Рыцарь московской принцессы - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 6

• Предыдущая
• 6/48
• Следующая

Увы, Егор рано радовался. Просвет оказался крохотной полянкой. Никакого дома. Зато над новой стеной кустарника курился дымок. Прямой и ровный, будто шел из трубы. Только не видать ее. Хотя… Налетевший порыв ветра пригнул ветви. За ними мелькнули красные кирпичи. И впрямь печная труба. Не разбирая дороги, мальчик устремился на дым.

Он спотыкался, путаясь в высокой, почти по пояс, сухой прошлогодней траве. Земля внезапно кончилась. Совсем. Егор на мгновенье завис неподвижно в воздухе, отчаянно перебирая ногами, и, лишенный опоры, стремительно полетел вниз. Сухие травы сомкнулись над его головой, как пасть прожорливого чудовища. Егора окутала кромешная тьма.

Приземление было мягким, хотя и ужасно мокрым. Егор с головою ушел под воду. Одежда до нитки набухла влагой и сковывала движения. Он попытался расстегнуть куртку, молнию напрочь заело. Шнурки на ботинках в воде как спаялись. А не избавившись от обуви, не стянешь и джинсы. Срочно всплыть, но куда там! Облепившая тело одежда камнем тянула на дно. Впрочем, где поверхность, а где дно, Егор уже тоже не понимал. Сознание путалось. «Тону», – обреченно отметил он. Надо было бороться за жизнь, но силы иссякли.

Лучше уж поскорей умереть и хотя бы не мучиться. Выдохнув остатки воздуха, Егор вдохнул воду. Она оказалась сладкой и свежей. И совсем не водой. Он… дышал! Полной грудью, словно где-нибудь на лесном лугу, усеянном ромашками.

«То есть я уже умер? – напрашивалось единственное заключение. – Человек ведь не может дышать в воде. Я ж не амфибия. У меня жабр нету». Тем не менее он дышал, и ноздри его даже улавливали какие-то запахи. «Видать, я и впрямь уже на том свете», – окрепла уверенность у него. Это одновременно радовало и пугало. Радовала абсолютная безболезненность перехода, после которого он продолжал мыслить и чувствовать. Следовательно, ему предстояла какая-то другая жизнь. Кстати, и его земной одежде – тоже. Она ведь никуда не девалась. По-прежнему облепляла тело, сковывая движения. Странно, конечно, но в общем-то не особенно важно.

Пугало и повергало в ужас другое: ему никогда теперь не вернуться домой! И маму больше никогда не увидеть! А она ведь даже еще не в курсе, что с ним случилось. Как она переживет его смерть, когда узнает о ней? Наверное, станет винить во всем Коржика. А Коржик…

– Какими судьбами! Вот уж никак невозможно было предположить. То есть, конечно, когда-нибудь это, наверное, случилось бы, однако так рано… Одной ногой там, а другой уже тут… – зажурчал в ухо Егору смутно знакомый голос.

Выходит, он тут не один! И кто-то даже его увидел! Только вот сам-то он, кажется, не видит. Полная тьма. Как тогда, когда ослеп! Может, упав, он снова лишился зрения? Только ведь если он умер… Или мертвые вообще теряют способность видеть, лишь слышат и чувствуют? Вот чудеса-то: шмотки, значит, земные тебе оставляют, живи в них и радуйся, а зрение – извини-подвинься! Но уж больно знакомый голос. Где-то Егор точно его слышал, и, кажется, не один раз…

Голос все говорил и говорил, обволакивая мальчика мягкими, с ускользающим смыслом словами.

– Погодите. Извините, пожалуйста. Вы мне сперва не могли бы сказать, где я? – попытался прервать Егор поток убаюкивающего красноречия.

Голос басовито расхохотался.

– Да ты, похоже, меня не узнал. А клялся в дружбе навеки. Ох, люди! До чего ж коротка у вас память.

Егор смешался:

– Извините, но я ничего не вижу. Тут ужасно темно! Или я ударился…

– Эх, это я виноват, – спохватился голос. – Не сообразил. Сейчас исправим.

Вспыхнул свет. Егор зажмурился.

– Теперь-то ты почему не смотришь? – полюбопытствовал голос.

Егор попробовал открыть глаза. Перед ними поплыли цветные круги.

– Слишком ярко. Слепит, – пожаловался он.

– Тебе не угодишь, – обиделся все еще невидимый собеседник.

– Да я сейчас привыкну. Мне совсем чуть-чуть надо.

