Басни - Крылов Иван Андреевич - Страница 18
- Предыдущая
- 18/48
- Следующая
Изменить размер шрифта:
18
1816
XXI. Орёл и Крот
Не презирай совета ничьего,
Но прежде рассмотри его.
Со стороны прибыв далёкой
В дремучий лес, Орёл с Орлицею вдвоём
Задумали навек остаться в нём
И, выбравши ветвистый дуб высокой,
Гнездо себе в его вершине стали вить,
Надеясь и детей тут вывести на лето.
Услыша Крот про это,
Орлу взял смелость доложить,
Что этот дуб для их жилища не годится,
Что весь почти он в корне сгнил
И скоро, может быть, свалится,
Так чтоб Орёл гнезда на нём не вил.
Но кстати ли Орлу принять совет из норки,
И от Крота! А где же похвала,
Что у Орла
Глаза так зорки?
И что за стать Кротам мешаться сметь в дела
Царь-птицы!
Так многого с Кротом не говоря,
К работе поскорей, советчика презря, —
И новоселье у царя
Поспело скоро для царицы.
Всё счастливо: уж есть и дети у Орлицы.
Но что ж? – Однажды, как зарей,
Орёл из-под небес к семье своей
С богатым завтраком с охоты торопился,
Он видит: дуб его свалился
И подавило им Орлицу и детей.
От горести невзвидя свету:
«Несчастный! – он сказал, —
За гордость рок меня так люто наказал,
Что не послушался я умного совету.
Но можно ль было ожидать,
Чтобы ничтожный Крот совет мог добрый дать?»
«Когда бы ты не презрел мною, —
Из норки Крот сказал, – то вспомнил бы, что рою
Свои я норы под землей
И что, случаясь близ корней,
Здорово ль дерево, я знать могу верней».
1814
Книга четвёртая
I. Квартет
Проказница Мартышка,
Осёл,
Козёл
Да косолапый Мишка
Затеяли сыграть Квартет.
Достали нот, баса, альта, две скрипки
И сели на лужок под липки, —
Пленять своим искусством свет.
Ударили в смычки, дерут, а толку нет.
«Стой, братцы, стой! – кричит Мартышка. – Погодите!
Как музыке идти? Ведь вы не так сидите.
Ты с басом, Мишенька, садись против альта,
Я, прима, сяду против вторы;
Тогда пойдёт уж музыка не та:
У нас запляшут лес и горы!»
Расселись, начали Квартет;
Он всё-таки на лад нейдет.
«Постойте ж, я сыскал секрет! —
Кричит Осёл, – мы, верно, уж поладим,
Коль рядом сядем».
Послушались Осла: уселись чинно в ряд;
А всё-таки Квартет нейдёт на лад.
Вот пуще прежнего пошли у них разборы
И споры,
Кому и как сидеть.
Случилось Соловью на шум их прилететь.
Тут с просьбой все к нему, чтоб их решить сомненье.
«Пожалуй, – говорят, – возьми на час терпенье,
Чтобы Квартет в порядок наш привесть:
И ноты есть у нас, и инструменты есть,
Скажи лишь, как нам сесть!»
«Чтоб музыкантом быть, так надобно уменье
И уши ваших понежней, —
Им отвечает Соловей, —
А вы, друзья, как ни садитесь,
Всё в музыканты не годитесь». [77]
1811
II. Листы и Корни
В прекрасный летний день,
Бросая по долине тень,
Листы на дереве с зефирами шептали,
Хвалились густотой, зелёностью своей
И вот как о себе зефирам толковали:
«Не правда ли, что мы краса долины всей?
Что нами дерево так пышно и кудряво,
Раскидисто и величаво?
Что б было в нём без нас? Ну, право,
Хвалить себя мы можем без греха!
Не мы ль от зноя пастуха
И странника в тени прохладной укрываем?
Не мы ль красивостью своей
Плясать сюда пастушек привлекаем?
У нас же раннею и позднею зарей
Насвистывает соловей.
Да вы, зефиры, сами
Почти не расстаётесь с нами».
«Примолвить можно бы спасибо тут и нам», —
Им голос отвечал из-под земли смиренно.
«Кто смеет говорить столь нагло и надменно!
Вы кто такие там,
Что дерзко так считаться с нами стали?» —
Листы, по дереву шумя, залепетали.
«Мы те, —
Им снизу отвечали, —
Которые, здесь роясь в темноте,
Питаем вас. Ужель не узнаёте?
Мы корни дерева, на коем вы цветёте.
Красуйтесь в добрый час!
Да только помните ту разницу меж нас:
Что с новою весной лист новый народится,
А если корень иссушится, —
Не станет дерева, ни вас». [78]
1811
III. Волк и Лисица
Охотно мы дарим,
Что нам не надобно самим.
Мы этой басней поясним,
Затем что истина сноснее вполоткрыта.
Лиса, курятинки накушавшись досыта
И добрый ворошок припрятавши в запас,
Под стогом прилегла вздремнуть в вечерний час.
Глядит, а в гости к ней голодный Волк тащится.
«Что, кумушка, беды! – он говорит. —
Ни косточкой не мог нигде я поживиться;
Меня так голод и морит;
Собаки злы, пастух не спит,
Пришло хоть удавиться!»
«Неужли?» – «Право, так». – «Бедняжка куманёк?
Да не изволишь ли сенца? Вот целый стог:
Я куму услужить готова».
А куму не сенца, хотелось бы мяснова —
Да про запас Лиса ни слова.
И серый рыцарь мой,
Обласкан по уши кумой,
Пошёл без ужина домой. [79]
вернуться
77
О злободневном смысле басни см. с. 357, 380 наст. изд.
вернуться
78
До Крылова сходный сюжет был использован в басне М. Н. Муравьёва «Верхушка и Корень», в которой Корень губил Верхушку и погибал сам. Крылов в трактовке сюжета, возможно, следовал за Л.-С. Мерсье, который в книге «Философ, живущий у хлебного рынку» (русский перевод – СПб., 1786. С. 19-20) замечал, что для того, чтобы познать истину, надлежит опустить взоры «даже до самых низких состояний, кои в чертогах твоих совсем бывают забвенны; ибо они суть потаённые корни, питающие гордые листвия, коими превозносится древо, ими приосененное. Из сих-то скрытых и животворных протоков изобилие твоё истекает; для чего ж бы тебе смотреть на один токмо стебель».
вернуться
79
В основе басни – мотивы русских народных сказок о волке и лисе.
18
- Предыдущая
- 18/48
- Следующая
Перейти на страницу:
