Заказ - Кульчицкий Константин - Страница 71

• Предыдущая
• 71/117
• Следующая

Борис заикался очень правдоподобно. Видимо, сказывалась практика.

– Да, слышал… – утрачивая настороженность, рассмеялся Антон. – Хорошо, пиво с меня. Только, не обессудьте, ребята, попозже. Сам видишь…

– Понятно. Проблемы?

– Да нет… все пока о'кей. Информацию перевариваю…

– Смотри, запора не наживи. А про литр-метр забудь. Шутка, – отмахнулся Борис. Его гости отступили в коридор, видимо, куда-то спешили. – Всё, что в этом кабинете, эксплуатируй как своё собственное. Я на часок улетел. Если вопросы возникнут – не стесняйся, в любую дверь стукнись – помогут. Или к начальнику… Ну, бывай…

– А я про пиво серьёзно! – крикнул уже ему вдогонку Антон.

– Целовал меня милёнок

Восемь раз в затылочек,

– донеслось из коридора.

Ничего не может больше

После трёх бутылочек!..[42]

Быстрые шаги удалились по гулкому коридору. Панама снова уткнулся в бумажную ленту. Дочитал, пробурчал что-то себе под нос и, усевшись за стол, снял телефонную трубку.

– Аня? Ань, доброе утро. Это Антон. Да, благополучно… Слушай, Анечка, я тебе сейчас прочитаю два описания… Ага, из Сайска прислали… Ты же небось всех ваших лошадников знаешь? Может, уловишь с кем сходство?..

И Антон начал медленно, внятно читать принятые по факсу описания двух подозрительных личностей, могущих иметь отношение к пропаже коня. Анна внимательно слушала, сидя на кухне в репатриированном махровом халатике с васильками. Серёжа глядел через стол в её сосредоточенное лицо и нервно покусывал губы. Аня всё собиралась купить второй аппарат, да так и не собралась…

В это же время пропитанный влагой эфир над Санкт-Петербургом стал свидетелем совсем другого телефонного разговора. Сидя за рулём вздымающей брызги «девятки», русоволосый коренастый парень приложил к уху плоскую трубку «Нокии»:

– Херр Нильхеден? Гуннар?

Услышав ответ, поплотнее прижал трубку к уху. Тут ему пришлось перехватить руль, он притиснул тедефончик плечом, и во рту стали видны золотые передние зубы. Еще пару секунд он молча слушал, затем бросил в микрофон короткое:

– О'кей! – и выключил аппарат.

Машина развернулась на ближайшем перекрёстке (очень по-хамски, едва не попав на рога гружёной «Ниве» с прицепом: с дороги, чёрная кость! барин едет!..) и помчалась в сторону Васильевского острова. Пронеслась по набережной мимо Кунсткамеры, затем по Большому к Наличной…

Она остановилась возле скромного небольшого кафе у гостиницы «Прибалтийская». Херр Нильхеден сидел за столом и хмуро ковырял вилкой яичницу с ветчиной. Коренастый, появившись в дверях, приветствовал его кивком головы. Швед молча указал ему на стул напротив. И пододвинул русскому остывающую чашечку кофе.

Разговор между ними шёл по-английски:

– Не нравится мне это, Андрей! Зря мы всё же его сюда, на эти соревнования… Да, я тоже думал, что это замечательная идея, но теперь мне начинает казаться, что она слишком опасна. Я очень рискую…

– Вот уж не согласен. Ты сам-то подумай: что, я ворованного коня должен был у себя на конюшне держать? – Владелец «девятки» энергично подчеркнул голосом "я", ткнув себя при этом в грудь пальцем. – Меня ж в городе знают! Стоило бы ему у меня появиться, народ тут же пронюхал бы. Люди кругом завистливые, а лошадники ещё и любопытны, как черти… Тут же примчались бы «конечку посмотреть»… Нет, у тебя он как у Христа за пазухой! Частная собственность иностранца – руками не трогать! А лучше и близко не подходить!.. Зря, в общем, психуешь.

– Всё так… Но больно уж много вокруг него суеты…

– Что ты имеешь в виду?

