Предложение джентльмена - Куин Джулия - Страница 35

• Предыдущая
• 35/72
• Следующая

— С этим можно поспорить, — ласково возразил Бенедикт. — Ты же не слишком преуспела.

Сжав руки в кулаки, Софи стремительно зашагала прочь.

— Подожди! — крикнул Бенедикт. В три прыжка догнав ее, он схватил ее за руку и с силой повернул к себе лицом. — Не уходи.

— Я не привыкла оставаться в обществе людей, которые меня оскорбляют.

Бенедикт даже вздрогнул: такая острая боль застыла в глазах Софи.

— Я вовсе тебя не оскорбляю, и ты это знаешь, — проговорил он. — Это правда. Ты не создана быть горничной, Софи. Это ясно мне и должно быть ясно тебе.

Софи горько рассмеялась — такого смеха Бенедикту еще никогда не доводилось от нее слышать.

— И что вы предлагаете, мистер Бриджертон? Найти работу гувернантки?

Бенедикт подумал, что это очень неплохая идея, и начал ей об этом говорить, но Софи прервала его.

— И кто меня наймет, как вы думаете?

— Ну…

— Никто! — выпалила Софи. — Никто меня не наймет. У меня нет никаких рекомендаций, и выгляжу я слишком молодой.

— И красивой, — мрачно прибавил Бенедикт.

Он понятия не имел, как нанимают гувернанток, знал лишь, что обычно этим занимается хозяйка дома. А простой здравый смысл подсказывал ему, что ни одна хозяйка дома не захочет иметь среди своих слуг такую молодую и хорошенькую девушку, за которой может приударить ее муж или сын. За примером далеко ходить не надо. Стоит только вспомнить, что пришлось Софи вытерпеть от Филиппа Кавендера.

— Ты можешь быть личной горничной, — предложил он. — По крайней мере тогда тебе не придется выносить ночные горшки.

— Вот как? — пробормотала Софи.

— Или компаньонкой какой-нибудь пожилой дамы.

Софи печально вздохнула, и Бенедикт почувствовал, что сердце у него разрывается.

— Вы очень добры, — проговорила она, — но у меня ничего не вышло. Не стоит за меня беспокоиться. Вы же не несете за меня никакой ответственности.

— Я мог бы ее нести.

Софи вопросительно уставилась на него. И внезапно Бенедикт понял, что никуда ее не отпустит. Он чувствовал, что между ним и Софи существует какая-то странная, необъяснимая связь, сродни той, которую он испытал лишь один раз в жизни, при встрече с таинственной незнакомкой в серебристом платье. Но незнакомка исчезла, словно ее и не было, а Софи здесь, живая, настоящая. Он устал от миражей. Ему нужен кто-то, кого он может видеть, до кого может дотронуться.

И ей он тоже нужен. Может быть, она пока этого не осознает, но он ей нужен.

Взяв ее за руку, Бенедикт резко потянул Софи на себя. Не ожидавшая ничего подобного, Софи потеряла равновесие и упала к нему на грудь.

— Мистер Бриджертон! — изумленно воскликнула она.

— Бенедикт, — прошептал он ей на ушко.

— Отпустите…

— Назови меня по имени, — настойчиво проговорил Бенедикт. Он мог быть очень упрям, когда хотел, а сейчас был именно такой случай. И он не собирался ее отпускать, пока она не назовет его по имени.

А может быть, и потом.

— Бенедикт, — наконец сдалась она. — Я…

— Ш-ш… — прошептал Бенедикт, приникая к ее губам.

Когда тело Софи стало мягким и податливым, Бенедикт слегка отстранился и заглянул ей в глаза. В свете солнечного дня они казались потрясающе зелеными и такими глубокими, что в них можно было утонуть.

— Я хочу, чтобы ты вернулась со мной в Лондон, — прошептал он, сам удивляясь тому, что говорит. — И жила там со мной.

Софи изумленно смотрела на него.

— Будь моей; — страстно прошептал он. — Будь моей отныне и навсегда. Я дам тебе все, что ты пожелаешь. А в ответ я прошу лишь одного: будь моей.

"Слухов по поводу исчезновения Бенедикта Бриджертона ходит великое множество, причем самых разнообразных. По словам Элоизы Бриджертон, он должен был вернуться в город еще несколько дней назад. А уж кому, как не его сестре, этого не знать.

Однако та же Элоиза первой заметила, что такой взрослый и умный мужчина, как мистер Бриджертон, вовсе не обязан докладывать о том, где он находится, своей младшей сестренке".

