Фанаты. Прошлое и настоящее российского околофутбола - Козлов Владимир Владимирович - Страница 7

Вообще, последние в последние годы российский фанатизм не только становится более организованным, но и идет по пути укрупнения. Небольшие фанатские фирмы и группировки объединяются. Так в 2005 году было организовано движение «Фратрия», в которое входят крупнейшие спартаковские фанатские группировки.

Иван Катанаев:

«Фратрия» объединяет как хулиганские, так и не хулиганские группировки. Это, в принципе, все, кто приходит на трибуну Б за воротами «Спартака». Мы, когда придумали Фратрию, брали за аналоги лучшие итальянские образцы – бригаду «Лацио», бригаду «Ромы», бригаду «Милана». Очень массовые движения, в которых состоят по нескольку тысяч человек. Фратрия создана не по принципу фирмы или группировки, где решения принимают один – два лидера. Все более демократично, но и более жестко. Есть совет, который принимает стратегические решения – какие‑то акции. Может быть, против команды или каких‑то тренеров, или решений руководства, акции в поддержку игроков.

Примерно то же самое происходит и в движении питерского «Зенита», где появилось объединение фанатов «Юнайтед фронт».

«Борисыч» («Зенит» Санкт – Петербург):

Движение с этого (2007–го – В. К.) года преобразовалось. Самая большая организация – это Юнайтед фронт, которая поглотила, ну не поглотила – но в которую входят целая куча других направлений и организаций, тот же «Невский фронт»… Там разные течения есть – и ультрас, и хулс.

Валерий «Сабонис»:

Существуют и мелкие фирмы, но они все консолидированы. Есть Юнайтед фронт, которому клуб предоставил четыре сектора – с двенадцатого по пятнадцатый. Это – фанатская программа клуба. А внутри Юнайтед фронт там уже и Невский фронт, и Питерские волки, и фирмы всевозможные – в какой‑то тридцать человек, в какой‑то – двадцать или десять. Либо хулиганская направленность – бойцы, либо ребята, которые занимаются перформансом: пиротехническими шоу, баннерами – всеми этими визуальными акциями. Там пять тысяч, наверно, на этих секторах народу. Плюс, кроме этих секторов, есть еще одиннадцатый – рядышком, – на котором я нахожусь и начал с 2005–го года собирать новую организацию.

Идет объединение и на более общем уровне, чем движения фанатов конкретных клубов. В 2007 году на основе ведущих московских и региональных фан – движений было создано Всероссийское объединение болельщиков (ВОБ). Цель его – поддержка национальной сборной по футболу и другим видам спорта, участие в организации массовых спортивных мероприятий и защита интересов болельщиков на всех уровнях, особенно в сфере отношений с правоохранительными органами.

В СССР первые футбольные фанаты появляются в начале 1970–х. От обычных болельщиков они отличаются только более организованным болением, например, кричалками. Чуть позже появляется атрибутика – полосатые шарфы, шапки, флаги. «Пионером» советского фанатизма становится московский «Спартак». Принято считать, что спартаковское движение существует с 1972–го года – именно тогда на трибуне в первый раз появился человек с красно – белым шарфом. Армейское и динамовское движения чуть моложе – существуют с 1976–го года, хотя иногда называются и другие даты. Сейчас все эти цифры трудно проверить, ведь тогда никто тогда не задумывался о том, чтобы как‑то «зафиксировать» начало движения. У некоторых клубов свои «методы отсчета». Например, у питерского «Зенита» точной датой начала движения принято считать первый массовый организованный выезд на матч в Москву, хотя фанаты на трибунах появились и раньше, и единичные выезды тоже были и до этого.

