Держи Меня Крепче. Часть 2 (СИ) - "Душка Sucre" - Страница 30

• Предыдущая
• 30/76
• Следующая

Свой щелчок мама Тёмы еще и озвучила:

– Я, кажется, вопрос задала?!

В то же самое время незаметно подскочивший ко мне сзади Шер завопил прямо в ухо:

– Воздух! Воздух! Вас запрашивает Земля!

Я от неожиданности подпрыгнула и стукнулась плечом о его подбородок снизу, благодаря чему чуть не вывихнула себе плечо, а Артем – челюсть, потому как, по звуку, она у него громко клацнула. Папаша Шера от этой картины умилился и чуть ли не слезу пустил. От беззвучного смеха. Я охнула и начала разминать другой рукой свое поврежденное плечо, так как подбородок у моего благоверного, видимо, из камня высечен, из корунда. Ефросинья попыталась меня оттолкнуть, чтобы оказать первую помощь своему бесценному чаду, но, к моему великому безмолвному ужасу, у нее не получилось воплотить свою благодетельную идею в жизнь, потому что я была перехвачена стальной клешней Шера. Кстати, насчет «стальной» – с каждым днем все больше утверждаюсь во мнении, что мой муж терминатор. Да, понимаю, звучит фантастично, но и Джон Коннор не сразу поверил в то, что его преследует и хочет убить железный человек, специально прибывший из будущего для выполнения этой миссии. Но в этих терминаторских хрониках была замечательная сцена, когда киборг себе руку вскрыл и показал кем, вернее, чем он на самом деле является. Надо бы и Артемку проверить, мало ли… Новый стикер «детализация структуры строения тела А.С. Охренчика» пополнил коллекцию. Ой, что это я несу? Ведь этот киборг прямо сейчас сам устроит здесь показательную трепанацию моего черепа, ну, или, сказав проще, скальп с меня снимет.

Мысленно отсчитывая последние секунды своего бренного существования, я зажмурилась и оказалась полузадушенной в его медвежьих объятиях. Что ж, выходит, он решил избавиться от меня «чистым» способом, не включающим кровавые пятна на паркете его любимой мамочки. Порядочный сыночек.

«Прощай, жизнь!« провозгласил заключительный стикер, а в следующий момент моего обнаженного (этому факту поспособствовало новое платье-маечка), плеча коснулось горячее дыхание, а вслед за ним и легкое прикосновение губами:

– Тебе больно, малышка?

– Нет… – пробормотала я, забыв, что всего пару секунд назад плечо ныло, и купаясь в неге от хаотично марширующих по телу мурашек. – Мне хорошо…

Реклама йогурта отдыхает.

Я медленно открыла глаза и стала свидетелем расползающейся по лицу Артема широкой улыбки.

Неожиданно я вспомнила, что не одна я пострадала и поспешила проявить заботу:

– С тобой все в порядке?

Он медленно утвердительно моргнул:

– Я здоров как бык-осеменитель! – и вновь разулыбался.

Моя рука, которая тянулась к его щеке, чтобы потрепать и продемонстрировать тем самым испытываемое мною сочувствие, сжалась в кулачок, и я поторопилась вырваться из его крепких объятий. Пошляк. То ли я шуганная.

– Фу, Тём! Ты такой… такой аморальный, – не сразу подобрала я правильное слово.

– Не смей оговаривать моего сына! – встала грудью на защиту сына Ефросинья, решив напомнить нам о том, что мы с ним не Робинзон и его верная Пятница, тусящие в одиночестве на необитаемом острове.

Затем она отвесила родной кровиночке смачную затрещину и прошипела сквозь зубы:

– Кто ты?

Шер замялся. Эх, где же Сенька со своей супер-пупер камерой? Такой кадр упустил…

Зато его папандр в очередном спектакле своей супруги участвовать не собирался, поэтому всего лишь безобидно, но жизнерадостно поинтересовался:

– Многих что ль осеменил?

– Вау! У кого приплод? – раздался едкий комментарий со стороны входа, где стояли два известных мне человека – Оливер и моя сестренка Соня.

Не знаю, кто был удивлен больше: я с Шером или эта парочка, но выглядели они более чем ошарашенно, хотя, по-моему, Олли храбрился и свое изумление нам не показывал. Ну, мне так показалось. Хотя вообще-то сложно определить мимику по затылку, а он именно что его нам и демонстрировал, пытаясь скрыться из кухни незамеченным, к тому же утягивая за собой Соню, которая, однако, будто вросла в то место, где стояла. Именно ее фраза и застала нас врасплох.