«Светские новости от леди Уислдаун», 9 мая 1817 года

— Вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей, — решительно заявила Софи.

Бенедикт смущенно — наверное, от того, что она не стала ходить вокруг да около, — взшшул на нее.

— Я хочу, чтобы ты была со мной, — поправил он ее. Несмотря на то что слова его причинили ей острую боль, Софи улыбнулась:

— А какая разница?

— Софи…

— Какая разница? — повторила Софи, и голос ее прозвучал резко.

— Не знаю, Софи, — ответил Бенедикт и нетерпеливо проговорил:

— А какое это имеет значение?

— Для меня имеет.

— Отлично! — коротко бросил он. — Раз так, будь моей любовницей.

Софи ахнуть не успела, как он впился поцелуем в ее губы с такой страстью и в то же время злостью, что у нее ноги подкосились. Так он ее еще ни разу не целовал.

Казалось, руки его рыщут одновременно по всему телу. Они и на талии, и на груди, и под юбкой. Поглаживают, ласкают, сжимают.

И в то же время он так тесно прижимал ее к себе, что Софи казалось, что сейчас она растворится в нем.

— Я хочу тебя, — хрипло шептал Бенедикт, покрывая поцелуями ее шею. — Хочу прямо сейчас, здесь.

— Бенедикт…

— Хочу, чтобы ты спала со мной, — продолжал, не слушая, Бенедикт, тяжело дыша. — И сегодня, и завтра, и послезавтра.

Понимая, что не нужно этого делать, Софи тем не менее вытянула шею, чтобы Бенедикту было удобнее ее целовать. Ей были так приятны его поцелуи, по телу пробегала трепетная дрожь, и хотелось, чтобы эти сладостные мгновения не кончились никогда.

Внезапно, сама не зная как, Софи оказалась на земле, а Бенедикт на ней. Он казался таким большим, мощным и в то же время подходил ей безукоризненно. Краешком затуманенного сознания Софи понимала, что должна сказать «нет», положить конец этому сумасшествию, и не могла. Пока не могла.

Слишком долго она мечтала о нем, отчаянно пытаясь вспомнить запах его кожи, звук его голоса. Сколько же она провела ночей, мечтая, чтобы он был рядом!

Она жила этой мечтой и в то же время понимала, что ей никогда не суждено сбыться. И вот сейчас, когда мечта эта начинала сбываться, Софи не смогла от нее отказаться.

— Бенедикт, — прошептала она, касаясь его шелковистых волос и делая вид, что это не он попросил ее стать его любовницей и что она не та, за кого себя выдает на самом деле.

Что она кто угодно, только не незаконнорожденная дочь покойного графа, у которой нет никаких средств к существованию и которая, чтобы не умереть с голоду, вынуждена прислуживать чужим людям.

Похоже, ее шепот придал ему смелости, и его рука, до сих пор лежавшая у нее на колене, поползла вверх по бедру. Годы тяжелого труда сделали свое дело: тело Софи из округлого — округлые формы были сейчас в моде — сделалось сухощавым, однако Бенедикту, видимо, было на это наплевать. Софи чувствовала, что сердце его начинает биться все быстрее, дыхание становится все более хриплым.

— Софи, Софи, Софи, — простонал он и принялся лихорадочно покрывать поцелуями ее лицо, потом губы его снова отыскали ее губы и прильнули к ним. — Я хочу тебя… — Он прижался к ней всем телом. — Ты чувствуешь, как я тебя хочу?

— Я тоже тебя хочу, — прошептала Софи. Она и в самом деле его хотела. Огонь, тихо тлевший в ней в течение долгих лет, яростно вспыхнул. Одного вида Бенедикта, одного его прикосновения оказалось достаточно, чтобы огонь этот вырвался наружу.

Пальцы Бенедикта нащупали крупные грубоватые пуговицы сзади на платье.

— Я сожгу его, — хрипло прошептал Бенедикт и принялся расстегивать их, одновременно поглаживая Софи по бедру. — Я разодену тебя в атлас, в шелка… — И он принялся покусывать ей мочку уха. — Или нет, я вообще ни во что тебя не стану одевать.

Софи замерла в его объятиях. Он умудрился сказать ту единственную фразу, которая напомнила ей, почему она здесь и почему он ее целует. Не потому, что любит, не потому, что испытывает к ней какие-то нежные чувства, о которых она мечтала, а потому, что одержим страстью и собирается сделать ее своей содержанкой. Такой же, какой когда-то была ее мать.

• Предыдущая
• 35/72
• Следующая