– Расковываю вчера его… Специально время поспокойнее выбрал – у боксов почти никого, все перед стартами на разминочное поле ушли… И тут, Откуда ни возьмись, к нашему коню в денник лезет парень! Загорелый такой, ростом мне вот посюда, – крупный швед коснулся ключицы. – На груди «VIP»…

– Ну и что? – не понял его тревоги Андрей. – Забрёл какой-нибудь… Сам знаешь, кому виповские пропуска у нас раздают. Наверняка сынок чей-то… лоботряс великовозрастный. Надоело на трибунах зевать, он и шляется. Не нервничай, говорю!

Лицо Гуннара Нильхедена выглядело обманчиво-инфантильным из-за гладкой кожи, мелких черт и мальчишеского румянца. Его выражение по-прежнему соответствовало погоде на улице.

– Я бы не нервничал, если бы не видел, как он гладил других лошадей! Я уверен – он конник. Его знают! С ним разговаривал грум военного шоу-джампера[43] из российской команды! Они встретились как друзья, чуть ли не целовались!..

– Да? – Русский забарабанил пальцами по столу. Потом отхлебнул чуть тёплого кофе: – Я думаю, это всё же случайность. Мало ли кто у нас кого знает…

Однако прежней уверенности в его голосе не было. Глаза шведа за стёклами очков стали колючими:

– А что вечером у коня брали кровь – тебе тоже случайность?

Настал черёд Андрея не на шутку встревожиться:

– Кто брал? Почему?.. И какого беса ты разрешил?

– А что я мог сделать?.. – Сдержанный швед отложил вилку и только передёрнул плечами, но вид у него был – задушить бы кого-нибудь! – Мне предъявили жёсткое требование администрации соревнований и ветеринарного комитета мэрии. Лошадь привезли, так почему она не выступает? И выглядит, как варёная?.. Врачи боятся инфекции…

Андрей выдохнул, успокаиваясь:

– Это похоже на правду. У нас с этим действительно строго… – И поскрёб ложечкой кофейную гущу, словно собираясь гадать: – Нет, Гуннар, ты всё же зря паникуешь. Осталось-то всего ничего! Завтра последний день… Как у нас в России говорят, ночь простоять да день продержаться… – Он довольно неуклюже перевёл народное выражение на английский и продолжал: – А парня, что в денник лез, ты на всякий случай мне покажи. Я близко подходить не буду, сам понимаешь, нам вместе светиться совершенно не обязательно, но около боксов покручусь. Ты мне знак какой-нибудь подай, если заметишь его. Ну там, за ухом почеши… и на него глазами. Лады? Если он… мои кому хочешь мозги вправят… И ещё… я тут придумал кое-чего…

Их разговор, и в целом-то не предназначенный для посторонних ушей, сделался совершенно секретным. Андрей наклонился через стол и долго шептал шведу на ухо. Тот вначале сморщился, как от внезапной мигрени. Однако потом напряжение отпустило, он закивал головой и с облегчением улыбнулся:

– Прекрасно, Андрей. Мне кажется, это вполне реально… Я выясню всё, что нужно…

– Ну, тогда bye![44] – Россиянин встал и пошёл к выходу, беспечно засунув руки в карманы. Удачливый, преуспевающий молодой коммерсант. Храните, Господа, деньги в сберегательных баксах. Это надёжно!

Остывшая яичница сразу сделалась вкусной. Херр Нильхеден быстро и с удовольствием расправился с ней, большими глотками допил кофе и тоже поднялся из-за стола.

Панама, влетевший в уютное кафе «Юбилейного» прямым ходом с улицы, отряхивал с волос капли воды. Кожаная куртка (по мнению Ани, очень ему шедшая) от сырости приобрела матовый блеск. Промокнуть она не промокла, но и от насморка не спасала: пришлось-таки по дороге сюда завернуть в магазин за носовыми платками. Не шмыгать же.

– Ну у вас, – сказал он, – и погодка…

Серёжка крепко встряхнул его руку:

– Я-то тоже думал, и чего это они среди лета соревнования под крышей устроили… Добрый день, Антон Григорьевич. Кофейку?

– Спасибо. Сейчас сам возьму. – Панама поставил портфель на стул и направился к стойке бара, чтобы вскоре вернуться с тарелкой пирожных и тремя чашками кофе.

– Напиток богов! – Он отхлебнул крохотный глоток и блаженно зажмурился. – Ради одного этого в Питер стоило ехать. Анечка, что у нас насчёт описаний?

• Предыдущая
• 71/117
• Следующая