Тень Луны, Море Теней (ЛП) - Оно Фуюми - Страница 30

– Если бы, например, пропала не ты – а семейная паршивая овца – она бы вела себя точно так же. Такие уж они, эти матери.

– Довольно.

– Ой, да брось смотреть на меня букой. Я всего-навсего сказал тебе чистую правду.– Обезьяна залилась смехом, смехом, отдающим режущими ухо взвизгами. – Это ведь всё равно, что домашнее животное. Ты его растишь, и оно к тебе привязывается, разве не так?

– Заткнись! – Йоко вскочила на ноги, обнажая меч.

– Ой, как страшно, как страшно, – продолжала смеяться обезьяна. – Ты скучаешь по своим родителям, верно? Даже по таким родителям.

– Я тебя не слушаю.

– Понимаю, малышка. Дом есть дом, дом есть дом. Не то, что бы ты так уж сильнохотела увидеть своих родителей. Ты всего лишь хочешь вернуться к домашнему очагу и друзьям.

– Что ты хочешь этим сказать?

Обезьяна весело хихикнула. – Ты не переживаешь по поводу предательства со стороны родителей? Ты так уверена? Но разве ты не более чем домашний питомец?

– К чему ты клонишь?

– Что ты, домашний питомец, ничем не отличаешься от кошки или собаки. Всё просто замечательно, пока ты послушная и ласковая. Но стоит тебе укусить хозяина или погрызть мебель, и что тогда? Они не побьют тебя, заботясь о своей репутации. Но, стоило бы окружающим отвернуться, и можно будет сбиться со счёта от родителей, готовых придушить бедных щенят.

– Это нелепо.

– Разве? Может и так. Обезьяна насмешливо взглянула на ней, игриво раскрыв глаза. – Родители так гордятся тем, как они пестуют своих малышей. Нет, чёрт возьми, неверно я выразился. То, чем они на самом деле больше всего гордятся, это как хорошо они изображаютиз себя любящих родителей!

Воодушевлённые визгливые крики обезьяны били прямо по ушам.

– Ты…

– Так же, как и тебе, а?

Йоко замерла, положив руку на рукоять меча.

– Было приятно изображать из себя послушное дитя, да? Потому что тогда ты могла принимать всё, что говорили твои родители за чистую монету, верно? Но у тебя всё равно постоянно присутствовал страх перед наказанием за непослушание, разве это не уподобляет тебя собачонке, пытающейся услужить своему хозяину?

Йоко прикусила губу. Она никогда не боялась физического наказания. Но такие вещи, как громкие нагоняи, нависшая, тягостная атмосфера в доме, запрещение купить то, что она так хотела, и ещё многие другие наказания, действительно удручали её, и, незаметно для неё самой, заставляли её постоянно прислушиваться к настроению родителей.

– Ты никогда не была хорошей девочкой. Вовсе нет. Тебя пугало отвержение, поэтому ты старалась быть очень удобнымребёнком для своих родителей.

– А твои хорошиеродители – точно такая же ложь. Никакие они не хорошие, всегда оглядываясь через плечо, боясь того, что о них скажут окружающие. Думаешь, вруны, сбившиеся в стаю, никогда не предадут друг друга? О, ты предашь своих родителей. А твои родители, разумеется, предадут тебя. Таковы законы плоти. Мы рассказываем друг другу лживые басни, а преданный предаст предателя.

– Ты сукин сын.

Обезьяна смешно взвизгнула. – Ну и ну, как ты красиво выражаешься. Да, конечно, я сукин сын, но очень честный сукин сын. Я никогда не лгу. Я единственный, кто не предаст тебя. К несчастью, я также единственный, кто может преподать тебе этот урок.

– Заткнись к чёртовой матери!

– Нет-нет, ты не можешь вернуться. Тебе было бы лучше быть мёртвой. Но если тебе не хватает мужества умереть, тогда стоило бы найти способ получше жить.

Обезьяна поглядела на поднятый в руке Йоко меч. – Я тебе расскажу еще одну правду. У тебя нет друзей. Только враги. Даже Кейки твой враг. Твой желудок пуст? Ты хочешь лучшей жизни? Он тебе не поможет. Тогда, почему бы не использовать эту штуку, чтобы вытрясти из людей пару монет?

– Умолкни!

– И там и сям, куда ни взгляни, везде эти маленькие, грязные любители лёгкой наживы. Выбей из них немного денег. Воткак можно улучшить свою жизнь.

