Ярость - Слотер Карин - Страница 15

• Предыдущая
• 15/98
• Следующая

— Мы можем продемонстрировать эту аппаратуру вот здесь, — предложил Рэнделл, уводя его в заднюю часть магазина, где были выставлены большие экраны.

Джон остановился перед телевизором, который выглядел громадным, как экран в кинотеатре. В высоту он был почти с Джона, а в ширину — в два человеческих роста.

Рэнделл взял пульт дистанционного управления размером с хорошую книжку.

— Панасоник предлагает современную технологию получения глубокого черного цвета, которая позволит вам…

— Минутку. — Джон заглянул за телевизор. Он был толщиной всего в несколько дюймов. Он посмотрел на ценник и расхохотался. — Приятель, я ведь объяснил, что мне нужно.

Рэнделл сверкнул улыбкой и сделал шаг вперед, отчего Джону тут же захотелось отступить назад. Однако он все же сохранил за собой территорию, а юноша, понизив голос, сказал:

— Мы понимаем, что у наших клиентов могут быть и другие источники доходов, которые они не могут указывать в своих анкетах для кредита.

— Вы это о чем? — спросил Джон, чувствуя, что происходит что-то противозаконное, только пока не понимая, что именно.

— Ваша справка о кредитоспособности… — Рэнделл уже и сам казался сбитым с толку. — Пришли данные по вашим кредитным картам.

— Каким еще кредитным картам? — спросил Джон.

У него не было даже захудалого текущего счета в банке.

— Насчет этого можете не беспокоиться. — Рэнделл понимающе похлопал Джона по плечу, словно они были закадычными друзьями.

— Какие кредитные карты? — снова повторил Джон, и ему до зуда в мышцах захотелось сбросить руку этого мальчишки со своего плеча. Но признаваться, что чего-то не понимает, он не хотел. Оказавшись в неведении, становишься очень уязвимым.

Рэнделл наконец и сам убрал руку.

— Послушайте, — начал он. — Подумаешь — большое дело, верно? Вы только делайте платежи, а до остального нам дела нет. Мы вообще никому ничего не скажем, если только вы не перестанете платить.

Джон скрестил руки на груди — он знал, что так кажется окружающим более массивным и угрожающим, но все равно пошел на это.

— Это вы послушайте, — сказал он. — Мне нужно получить у вас всего лишь какой-то несчастный телевизор, двадцать два дюйма по диагонали с дистанционным управлением. И ничего больше.

— Круто! — сказал Рэнделл, поднимая руки. — Разумеется. Никаких проблем. Я просто подумал, что с вашим кредитным баллом… [3]

Джону снова пришлось задавать вопрос.

— Каким таким баллом?

— Вашим кредитным баллом, — сказал парнишка, постепенно меняя тон с недоверчивого на озадаченный. — Ваш кредитный балл — самый лучший из всего, что мне приходилось встречать. У нас тут есть народ, у которого он не переваливает даже за три сотни.

— А у меня какой?

При этом вопросе Рэнделл испуганно вздрогнул.

— Нам не разрешается разглашать такое.

Но голос Джона звучал твердо, в нем чувствовалось даже раздражение.

— А у меня какой?

Прыщи Рэнделла побелели, а лицо стало багрово-красным.

— Семьсот десять, — прошептал он, быстро взглянув через плечо, не подсматривает ли за ним босс. — Вы можете пойти в настоящий магазин, мистер Шелли. Можете пойти в «Серкит-Сити» или в «Бест бай»…

— Дайте взглянуть.

— На вашу справку?

Джон несколько сократил расстояние между ними.

— Вы сказали, что там указаны кредитные карты. Я хочу знать, что это за карты.

Рэнделл снова опасливо покосился через плечо, хотя в данный момент ему следовало бы больше думать об опасности, что находится прямо перед ним.

— Перестань оглядываться, малыш. Смотри на меня. И отвечай на заданный вопрос.

Рэнделл, судорожно дернув кадыком, нервно сглотнул.

— Может быть, я неправильно внес ваш номер социального страхования. Действующий адрес был другим…

— Но имя?

— Имя то же.

— И предыдущий адрес в Гарден-Сити?

— Да, сэр.

Джон решил обобщить все услышанное для этого парня.

