Клятва московской принцессы - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/49
• Следующая

– Буду стараться, – заверил Егор. «И еще как, – добавил он про себя, только совсем по другому поводу, чем ты думаешь».

Они спустились еще ниже в другом лифте. Этот был погрязней и поплоше и тревожно скрипел. Еще один марш-бросок по длинному запруженному людьми коридору, и их вывело в закуток с письменным столом, новехоньким компьютером на нем, доисторической конторкой рядом и высокими стопками амбарных книг вдоль всех стен.

За конторкой стояла весьма колоритная личность неопределенного пола с длинными пего-седыми волосами и морщинистыми щечками, в пучине которых почти утонул маленький носик-кнопочка. Ввалившийся ротик что-то непрерывно жевал. Существо было одето в бесформенную старую фуфайку, несколько пуговиц на которой давно утратились, и синие сатиновые нарукавники. Нижнюю часть его тела скрывала конторка.

– Доброго вам здоровьица, Верлей Ксенофонтович, – почтительно приветствовал замшелую личность Кирей Фомич. – Поздоровайся, – ткнул он в бок Егора.

– Здравствуйте, – не замедлил выполнить просьбу тот.

Личность выжидательно воззрилась на них тусклыми подслеповатыми глазками.

– Мы вот тут к вам с прошеньицем, – продолжил Фомич. – От самого господина трансмагистра.

Личность хрумкнула. Мол, видали мы тут трансмагистров!

– Мальца на житье бы надо определить, – продолжил бородач-лаборант и словно невзначай извлек из кармана горсть монет.

Личико существа оживилось, губы зажевали быстрее, с некоторым даже причмокиваньем. Сухая морщинистая лапка взяла направление в сторону позвякивающих монет.

– С местами плохо, – прошелестел он, – но приложим силы найти.

Монетки быстрым и ненавязчивым жестом передислоцировались в недра конторки, где и исчезли с такою бесповоротностью, будто их никогда и в помине не было.

– Дык нам бы мальца пристроить к хорошим людям, – решился конкретизировать задачу Фомич.

– У нас плохих не бывает, все органами безопасности проверенные, – прошуршало существо, шебурша страницами толстой амбарной книги.

– Проверенные – это само собой, – солидно покивал Фомич и запустил пятерню себе в бороду, которую, судя по клочковатости, исключительно таким образом и расчесывал. – Но нам бы мальцу подобрать компанию в соответствии с возрастом и… – он запнулся. – Воспитанием.

Верлей Ксенофонтович наконец удосужился поглядеть на Егора:

– А-а, океанских кровей. Это можно. Сейчас подберем.

– Только чтобы не обижали, – пытался, словно тапки впотьмах, нащупать нужную формулировку Кирей Фомич.

– У нас народ тихий, – заверило существо и вновь углубилось в амбарную книгу. – Нашел вам местечко. На этом же этаже. Сто двадцать пятый кубрик, четвертая койка. Давай документы.

Потом он долго сопел, вздыхал, писал, скреб в затылке и наконец, вернув Егору паспорт, выдал временный пропуск для передвижения по Башне, ордер на заселение в кубрик и тридцать тройных талонов в столовую.

– Потеряешь, пеняй на себя, никто тебя до конца месяца бесплатно кормить не будет, – произнес в заключение управляющий.

– Лучше всего в банке ячейку заведи и все ценное положь туды, – напутствовал Кирей Фомич, – а то сопрут.

– У нас воровство давно искоренено, в соответствии с указом Его Высокопревосходительства Константина Шестого, – обиделся управляющий.

– Дык, оно, конечно, указ есть указ, но лучше от греха подальше. Чтобы людей понапрасну в соблазн не вводить, – придерживался своего мнения на сей счет Фомич.

Такая формулировка полностью удовлетворила Верлея Ксенофонтовича:

– От греха подальше, от греха подальше, – повторил он. – Верный совет. Занимай койко-место.

Когда они вышли из закутка, Егор подивился:

– Вот чудеса. Зачем ему столько амбарных книг при таком-то компьютере? Занес бы туда все данные, и найти быстрее, и писанины меньше.

– Рукописные документы не в пример надежнее. Техника оно, конечно, дело хорошее, но надежность не та. Мигушка электрическая случится, и погорел компьютер со всеми важными данными. А на бумаге писанное при тебе останется, – лаборант явно не доверял высоким технологиям.