Йоко замахнулась мечом в направлении режущих ухо визгливых вскриков, но там уже никого не было. Только громкий хохот, постепенно тающий в ночной темноте.

Она вцепилась в землю скрюченными, как когти, пальцами. И почувствовала, как между ними стекают вниз слёзы.

Йоко бродила по отдалённым тропам. Она уже потеряла счёт дням, прошедшим с тех пор, как она покинула Таккъйюу, да и вообще, с тех пор, как она исчезла из дома. Она понятия не имела, где находилась и куда направляется, и на данный момент, её это уже не сильно волновало.

С приходом ночи она обнажала меч и защищалась. С приходом врагов, она вступала с ними в битву. С приходом утра, она находила место для сна и засыпала. И так протекала её жизнь.

Сжатый в руке камень и меч, используемый как посох, стали частью её самой. Если поблизости не было врагов, она могла присесть. Если они атаковали ее с большими промежутками, она могла продвигаться ползком дальше. Если поблизости не было людей, вместо вразумительной речи она вздыхала и стенала навзрыд.

Голод прочно укоренился в её сознании. Он стал неотъемлемой частью её самой. Когда голодная смерть стала неотвратима, она растушевала мёртвого йома. Это мясо так странно пахло, что она даже не смогла взять его в рот. Однажды ей случилось забить дикое животное, и она попыталась его съесть, но её тело уже не воспринимало твёрдую пищу.

Она боролась бесчисленное количество ночей, чтобы встретить рассвет.

Пытаясь пробиться глубже в горы, она ушла с главной дороги, но, зацепившись за деревянные корни, упала и скатилась вниз вдоль длинного склона. Ни о чём больше не думая, она заснула прямо там, где упала, даже не удосужившись сперва проверить местность вокруг.

Она спала без сновидений. Проснувшись же, обнаружила, что не может подняться, несмотря на все свои усилия. Она лежала в лощине, слегка прикрытой редкими деревцами вокруг. Солнце уже садилось, и надвигалась ночь. Если она останется здесь, если не сможет подняться и идти, ей доведется стать трапезой йомы. В самом лучшем случае, Джойю сможет отразить одну-две атаки. Затем, её тело просто станет бесполезным.

Йоко вцепилась пальцами в землю. Неважно как, но она должна вернуться обратно к дороге.

Если она не сможет вернуться туда и позвать кого-нибудь на помощь, она умрёт здесь. Приподняв голову, она поискала взглядом камень. Но, даже сжимая его в руке изо всех сил, не смогла воткнуть меч в землю, чтобы подняться, опираясь на него.

– Никто не придёт на помощь, – послышался неожиданный голос.

Йоко повернула голову. Это было впервые, когда она услышала его днём.

– Так что, может устроишься тут поудобнее, а?

Йоко могла лишь сосредоточить внимание на его шёрстке, поблёскивающей как рассеянная пудра. Единственное, о чём она смогла подумать, почему он появился сейчас?

– Даже если ты сможешь вскарабкаться обратно на дорогу, тебя, скорее всего, просто арестуют. Хотя, если попросишь, может быть, тебе помогут. Вполне возможно, тебе подвернутся типы, которые помогут тебе отправиться на тот свет за милую душу.

Несомненно, так и произойдёт, подумала она.

Она никого не будет просить о помощи. Именно сейчас, когда ей требуется помощь больше чем когда-либо, её нужно ждать меньше всего. Даже если она выберется на дорогу, никто не придёт на помощь. А если кто и пройдёт случайно мимо, то, скорее всего, просто отвернётся. Такой грязный бродяга вызовет у него лишь гримасу отвращения.

Хотя, может, её всего лишь ограбят. Но любой вор быстро сообразит, что взять у неё практически нечего и заберёт меч. А может, по доброте душевной, он её и прикончит на месте.

Вдруг ей совершенно неожиданно пришла в голову мысль. Эта обезьяна, она подпитывалась её безнадёжностью и отчаянием. Словно какой-то эмоциональный вампир, он вытаскивал наружу все страхи и тревоги, гнездящиеся в её сердце, используя их, чтобы окончательно сломить её дух.

Йоко хихикнула. Было приятно разрешить эту маленькую загадку. Перевернувшись, она собрала все имеющиеся в руках силы и, оттолкнувшись, смогла сесть.