– Сынок мой размножается, – не растерялся папуля Шеридана, он вообще, по ходу, кайфовал сейчас, видимо, страдая из-за отсутствия юмористических каналов по телевизору, которые суровая хозяйка дома явно отключала, чтобы не развращать умы домочадцев. Да уж, такого каламбура по телеку не покажут. Эксклюзив спэшал фор ю, Сандал Евгеньевич.

– Вы типа молодой дедуля? – выдала Саннетт. – А вы – бабуля? – обратилась она к Ефросинье.

– Всем хай! – перебил ее Олли, присев на корточки и делая вид, что завязывает шнурки; понял, что сбежать не удалось.

– Спасибо за комплимент, – приосанился папа Тёмы, сосредоточив внимание на «молодом». – Я, в принципе, не против, – одухотворенно продолжил он. – Надеюсь, что Артем не пустозвон и порадует нас с женой внучатами. Но, сынок, осеменять всех подряд все же не стоит, – он похлопал окаменевшего Шера по плечу и поприветствовал вновь пришедших: – Да, кстати, здравствуйте, Оливер и Соня. Рад, что вы наконец-то посетили нас с Ефросиньей.

– Ты с ума сошел? – медленно проговорила предполагаемая бабуля.

Сандал не стушевался:

– Но, дорогая, почему же? Разве ты не рада нашему племяннику и его девушке?

– Я не о них говорю, – начала набирать обороты Ефросинья. – Им я очень даже рада: и Оллику, и его нормальной, – она сделала выразительный акцент на данном прилагательном, – девушке.

– О, так вы встречаетесь? – не сдержала я радостный возглас.

– Ну, как бы… – начал объясняться Олли.

Но его перебил самодовольный саркастичный баритон Шера:

– Да. Олли, а разве ты еще не написал об этом в своем Твиттере?

– Родной, ты не обозначил в своем Твиттере, что мы теперь вместе? – обиженно надула губки Соня.

– Я… – начал было Оливер лепетать, но сегодня явно не его день.

– Конечно же он забыл… Ведь столько работы в студии, да и кроме этого… – Артем кинул на меня многозначительный взгляд.

Что он хотел им сказать? И почему Олли так напрягся, а в его глазах мелькнуло нечто такое враждебное, чуждое его милому лицу? Кажется, у парней терки. Интересно, что они не поделили? Вот если бы у Тёмки не было меня, а у Олли Соньки (как же я за них рада, это лучший сюрприз после того, как я узнала, что Егор и Леська вместе, и мой брат не гей), я бы подумала, что они девушку не поделили…

Олли мог бы и не шифроваться со своей любовью. Сразу бы рассказал. А я бы еще раньше за них порадовалась.

– Я так понимаю, ты хочешь взять меня на слабо? – наконец-то избавился Оливер от приобретенного сегодня дефекта речи и перестал быть мечтой всех логопедов мира.

– Прости, что ты сказал? – непринужденно поинтересовался Шер.

Прозвучало это уж совсем неправдоподобно. Вот и Олли не поверил:

– Якобы ты не расслышал?

– Каюсь, иногда я просто не слушаю. Иногда я просто смотрю, как движется твоя челюсть, – правая бровь Артема взметнулась вверх. – Завораживающее зрелище.

– Брейк! – не выдержал Сандал Евгеньевич и решил развеять нагнетаемую обстановку. – Что не поделили? – парни отвечать даже и не подумали. – Как маленькие, ей-богу. Фрося, у нас же званый ужин, а не вечеринка на погосте.

– Меня вообще-то бабушкой назвали, – возмутилась она. – Как ты можешь думать о еде? Ты даже не станешь отстаивать мою поруганную честь?

– Мы живем не во времена молодости Пушкина, так что, прости, но раскидываться перчатками не станем, – как можно более примирительно сказал он. – К тому же, пора бы уже нам и правда внучат нянчить.

– Я же говорю: ты сошел с ума!

– Мама, – настойчиво привлек ее внимание Шер. – Мы с Леной о бэйбиках пока не думали, так что пока можешь не нервничать.

– О ком?

– О детях. О детях пока не думали.

– Что значит «пока»?

Вот же неугомонная особа. Хотя и мне хотелось бы знать, что это значит. Ну же, дорогой, не томи.

– Значит, обязательно подумаем, – совершенно нешуточным тоном сказал он. – Но не сейчас.

• Предыдущая
• 30/76
• Следующая