— Так ты считаешь, что есть еще один Джонатан Уинстон Шелли с моей датой рождения и предыдущим адресом, который живет в Атланте и номер социального страхования у которого очень похож на мой?

— Не-е-ет. То есть я хотел сказать, да. — Верхняя губа Рэнделла покрылась капельками пота, голос задрожал. — Простите меня, мистер. Если я покажу это вам, я могу потерять работу. Вы можете сами получить копию, совершенно бесплатно. Я могу дать вам номер…

— Забудь об этом, — прервал его Джон, чувствуя себя монстром, обидевшим ребенка.

Страх в глазах продавца царапал душу, как осколки стекла. Джон прошел обратно через весь магазин, мимо телевизора, который так хотел иметь, и вышел, прежде чем успел сказать что-то, о чем потом будет жалеть.

Вместо того чтобы направиться домой, Джон перешел на другую сторону улицы и сел на лавочку рядом с автобусной остановкой. Он снял со стенда одну из бесплатных газет местной общины и просмотрел ее. На улице было четыре полосы для машин, но движение все равно было очень оживленным. Пользуясь газетой, как щитом, он следил за магазином, где Рэнделл вместе с коллегами-продавцами беседовал с людьми, которым следовало бы хорошенько подумать, прежде чем доверять этой братии свои жизни.

Справки о кредитоспособности, кредитные карты, баллы… Блин, он обо всем этом практически ничего не знал.

К остановке подъехал автобус, и водитель вопросительно взглянул на Джона.

— Едете?

— На следующем, — ответил Джон. И добавил: — Спасибо, брат.

Ему нравились водители автобусов МАРТА. [4]Они, похоже, никогда не торопятся делать поспешные выводы. Если ты заплатил за проезд и при этом не создаешь проблем, они по умолчанию считают тебя хорошим человеком.

Автобус тронулся, сзади у него с шипением вырвалась струя теплого воздуха. Джон перевернул страницу, а потом вернулся на первую полосу, сообразив, что так ничего там и не прочел. Он просидел на автобусной остановке два часа, потом еще час, отлучившись только раз, чтобы отлить позади какого-то заброшенного задания.

Продавец Рэнделл вышел в восемь часов. Он сел в ржавую «тойоту», сунул ключ в замок зажигания, и в вечерней тишине загремела самая несносная музыка, какую только Джону доводилось слышать. На улице стемнело еще час назад, но Рэнделл все равно не заметил бы Джона, даже если бы было светло, как днем. Парню на вид было лет семнадцать или восемнадцать. У него была своя машина, работа, за которую неплохо платили, и все его проблемы в этом мире сводились к наличию какого-то чудака с хорошей кредитной историей, который пытался наехать на него сегодня после обеда.

Из магазина вышел менеджер. По крайней мере, Джон решил, что это менеджер: мужик постарше, длинная прядь волос зачесана через лысину, желтоватая кожа и большая круглая задница, какая и должна быть у человека, который целыми днями только и делает, что сидит за своим столом и говорит всем «нет».

Дотянувшись до нижнего края проволочной решетки, мужчина опустил ее сверху на окна, закряхтев так громко, что это было слышно через улицу. Потом закряхтел еще раз, когда нагнулся, чтобы запереть замок на скобе, а после снова — когда разогнулся. С трудом выпрямив спину, он подошел к темно-серому «Форду Таурус» и уселся на водительское сиденье.

Джон подождал, пока тот пристегнет ремень безопасности, выставит зеркало заднего вида, потом включит заднюю передачу. Наконец, замигав белыми огнями, «таурус» сдал назад и выехал со стоянки, вяло тарахтя двигателем, словно это был электромобиль для гольфа.

Прошло десять минут. Пятнадцать. Полчаса. Джон поднялся, и на этот раз сам натужно застонал. Колени затекли, а задница болела от долгого сидения на холодной бетонной скамейке.

Прежде чем перейти улицу и подойти к магазину, он огляделся по сторонам. Цепи, закрывавшие переднюю дверь, и решетки на окнах были прочными, но Джон не собирался ничего взламывать и грабить. Вместо этого он направился к контейнеру для мусора с обратной стороны здания.

• Предыдущая
• 15/98
• Следующая