Держи Меня Крепче. Часть 2 (СИ) - "Душка Sucre" - Страница 60

• Предыдущая
• 60/76
• Следующая

В общем, тетя Нинель старательно вычищала мое лицо от зеленки. Очень старательно. Я думала, что она мне там дырку протрет… размером с лицо. Но обошлось. Хотя я чуть не померла от непередаваемых ароматов, глаза и нос нещадно щипало, но, несмотря на мое непоколебимое терпение, бриллиантовый зеленый его не оценил и оказался въедливым. Это каждый знает, кто в свое беззаботное детство переболел ветрянкой. Так что зеленый раствор не стерся до конца. Мое лицо приобрело эдакий, как бы культурно выразиться, благородный цвет плесени на тухлом дорогом сыре.

– Завтра-послезавтра сойдет, – пообещала мне тетя Нина.

Мне понадобилось время, чтобы «привыкнуть» к своему новому имиджу. Поэтому я посидела немного в комнате перед зеркалом. Порывшись в шкафу, я нашла сонин платок красного цвета, такие в моде у всяких рэперов, и повязала себе на пол лица. Надела солнцезащитные очки, которые скрыли вторую половину лица, натянула красную бейсболку и в целом, скрипя зубами, осталась довольна.

Систер посмотрела на меня сочувственно, а по моему телу от ее теплого взгляда прошла волна благодарности.

– Ты не одинока в этом мире, – заверила меня обычно вредная сестренка.

Я кивнула:

– Ага, спасибо.

Но эта мелкая гадина оставалась самой собой, поэтому следующая ее фраза нисколько меня не удивила:

– Тогда зачем травмировать психику окружающих? Сиди дома, а то их инфаркт хватит. Всех сразу. Ты же от расстройства сама лапки откинешь.

– Ха-ха. Отстань.

Я лишь махнула рукой и ушла. Будет лучше, если я поеду вместе с родителями Леськи. В последний раз подруга после встречи с ними плакала и даже хотела с моста сигануть. Так что будет лучше, если рядом с нею будет плечо лучшего друга – меня. К тому же в моем присутствии они будут интеллигентно отмалчиваться и кидать на нее грозные взгляды, а вот ругать не будут.

На первый этаж мы спускались в лифте, который имел благородство не быть сломанным сегодня. Аж не верится – хоть что-то хорошее в жизни. Количество запланированных у обожающего меня наверху кого-то на сегодня ужасных событий, кажется, исчерпало свой предел, так что и лифт не встал на полпути. Но это я рано радовалась.

Именно в лифте я обнаружила, что за Лесей едет делегация из шести человек: Николай Велимирович, Нина Павловна, Максим (тетя Нина к нему просто приклеилась клеем-моментом), Таня с Костиком и я. Последние два кренделя меня откровенно напрягали. Но мамаша детишек оставить не могла, да и на кого? Мой папуля улизнул в офис, а Соня со Стасиком были отбракованы автоматом.

Началось все их верещанием во время моего запихивания лифт:

– Мама, лифт упадет!

– Мы фсе умрё-ём!

Их папандр задал как всегда гениальный вопрос:

– Почему?

– Потому что Шлек много весит! – заголосили обе козявки.

– Я не много вешу! И я не Шлек, то есть Шрек!

– Лена, ты сегодня вредная, – похлопал меня по голове Макс. – Давай ты помолчи, а с детишками буду разговаривать я. Потому что так, как ты пытаешься, с ними нельзя. Ведешь себя как ребенок. А надо бы взрослеть.

Ой, надо же, кто бы говорил. Я нахмурилась и щеки надула, а руки сложила на груди – вид оскорбленного подростка. Ага, вот обозвали бы его Шреком, я бы посмотрела как по-взрослому он бы себя вел.

– Тетя не Шлек, – ткнул в меня пальчиком Костян, а я его мысленно возблагодарила. Хотя нет, я зафэнксила не его, а Всевышнего за то, что он прочистил ум сего ребятёнка. Но рано: – Дядя Стас же сказал, что она лонехсское чудовисще!

– Я не лохнесское чудовище!

– Лена! – осадил меня Макс. – Веди себя соответственно возрасту.

– Хорошо, – буркнула я предельно недовольно и предельно беззвучно.

Дядя посмотрел на меня недоверчиво, но придираться перестал.

– Мы не упадем, дети, успокойтесь, – твердо сказал Макс, поглаживая свою трудовую мозоль в виде круглого пузика.