«Шляпа» («Зенит» Санкт – Петербург):

У нас официальная дата [образования движения] восьмидесятый год. Когда я только начинаю разговаривать со своими институтскими друзьями, у них ощущение, что это – отнюдь не восьмидесятый год, а, может, семьдесят седьмой. Почему я придерживаюсь версии восьмидесятого года – это первый официальный выезд. Не просто кто‑то ездил на футбол, а когда в грядке на трибуне людям сказали – давайте вместе дружно соберемся и поедем. И это было 21 сентября – 20–го уезжали – 1980–го года. На матч перед «Спартаком» Вельвет притащил плакат, на котором было написано, что желающие собраться вместе и поехать на матч со «Спартаком» – тогда‑то и тогда‑то, поезд такой‑то. Откликнулось довольно много, но в одном вагоне нас тогда было двенадцать человек.

«Доган» («Зенит» Санкт – Петербург):

Первые флаги, шарфы появились году, наверно, в восьмидесятом. Ну, может, в семьдесят девятом. А вообще, фанатское движение в Питере образовалось в восьмидесятом году, официальной датой считается 25 сентября – тогда был первый массовый выезд в Москву, на «Спартак». В принципе, выезды были еще в семидесятые годы – ездили там на матчи по одному, два человека, а первый массовый состоялся именно тогда. Причем тогда просто стоял на стадионе человек с плакатом, и на одной стороне было что‑то написано про Казаченка (легендарный форвард» Зенита»1970–80–х – В. К.) – «пока такие люди в «Зените» есть, – а с другой стороны: все, кто хочет на выезд, собираемся на такой‑то поезд во столько‑то во столько‑то.

Во второй половине семидесятых фанаты начинают организованно выезжать на матчи своей команды в другие города. Но поначалу фанатские группировки крайне малочисленны – до нескольких десятков человек. Десяток человек, выехавших на матч в другой город – это уже хороший результат. И все же постепенно движения разрастаются, в них приходят все больше людей.

Сергей Андерсон (ЦСКА):

[В 1979 году] у нас маленькое было движение, было немного болельщиков. От силы – человек двадцать – тридцать. По сравнению с «мясным» движением мы вообще не представляли никакой силы. [А они] любили ходить на наши матчи. И не просто приходили, был такой матч в семьдесят девятом году, когда вообще никого [из фанатов ЦСКА] не пустили на трибуны. Если приезжает толпа человек семьдесят – восемьдесят, мужиков.

Впереди всех и по численности, и по активности остается самое «старое» движение – спартаковское. Бумом спартаковского фанатизма становится 1977–й год, который их команда провела в первой лиге. Вылет из высшей лиги – вместо ожидаемого падения популярности – только прибавляет команде болельщиков, а на провинциальных выездах фанаты могут позволить себе гораздо больше, чем в столице: здесь милиция реагирует на них спокойнее, да и не хочет связываться с московскими фанатами: они как приехали, так и уедут. Зато местная молодежь, увидев столичных фанатов, тоже начинает создавать движения.

«Шляпа»:

Один из побудительных мотивов был приезд [в 1979–м году] большой мясной, спартаковской грядки. Тогда мы с ними дружили вроде как – в восьмидесятом наладили дружбу. На стадионе Петровский их было очень много, на них мужики бросались. А нам на тот момент [у них] понравилось наличие атрибутики – тогда еще в Москве не гнобили, наличие организованности.

Виктор «Батя»:

«Динамо» в 76–м году в последний раз выиграло чемпионство, и, соответственно, в начале восьмидесятых это был подъем. Один из первых массовых выездов был в восемьдесят втором году в Минск. Спартачи и до этого уже много ездили – их первая лига объединила.

В 1980–м году появляется движение московского «Торпедо», через год – столичного «Локомотива». За ними – у других команд высшей лиги и не только. Информации о первом периоде советского фанатизма сохранилось немного. Воспоминания о тех временах часто отрывочны и противоречивы, и все же 1977–1981 годы в фанатской среде принято считать «золотым веком советского фанатизма». Вот как пишет об этом журнал «Русский фан – вестник» в своем «историческом» номере (№ 20, январь 2001 года):