Пленник Забытой часовни - Мулл Брендон - Страница 2

Они свернули с шоссе на узкую проселочную дорогу. Кендра наклонилась вперед — проверить, сколько у них осталось топлива.

— Папа, бензина меньше четверти бака! — воскликнула она.

— Мы почти приехали. А заправимся на обратном пути, после того как высадим вас с Сетом.

— А нам нельзя тоже с вами в круиз? — спросил Сет. — Мы можем спрятаться в спасательных шлюпках, а вы будете потихоньку таскать нам всякие вкусности со стола!

— Вам будет гораздо веселее с бабушкой и дедушкой, — ответила мама. — Вот погодите. Сами увидите!

— Приехали! — воскликнул папа.

Они повернули на усыпанную гравием подъездную дорожку. Кендра не заметила вблизи никакого дома. Дорожка вилась между деревьями и уходила вдаль.

Шины хрустели по гравию. Справа и слева мелькнули предупреждающие знаки «Поместье „Дивное“. Частное владение». Потом Кендра увидела еще более грозное предупреждение, смысл которого сводился к тому, что незваных гостей ждет суровая кара. Наконец они въехали в распахнутые металлические ворота; очевидно, их открыли специально для них.

— Самая длинная подъездная дорожка в мире! — заметил Сет.

Чем дальше они ехали, тем суровее делался текст на предупреждающих знаках. Вместо «Частных владений» и «Проезд запрещен» дети прочли: «У владельцев имеется крупнокалиберное оружие» и «Лица, вторгшиеся в частные владения, будут преследоваться по всей строгости закона».

— Какие смешные знаки! — заметил Сет.

— Ничего себе смешные! Прямо мурашки по коже, — возразила Кендра.

Еще один поворот, и дорожка привела их к высокой кованой ограде с геральдическими лилиями наверху. Двойные ворота стояли нараспашку. Ограда с двух сторон уходила в лесную чащу — Кендра вертела головой, но так и не увидела, где ограда заканчивается. У самых ворот они прочли последнее предостережение: «Нарушителей ждет верная смерть!»

— Дедушка Соренсон — параноик? — спросила Кендра.

— Скорее всего, это просто шутка, — ответил папа. — Отец получил поместье в наследство. Наверное, и ограда, и предупреждающие знаки достались ему от прежних хозяев.

Въехав в ворота, они не увидели никаких признаков жилья. Дорожка петляла между деревьями и кустами. Они переехали мостик, перекинутый через ручей, и начали взбираться по пологому склону. Неожиданно деревья как будто расступились, и дети увидели большую лужайку, а за ней — дом.

Дом оказался большим, но не громадным, с множеством фронтонов и даже с башенкой. После кованых ворот Кендра ожидала увидеть замок или, по крайней мере, роскошный особняк. Дом, сложенный из темного дерева и камня, был явно старым, но поддерживался в прекрасном состоянии. А уж лужайка, газон и сад и вовсе оказались восхитительными. Перед домом раскинулся яркий, пестрый цветник. Кендра вертела головой, разглядывая безупречно подстриженные живые изгороди и пруд с разноцветными рыбками. За домом возвышалось огромное дощатое строение — хлев или амбар — высотой не менее чем в пять этажей, с флюгером на крыше.

— Как красиво! — воскликнула мама. — Жаль, что мы тоже не можем здесь остаться.

— Ты разве никогда здесь не бывала? — удивилась Кендра.

— Нет. Да и ваш отец был здесь всего пару раз — еще до нашей свадьбы.

— Мои родители не очень-то жалуют гостей, — усмехнулся папа. — Ни я, ни дядя Карл, ни тетя Софи не гостили здесь подолгу. Даже не понимаю, почему сейчас они вдруг пошли нам навстречу. Вам, ребятки, крупно повезло. Повеселитесь на славу. Если уж совсем ничего не понравится, можно купаться в бассейне.

Они затормозили у дверей гаража.

Открылась парадная дверь, и на крыльцо вышел дедушка Соренсон. За ним следовали какой-то тощий лопоухий верзила и худощавая пожилая женщина. Мама, папа и Сет вылезли из машины. Кендра осталась на месте и стала наблюдать.

Она запомнила дедушку Соренсона гладковыбритым, а он, оказывается, успел отрастить короткую седую бородку. Он вышел им навстречу в старой фланелевой рубашке, линялых джинсах и грубых рабочих башмаках.