Мальчик снова открыл глаза. В следующий момент у него вырвался изумленный возглас. Перед ним в воде выписывал невероятные кульбиты фосфоресцирующий силуэт Тени Забвения.

Но это немыслимо! Как Тень мог попасть в мир иной? Хотя нет, не Тень, а он, Егор, совсем даже не умер, а каким-то чудом вновь перенесся в тот мир, где живут Тень Забвения, Зоя и Белка! И Доктор тоже… жил.

Егор с опаскою глянул вверх, однако не увидал ничего, кроме непроницаемой толщи воды.

– Тень, а кроме меня никто сюда только что не попадал?

– Ну вот. Увидел, и каков результат? Ни тебе здравствуйте. Ни как я рад тебя видеть. Ни как ты, дорогой Тень, поживаешь. Радости на лице не наблюдаю. Одни лишь глупейшие вопросы. Какая разница, попадал кто сюда или нет! По-моему, главное, что мы снова встретились. Правда, сдается мне, только по-моему это главное.

Силуэт перестал фосфоресцировать, мрачно притух и меланхолически затуманился на контурах.

– Ой, ты меня совершенно неправильно понял! Я ужасно рад тебя видеть! Ты даже не представляешь как! – поторопился заверить Егор.

Контуры Существа из Колодца вновь начали обретать четкость. Тело его неуверенно зафосфоресцировало.

– Я очень-очень рад! – скороговоркой продолжал Егор. – Только, понимаешь, со мной только что произошла очень странная история. Я там… у себя… у нас, – с трудом подбирал он слова. – Столкнулся с Доктором Крабби. Ты помнишь его?

– Еще бы не помнить, – подтвердил Тень.

– Так вот. Он узнал меня и опять погнался. А я, убегая, случайно ухнул в колодец. Только не в твой, а в другой… Там… у нас. Хотя, возможно, это была просто яма, но из нее я попал к тебе.

– Разное бывает, – туманно изрек в ответ Тень.

– Ну вот, я испугался, что Крабби тоже мог за мной прыгнуть. Поэтому у тебя и спросил.

– Пока не прыгнул, – откликнулся Тень. – Мне вообще весьма странно, что он еще где-то прыгает, – хмуро добавил он.

– Да мне самому странно, – подхватил Егор. – Я думал, те, кто попали в Колодец Забвения, навсегда исчезают. И вдруг я с ним повстречался.

– Обычно исчезают, – подтвердил Тень. – Твоя информация ниспровергает основы.

– А почему мое появление не ниспровергает? – удивился мальчик.

– Ты – особый случай. Под наши правила не попадаешь, – уверенно произнес Тень. – Но Крабби – другое дело. Его существование должно подчиняться нашим законам.

– Откуда тебе известно, что я другой? – удивился Егор. – Раньше ведь ты считал, что я ваш, ну, местный.

– Зоя рассказала. Она часто приходит со мной о тебе поболтать.

– Значит, вы познакомились? – еще сильней удивился мальчик. – Ты же вроде говорил, что не имеешь права никому показываться. И с меня взял клятву, что про тебя ей не расскажу.

– Времена меняются, – слегка затуманился Тень. – Она приходила к моему Колодцу и плакала. А я ей очень сочувствовал. Прямо душа надрывалась. – При этих словах у Тени на прозрачной груди забилось ровненькое красное сердечко. – Ну и потом, она же все-таки дочь многоуважаемого мною покойного Верховного Правителя Карла. Разве мог я оставить его любимую дочь наедине с ее горем.

Тень вдруг зафосфоресцировал цветом имперского пурпура.

– В общем, завязали мы с ней знакомство, – продолжил он. – Славная девочка.

– Но почему она плакала? – встревожился Егор. – Что у нее случилось?

– А ты не догадываешься? – На круглом гладком лице Существа из Колодца обозначился пристальный взгляд.

«Белка! – У Егора до боли сжалось сердце. – Гувернантка и Орест все-таки нашли способ разлучить ее с Зоей! Или, может быть, с Зоиной няней что-то случилось? Она ведь старенькая».

– Няня? Белка? – враз севшим от нехороших предчувствий голосом проговорил он.

– Вот глупый. С Белкой и няней полный порядок.

– Тогда кто? – совсем растерялся мальчик.

– Да ты. Ты. Из-за тебя она плакала. Считала, что ты исчез навсегда вместе с Доктором.

– И до сих пор так считает?

Тень как-то замялся, чуть-чуть расплылся и пошел мелкой рябью.

– М-м-м. Не совсем уверен.

– Но неужели Белка… Она-то должна была знать.

• Предыдущая
• 6/48
• Следующая