Королевский маскарад - Демченко Оксана Б. - Страница 54
- Предыдущая
- 54/134
- Следующая
«А лазутчики поездке не помешают, – уверенно добавила Аста. – Их не может быть слишком много. И хотя собственное войско Эрхоя ничтожно, оно далеко не худшее по выучке. Не зря имперцы прячутся и остерегаются даже людей сотника Дюжа, распоряжающегося малочисленной охраной стольного города».
Князь весело блеснул глазами – и согласился. Его забавляло необычное поведение сестры. Ровной и рассудительной, немного замкнутой, склонной сидеть в ограде стен терема и даже в город выбираться не чаще, чем того требуют дела. С детства Аста привыкла быть некрасивой и неинтересной окружающим своей внешностью. Жалости она не терпела, снисходительности не искала. Знающие ее достаточно близко уважали княжну за ум, проницательность и сердечность. Хвалили несклочный характер. И все дружно полагали, что князь скоро женится, и тогда отблеск его семейного благополучия ляжет и на старшую сестру, скрасит ее одиночество. Пусть не свои пойдут дети – но и не чужие, родные племянники…
Странная пара: княжна и сапожник, пусть даже такой толковый. Но Тарл не собирался мешать робким надеждам Асты. Кост уже не юноша, помаялся, побродил по свету, жизнь его пообтрепала. Не красавец, богатством не обладает – даже по скромным меркам Эрхоя. Зато умен, в людях разбирается да и сестру в обиду никому не даст. Чем не хорош?
Лильор верно оценил задумчивый взгляд Тарла, встал и пошел седлать коней. Чувствовал он себя отвратительно, словно по своей собственной глупости оказался магическим способом подвешен в пустоте, а заклятие возвращения на твердую землю – забыл. Эльф может заключить брак с человеком. Но если этот брак будет неполным, без обряда соединения душ, сам он останется вечным, а жена состарится и умрет. Думать – и то неприятно! А уж предлагать подобное невесте вслепую, не объясняя, кто ты, – подло. Она и без того несчастна… С другой стороны, полный брак – это огромная ответственность. Никто не скажет заранее, станет ли Аста эльфом, когда будут произнесены слова. Так вышло с выбором отца: ведьма Сэльви обрела жизнь вечной. Но возможен и обратный исход – он проживет короткий век людей. И умрет. Как решиться на такое – за несколько дней, да еще не сказав ни слова родным?
Лильор затянул подпругу и хлопнул рослого гнедого жеребца по глянцевому боку. Достойный конь, леснийцам он понравится. Там уважают сильных и выносливых скакунов. Особенно таких, принимающих любую работу с радостью, не ленивых. Принц устроил за седлом принесенные расторопной княжной сумы с припасом на несколько дней. Подсадил ее на коня и вскочил на упрямейшего из питомцев князя, белоснежного Холга.
Ворота уже открыли. Аста направила своего Диша на узкую тропу, огибающую холм, конь попросил повод, и княжна охотно позволила ему идти резвым галопом. Через час скачки Диш подустал и зауважал хозяйку, слушаясь повода и коленей куда внимательнее. Двинулся рысью, а после и шагом… Наконец кони выбрались на вершину очередного холма и там замерли. Левее лежали непаханные много лет разнотравные луга, смятые частыми складками холмистой гряды. Правее поля были золотыми, горели под солнцем, шелестели о сытой и веселой зиме, когда зерно пойдет на блины, а солома пригодится для масленичного чучела. Сожгут его, прогонят холода, и новый урожай встанет в полях выше и гуще прежнего.
Влажная жара плыла над полем, в ее силках бились жаворонки, стараясь откупиться песней. А над разнотравьем гудели пчелы, усердно собирая последний летний мед.
Лильор повел руками, пропел несколько слов – хорошо-то как! Права мама, когда так замечательно светло на душе, когда все тревоги остались позади, унесенные встречным ветром скачки, колдовать не надо. Можно просто попросить, и если это – к пользе, природа откликнется. Она щедрая, добрая и родная. Маги пробуют ею расчетливо управлять, а ведьмы – просто дружат.
Друзьям и уважение иное. Как с маминым трактиром, куда пускают не важных и полезных, а только любимых и уважаемых. Королева, как и погода, приказного тона не терпит…
Ласточки возмущенно засвистели, взмыли ввысь. Только что им приходилось нырять к самой земле, чтобы раздобыть снующую в жарком, дрожащем и гудящем воздухе мошкару. А теперь она облаком поднимается вверх, словно по команде.