Дальше ребятки меня порадовали:

– А если вдлуг упадем, то у тебя здесь палашют ласклоется? – невинно хлопая глазками спросила Танька, тыча пальцем ему в живот.

Макс покрылся пятнами, затем весь покраснел, попытался втянуть живот.

Родители бесенят тоже покраснели, хотя могли бы уже и привыкнуть, что они вечно кого-нибудь в неловкие ситуации ставят.

– Нет, Тань, это у папы палашют ласклоется. У него там места больше! – довольный своей догадкой Костян ткнул дядю Колю в живот.

Николай Велимирович раскраснелся еще больше и решил взять ситуацию под свой чуткий контроль:

– Константин, Татьяна! Прекратите доставлять неудобства дяде и тете.

Его методы оказались безрезультатными. Ребятки кинулись в плач, а тетя Нина, самоотверженная женщина, бросилась их успокаивать.

До первого этажа мы доехали, словно на скорой к больному – с включенной на полную громкость сигнализацией, демонстрацию которой нам благородно устроили два несносных малыша. Ага, малыши. Практически младенцы. Груднички. Бьюсь об заклад, у них вся группа в детском садике сплошь состоит из криминальных авторитетов: каждого первого повесить, каждого второго на расстрел, а всех оставшихся – на электрический стул.

Оказавшись на свободе, захотелось вдохнуть полной грудью. Рассвет уже давно был за горизонтом, солнце медленно катилось по небу, приближаясь к своему пику. Площадка во дворе после вчерашнего ливня была почти суха. Моих обновок вместе с пакетами, которые вчера так безжалостно распинывал Шер, перед подъездом не оказалось. Жаль, что так нехорошо вышло с подарком Оливера. Он же не хотел никому досадить, желая сделать лишь приятное мне. А вот Шер все вывернул наизнанку, да еще и брата обвинил. Совсем уже с катушек съехал. Ууу, на голову больной. И я теперь такая же. Психанутая. Мы с ним точно пара. Пара чудиков,

«Взявшихся за руки, чтобы вместе разбиться,

С ума сошедших и себя вообразивших птицами"17

Не-не, это не про нас. Или все-таки?.. Уф, с Тёмкой все так неоднозначно. Есть это «мы» или его нет? Что меня терзает? Призрачные воздушные замки или фундаментальные шалашики?

Додумать сии монументальные мысли мне дали, затолкав в семейный минивэн Радуги и затребовав адрес.

Добрались мы без приключений. Ну как сказать без? Гордые блюстители дорог не смогли оставить без внимания машину, с заднего сидения которой два энерджайзера корчили уморительные кривые рожицы и показывали языки.

Как только стекло водителя съехало вниз, глазки полицейского заблестели. Он, принюхавшись, чуть ли не радостно потер руки, представляясь и прося дядю Колю подышать в трубку.

До меня не сразу дошло, что из-за моей косметологической процедуры в салоне сейчас стоит неповторимое амбре, сама-то я его уже не ощущала. Спирт выветривается быстро, но в меня его столько втерли, да я еще и обмоталась шарфом, так что запах стоял дикий.

Разумеется, я решила спасать Николая Велимировича:

– Товарищ полицейский, это от меня пахнет! – высунулась я на переднее сидение, чтобы он мог меня лучше разглядеть.

Но лесин папа в трубочку уже дунул и результат служителю закона не понравился, мой вопль сталь для него интересным поводом придраться к водителю:

– Эх вы, чему молодежь учите? Да ничему не учите!

– Я не пьяная!

– Молчи, Лена, – дернул меня за шарф Макс.

Сильно дернул, так что аксессуар немного размотался, явив глазам полисмена мое зеленоватое личико:

– Ох, ты ж зараза не доенная! – нелепо ругнулся товарищ мент. – Вся зеленая стала! От водки! – он округлил глаза так сильно, что у глазных яблок был реальный шанс выкатиться и сбежать. – Все, бросаю, завязываю!

– Отличная идея, – приободрил его в полезном начинании Макс. – Мы нашу тоже кодируем. В больницу везем, в диспансер наркологический! – и уже шепотом дяде Коле: – Езжайте, Николай, мы спешим.

На то, что меня так опозорили, кажется, никому не было дела. Все ржали. Первым начал Макс, его поддержал Николай, затем Нинель. Детки тоже быстро подхватили, да и повелась.

• Предыдущая
• 60/76
• Следующая