Он проводил Егора до кубрика:

– У меня тут дела. Устраивайся сам. А через час забегу отвести тебя в столовую. Ты не робей, здесь этак вообще ничего, – и он зашаркал по коридору.

Егор не без некоторого волнения отворил дверь кубрика и тут же наткнулся на тяжелые недоуменные взгляды трех пар черных глаз. Рожи одна страшней другой. Гориллы в шрамах. И с этими типами ему предстояло жить!

Не успел он произнести хоть слово, как тяжелые взгляды сменились широкими ослепительно-белозубыми улыбками, и все трое что-то залопотали наперебой на непонятном ему языке. Егор стоял и хлопал глазами. Видимо, они говорили на океанском наречии, а ему-то теперь что делать? По счастью, он тут же вспомнил, что согласно биографии вырос в Руссии и языка своего отца не знает. Значит, у него есть право не понимать их, иначе бы крупно влип.

Широкие улыбки потухли, сменившись недоумением.

– Надюа Кибахарини? – задал вопрос самый крупный из них.

– Я вас не понимаю, – ответил Егор, на всякий пожарный широко улыбнувшись.

– Откуда ж ты, мальчик? – с сильным акцентом поинтересовался все тот же мужчина.

– Отсюда, – потыкал пальцем в направлении пола мальчик.

– Такие здесь не живут, – уверенно произнес второй, чуть поменьше и похудее, но зато с крупными оттопыренными ушами, в одном из которых блестело золотое кольцо. – Кто-то из твоей родни наших кровей.

– Отец, – внес ясность Егор.

Все трое радостно закивали.

– Тогда понятно. Только вот не годится, парень, что ты родного языка не знаешь.

– Мама была против, чтобы я учил, – импровизировал на ходу Егор.

Все трое понятливо закивали.

– Жаль, конечно, но волю матери уважать надо. Ты хороший сын, – нестройным хором проговорили они.

– Давай знакомиться, – протянул ему огромную темную лапищу первый. – Млиме Я Захабу.

– Ег… – он вовремя осекся. Какой он теперь Егор! Забыть до лучших времен и выкинуть из памяти! – Ик! – прикинулся он, будто просто два раза икнул. И, крепко пожав протянутую руку, бойко представился: – Фураха Я Мойо Карибуни.

– Хорошее имя, – одобрительно покивал головой в длинных темных дредах новый знакомый.

– А меня звать Пете Я Сикио, – назвался тот, что с кольцом, и, усмехнувшись, добавил: – Здесь меня Петей зовут, а его, – перевел он взгляд на старшего, – Мишей.

– Нгучиро Зайфу Куу, – потянулась к Егору рука третьего. Этот был ниже всех и коротконогий, зато самый широкий в плечах. – А здесь меня зовут Чириком, – пояснил он.

Егор хихикнул. Нгучиро понимающе кивнул.

– Дурацкое имя. Но как бы ни звали, главное, чтобы не съели.

Атмосфера в кубрике заметно потеплела.

– Тебя, малый, для каких работ наняли? – полюбопытствовал Миша. – А дай-ка сам догадаюсь. В подвалах красить, да?

Егор помотал головой.

– Мимо.

– Неужели в людской туалеты мыть? – продолжил игру в угадайку Миша, и в тоне его Егор теперь улавливал уважительность: видимо, подобное занятие считалось у обитателей людской зоны престижным.

– Снова не угадали, – ответил он.

– Грузчик из тебя никакой, – начал перечислять другие варианты Миша. – В прачечную здесь только женщин берут. К кухне нашего брата близко не подпускают. Ходы копать? Для этого мелок ты слишком, там сила большая требуется. Нет, не пойму, к чему тебя приспособили. Таких молодых в Башне раз-два и обчелся. Раскалывайся.

– Помощник лаборанта у господина трансмагистра.

Новые знакомые разом ахнули.

– У самого трансмагистра? Чтобы черного мальчишку так высоко назначили… Мама, наверное, образованная? Или кто из родственников здесь работает? – Версии сменяли одна другую.

– Одна очень дальняя родственница, – решил Егор прекратить их мучения. – Няня дофины – подруга детства моей бабушки с материнской стороны. Вот место мне и нашла. – Столь невинная ложь звучала вполне правдоподобно, и Ли-Ли Павловна от нее не откажется.

• Предыдущая
• 32/49
• Следующая