– Маги не так заклинают, – уверенно сообщила Аста, дождавшись, пока принц опустит руки. – Они шумят по часу, хоть люди, хоть эльфы. Потом делаются бледные, усталые. Я видела. У тебя выходит куда лучше, а говорил, ничего толком не умеешь.
– Ты бы сама смогла попросить, – предположил Лильор. – Это способ ведьм. Ты умеешь ощущать мир, как вторую кожу. Точнее, как первую, настоящую. Не спорь! Ночью, на дороге, мы смотрели на туман совершенно одинаково. Мне хотелось танцевать в нем.
– Я не умею танцевать, – смутилась Аста. – Просто смотрела и не думала я вовсе… почти.
– Зато я неплохо танцую, – беззаботно пожал плечами принц. – И тебя научу. Скоро у эльфов балы, сперва в долине Лирро, на них мы уже опоздали. А потом, через два месяца, – на юге, в Рэлло. Может быть, успеем. Туфли доделаю, и порядок.
– Кто нас пригласит? – вздохнула княжна с сомнением. – Идти далеко и дорого.
– Доберемся, – не усомнился принц.
Спрыгнул с коня, ослабил подпругу и отпустил повод. Снял княжну и стал рассказывать ей, что принято танцевать на балу эльфов. Аста слушала внимательно, иногда смущенно пожимала плечами. Как это – она на балу? Такая вот? Слова вползали в сознание, как дымка, туманили его – и спорить уже не хотелось. Повторять на травянистых кочках движения танца, созданного для паркета, было трудно. Но княжна старалась, и ей казалось, что получается неплохо. Кост тоже хвалил, выглядел веселым и так странно пристально вглядывался – хоть прячься!
– Я не задерживаюсь на праздниках, – призналась Аста, остановившись на отдых. – Чтобы не смущать людей. Говорю, что положено княжне, сижу за столом сколько следует, а потом тихонько ухожу. Я ведь знаю: мне заранее выделяют ухажера, по жребию.
– Меня тоже выделили? – возмутился Лильор.
– Нет, конечно, – окончательно смутилась женщина. – Но мы тут по делам, мы не празднуем. И ты за мной не ухаживаешь, просто жалеешь. Это видно, Кост.
– Я приглядываюсь. Ты с этим проклятием на себя похожа так же мало, как я в колечке с личиной… гм… конюха. Через личину рассмотреть настоящее лицо – трудно. Увидеть человека целиком, душу распознать еще сложнее. Будешь дальше учиться танцевать?
– Но – погода? – Аста попробовала отговориться делами.
– Сегодня дождя не будет. А завтра ты попросишь сама. Я научу.
Княжна вздохнула и сдалась. Ночью, когда клубился туман, ей действительно казалось – в нем можно танцевать. Как сапожник узнал это? Теперь, впервые в жизни, она пробовала танцевать по-настоящему, не с дежурным ухажером, которому сочувствовали все девки на празднике. Хихикали, шептали за спиной, она не раз слышала: парню жаба досталась, и той жабе даже полотном личико не прикрыли…
Стоило прикрыть глаза, и из дымки глупых надежд выплывало совершенно невозможное, отчего становилось страшно и жарко. Она танцует на балу эльфов, другая. Как обещал Кост – настоящая. И он тоже иной. Почему-то светловолосый, молодой, ничуть не похожий на себя. От видения кружилась голова и на щеках выступали пятна румянца. Стыдно! «Жаба болотная, неблагодарная, – отругала себя Аста, – чем тебе сапожник не хорош? А вот поманили сказкой – и уже принца рядом рассмотрела…»
Она вздохнула и попросила отложить дальнейшее обучение. Лильор хитро улыбнулся и кивнул – жарко, устала. И подумал, что в этом году бал обещает быть интересным. Еще он предположил, что тихий и покладистый на первый взгляд характер Асты может сильно измениться вместе с внешностью, это маме точно понравится. Да куда она денется, если что. Она ведь умница – королева.
На четвертый день пути Лильор заподозрил, что погода была не главным поводом для поездки. Поля попадались все реже, холмы горбились сильнее и обрастали щетиной дикого леса. Он бы и раньше догадался, но уроки танцев стали регулярным развлечением для обоих. Принц с удивлением обнаружил у княжны настоящий дар красиво двигаться и чувствовать мелодию. Аста виновато напоминала себе снова и снова, что мечты о балах – это недопустимые глупости при ее возрасте и внешности, надо быть серьезнее. А потом сама себя не слушала, удивляясь проснувшейся способности капризно потакать – себе самой.
- Предыдущая
- 54/134
- Следующая
