нибудь зайду. Она ведь, знаете, господин вице-директор, как припрет к стенке – не выкрутишься, но я, конечно, не собираюсь там бывать…
– И напрасно! – неожиданно резко прервал Бьорн.
Кару показалось, что он ослышался. «Напрасно? Что он имеет в виду? Издевается?»
Но вице-директор и не думал издеваться.
– Видите ли, Кар, ваша главная задача – получить диплом, изучить язык, все, что мешает этому, надо отсечь. Очень хорошо, что вы сдружились с вашими сокурсниками, что ближе стали с вашей невестой, уж будем так называть Серэну Рендо. Это все способствует достижению вашей главной цели. И не разрушайте достигнутого. Ну подумаешь, сходите с ними на демонстрации, митинги, побываете на собраниях. Что вас, убудет от этого? Вы достаточно умный человек, настоящий патриот, они что, распропагандируют вас своими дурацкими лозунгами? Пусть себе шумят, а вы присутствуйте и смотрите. Зато Серэна будет довольна, ваши товарищи не будут на вас коситься, а это только поможет занятиям…
- Предыдущая
- 43/71
- Следующая