Кендра внимательно рассмотрела пожилую женщину. Она сразу увидела, что это не бабушка Соренсон. Несмотря на белоснежные волосы, в которых остались лишь несколько черных прядей, лицо у нее совсем не казалось старым. Миндалевидные глаза цвета черного кофе наводили на мысль о Китае, да и фигура женщины напоминала восточную статуэтку. Очень невысокая и немного сутулая, незнакомка тем не менее отличалась нездешней, экзотической красотой.

Папа и тощий верзила открыли багажник и начали вытаскивать оттуда чемоданы и дорожные сумки.

— Кендра, ты выходишь? — окликнул ее отец.

Кендра открыла дверцу и выскочила на дорожку.

— Поставьте вещи в холле, и все, — распорядился дедушка. — Дейл отнесет их наверх, в детскую.

— А где мама? — спросил папа.

— Гостит у твоей тетки Эдны.

— В Миссури?

— Эдна умирает.

Кендра никогда не слышала ни о какой тетке Эдне, поэтому не слишком огорчилась. Она задрала голову и осмотрела дом с фасада. Заметила, что стекла в окнах пузырчатые. На карнизе под крышей лепились птичьи гнезда.

Папа и Дейл двинулись в дом. Они несли самые тяжелые чемоданы. Сет тащил дорожную сумку и коробку из-под кукурузных хлопьев, с которой он не расставался. Сет складывал в эту коробку всякую всячину, которая могла бы пригодиться для приключений, — резиновые ленты, компас, злаковые батончики, монеты, шприц, увеличительное стекло, пластмассовые наручники, бечевку, свисток. Он называл ее «аварийной коробкой».

— Это Лина, наша экономка, — представил дедушка.

Пожилая женщина кивнула и помахала им рукой.

— А это Дейл. Он помогает мне ухаживать за парком.

— Какая же ты у нас хорошенькая! — воскликнула Лина, обращаясь к Кендре. — Сколько тебе лет — наверное, уже четырнадцать? — Лина говорила с едва заметным акцентом.

— Четырнадцать мне исполнится в октябре.

Кендра обратила внимание на металлический дверной молоток в виде косоглазого гоблина с кольцом во рту. Толстая парадная дверь висела на массивных петлях.

Все вошли в холл. Кендре понравился гладкий деревянный пол — как будто отполированный. На низком столике в белой керамической вазе стоял букет сухих цветов. Сбоку, за черной скамьей с высокой резной спинкой, расположилась старинная медная вешалка. На стене висела картина, изображающая сцену охоты на лис.

Из холла видна была еще одна комната, где почти весь деревянный пол закрывал огромный вышитый ковер. Как и сам дом, мебель и обстановка были явно старинными, но поддерживались в идеальном состоянии. Диваны и кресла по большей части оказались такими, какие ждешь увидеть в чьем-нибудь доме-музее.

Дейл подхватил чемоданы и зашагал вверх по лестнице. Лина извинилась и вышла.

— У вас очень красиво, — сказала мама. — Жаль, нет времени прогуляться по дому!

— Может быть, потом, когда вы вернетесь, — сказал дедушка.

— Спасибо за детей… — сказал папа.

— Не стоит благодарности. Что ж, не буду вас задерживать.

— Да, нам надо спешить, — словно извиняясь, ответил папа.

Мама подошла к Кендре и Сету и обняла их:

— Ведите себя хорошо и слушайтесь дедушку Соренсона!

На глаза у Кендры навернулись слезы. Ей потребовалось напрячь все силы, чтобы не расплакаться.

— Счастливого пути! Пусть ваш круиз пройдет удачно!

— Не успеете оглянуться, как мы уже вернемся. — Папа положил руку Кендре на плечо, а Сету взъерошил волосы.

Махая на прощание, мама и папа направились к машине. Кендра выбежала на крыльцо и смотрела, как они садятся во внедорожник. Когда они развернулись, папа нажал на клаксон. Вот внедорожник скрылся за поворотом, и Кендре снова захотелось плакать.

Мама и папа сейчас, наверное, веселятся — рады, что одни уезжают в длинный отпуск… Кендра живо представила, как они чокаются шампанским в хрустальных бокалах. А ее бросили, оставили неизвестно где! Кендра закрыла дверь. Сет, не такой чувствительный, как сестра, вертел в руках затейливо вырезанные шахматные фигурки.